Мои вопросы касаются отношений Старообрядческой Церкви и РПЦ МП в юридической и экономической (имущественной) области. Насколько я понимаю, в 17 веке в ходе реформы Никона большинство монастырей (настоятелей, общин) и храмов (настоятелей, приходов) РПЦ приняли новый обряд формально «добровольно», без открытого насилия, и таким образом внешне законно перешли под юридический и экономический контроль московского патриархата. Однако известен и обратный пример: настоятель и монахи Соловецкого монастыря реформу Никона не приняли, и монастырь был взят силой, вместе с хозяйственными ресурсами (земля, недвижимость, угодья, прочее имущество). С 1905 года (после Манифеста) Старообрядческая Церковь легализовалась в Российской Империи и должна была признаваться как юридическое лицо. Далее, уже в советское время, РПЦ МП сняла анафемы со старообрядцев и признала старый обряд равноспасительным новому обряду (1929 и 1971 годы). РПЦ МП считает, что она таким образом примирилась со старообрядцами. Однако при этом никакое имущество Старообрядческой Церкви не возвращалось и никакой компенсации материального и морального ущерба также не предоставлялось. Вопросы: 1. Считает ли Старообрядческая Церковь себя преемником и наследником дониконовской РПЦ в юридическом и экономическом смысле? По крайней мере, в части тех церковных ресурсов, которые в 17 веке были захвачены никонианами силой. 2. Предпринимались ли со стороны Старообрядческой Церкви (в любом лице — РПсЦ или иных структур) серьёзные попытки предъявить РПЦ претензии имущественного характера, например, требование вернуть Соловецкий монастырь или его справедливую стоимость? В любое время — в рамках Российской Империи, СССР или РФ. Если такие попытки не предпринимались, то почему? Понятно, что в реальной жизни очень трудно было бы ожидать выполнения подобных требований, да и светские суды в нашей стране вряд ли встанут на сторону Старообрядческой Церкви в данном вопросе. Однако интересно знать, есть ли у современных старообрядцев принципиальная позиция по приведенным вопросам.
Константин, Москва
31 мая 2019
Считает ли Старообрядческая Церковь себя преемником и наследником дониконовской РПЦ в юридическом и экономическом смысле?
Для правильного понимания позиции старообрядцев по Вашему вопросу, весьма интересному, надо обозначить два важных тезиса. Во-первых, Старообрядческая Церковь считает себя преемником и наследником дониконовской Русской Православной Церкви прежде всего в духовном смысле, а не в экономическом и юридическом. Во-вторых, решения Соборов РПЦ о «равноспасительности» отнюдь не равнозначны покаянию и осознанию неправоты.
Исходя из этого, старообрядцы не затевают, образно говоря, крестовых походов по возвращению святынь. Вы правы, только Соловецкий монастырь был взят силой, остальные, как говорится, сделали это добровольно-принудительно. Поэтому, если следовать Вашей логике, мы могли бы претендовать только на Соловки. Но мы соразмеряем свои силы и понимаем, что сегодня это невозможно. Ведь монастыри и храмы надо содержать, реставрировать, наполнять людьми. Пока мы довольствуется тем, что совершаем паломничества к святыням, находящимся в РПЦ, зная, что святыня не оскверняется нахождением в руках инославных. И в этом смысле святыни все равно «наши».
Далее, несмотря на решения соборов РПЦ о равноспасительности, бывают случаи, когда староверы сталкиваются с проблемами возвращения даже тех храмов, которые принадлежали им до революции. Об этом, в частности, говорилось на прошедшем в начале октября 2018 года «Всемирном старообрядческом форуме». Вот слова представителя Поморской церкви Алексея Безгодова: «Остро стоит вопрос некомпетентности местных чиновников, которые переадресовывают наши вопросы представителям РПЦ. Кроме того, трудности возникают и при возвращении старообрядческих храмов, отобранных после революции». Яркий пример — Троицкая старообрядческая церковь в центре Владимира, до сих пор остающаяся музеем хрусталя. Вы сказали, что после 1905 г. старообрядческая церковь приобрела статус юридического лица. Это не так, многие храмы по документам принадлежали частным лицам. И по этой причине их сегодня невозможно вернуть церкви по закону о реституции.
Но не только о храмах идёт речь. Можно вспомнить, например, случай, произошедший в 2006 г. Тогда директор Московского государственного объединенного музея-заповедника Коломенское передал во время посещения Патриархом Алексием II Николо-Угрешского монастыря в подмосковном городе Дзержинский в дар обители и Патриарху икону-мощевик и складень (триптих), датируемые серединой XIX века. Подаренные иконы принадлежали до революции старообрядческой часовне, закрытой большевиками в 1939 г., а все иконы и утварь были конфискованы и переданы музею.
С другой стороны, есть случаи мирного сосуществования, когда старообрядческой общине передавались храмы, построенные в синодальный период, а пустующие старообрядческие церкви с согласия старообрядцев передавались РПЦ.
Таким образом, на сегодня единственный путь возвращения святынь — это проповедь старой веры, её спасительности и истинности. Когда нас станет больше, тогда можно будет вернуться к этому вопросу.