От редакции:
Ни для кого не секрет, что со временем старообрядчество меняется: что было раньше допустимым, сейчас считается невообразимым. Само отношение к никонианам и инаковерным стало другим, агрессивным. О присутствии инославных в старообрядческих храмах сегодня на страницах сайта размышляет иерей Иоанн Севастьянов.
Нестарообрядцы шли толпами в старообрядческие храмы
Занимаясь поиском сведений о старообрядческих общинах Донской епархии, я обнаружил удивительную статью в журнале «Церковь». В 36 номере за 1912 г. разместили сообщение об освящении старообрядческого храма в селе Воронцово-Александровское (ныне город Зеленокумск) Ставропольской губернии. Новопостроенный каменный храм освящали 3 старообрядческих епископа: Московский архиепископ Иоанн, Егорьевский епископ Александр и местный, Кавказский епископ Феодосий. Им сослужили 6 священников и московский протодиакон. Меня, как современного старообрядца, в этой статье поразили многие подробности. Но самым удивительным было то, что корреспондент упомянул о молящихся за длинной старообрядческой службой. Больше половины храма было заполнено никонианами и «иными иноверцами», которые стояли аж до алтаря! Из-за такого количества нестарообрядцев архиепископ решил на полиелеосе даже не прикладываться к иконе, а после Литургии не раздавали Дору и не подходили ко кресту! Но при этом никто никониан из храма не выгонял.
Для меня это было столь удивительным, что ради понимания, насколько этот случай был необычным, решил просмотреть другие сообщения журнала о подобных мероприятиях. Я взял только журнал за один 1910 год. И что же я нашел.
***
Номер 2. Черемшанский монастырь посетил саратовский вице-губернатор, в сопровождении прокурора, исправника хвалынского, пристава и нескольких урядников и стражников; прибыв в церковь во время совершения Божественной Литургии, они простояли здесь до конца службы. Потом прошли в покои игумении, где гостям был предложен чай.
Номер 9. Сарапулка, Пермской губ. 1 января здесь служил епископ Антоний, Пермский и Тобольский. За Литургией было много беспоповцев и членов господствующей церкви.
Номер 21. Иркутск. Небольшой старообрядческий храм бывает всегда переполнен молящимися, среди которых часто бывают и принадлежащие к господствующей церкви.
Номер 26. Село Петропавловское, Вятской губернии. Епископ Антоний Пермский и Тобольский совершал освящение места под храм. Присутствовали последователи господствующей церкви.
Номер 26. Минусинск. Освящение деревянной церкви совершал епископ Томский Иоасаф в сослужении 5 священников. Как на освящении, так и на литургии присутствовали иноверцы: прихожане господствующей церкви, старообрядцы — «неокружники» и беглопоповцы.
Номер 31. Дулево, Владимирской губернии. Литургию совершал епископ Александр. Молящихся собралось очень много, среди которых были и последователи господствующей церкви.
Номер 36. Суровикино, Юго–Восточной железной дороги. На торжестве освящения храма св. Николы присутствовало много служащих железной дороги, последователей господствующей церкви.
Номер 42. Ольховатка. На храмовом празднике 1 октября среди массы молящихся было заметно немало сынов господствующей церкви.
Номер 45. Обоянь, Курской губернии. Освящение храма совершал архиепископ Иоанн. Кроме приглашенных гостей старообрядцев, присутствовало много лиц господствующего вероисповедания.
И эти случаи только за один год!
В других подшивках я нашел случаи присутствия никониан на службах, когда служили и другие епископы. Епископ Кирил Балтский в Вилково и в Тирасполе, епископ Геннадий Донской в хут. Ляпичеве, в котором за Литургией в храме присутствовали два никонианских священника, и в станице Маныческой, епископ Мелетий Саратовский в Сосновой Мазе, Хвалынске и в Черемшанском монастыре, епископ Геронтий Петроградский в Матюково, Тверской губернии, епископ Феодосий Кавказский в станице Кирпильской, и даже епископ Арсений Уральский в Саратове, в сослужении 20 священников. Во всех этих случаях в храмах на службе присутствовали «сыны господствующего вероисповедания».
Просто шокирующая статистика для современного старообрядца.
— Как же так?
— Почему не выпроваживали?
(От редакции: Старообрядческие авторы, многие начетчики, включая Ф. Е. Мельникова, особенным образом подчеркивали присутствие нестарообрядцев на старообрядческих Богослужениях, поскольку этот факт доказывал, что старообрядческая Церковь остается общенародной, признанной населением страны, вопреки заявлениям синодальных миссионеров о закрытости и злостном сектантстве).
На похоронах депутата никонианина
Вместе с тем при таком анализе на глаза попалась еще одна прелюбопытнейшая заметка. Журнал «Церковь», № 1 за 1911 год. Сообщение о похоронах депутата Государственной Думы, председателя старообрядческой комиссии, В.А. Караулова. В.А. Караулов был никонианин, но присутствовал на старообрядческих съездах и сделал очень много добра старообрядцам, лоббируя их интересы в парламенте. И вот старообрядцы пришли на похороны, почтить его память. Естественно, отпевали депутата в никонианском храме. И что же мы видим.
Старообрядческая депутация, прибывшая на погребение, все время оставалась на паперти собора, когда в нем совершалась литургия и чин отпевания.
Т.е. даже в таком уважительном случае старообрядцы принципиально не переступили порог никонианского храма. Эти противоположные события говорят нам, современным старообрядцам, о совершенно другом, старинном, исконном прочтении нашими предками церковных канонов о необщении с еретиками.
Святые отцы и Соборы о присутствии еретиков на Богослужении
Следует признать, что в Церкви вопрос о присутствии на богослужении нехристиан довольно сложный и неоднозначный. В разное время он решался по-разному. В первые века присутствие нехристиан в собрании верных было недопустимым.
Все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Из посторонних же никто не смел пристать к ним (Деян. 5.13).
В это время проповедь о Христе была основана на харизматическом служении апостолов и их приемников. Богослужение было не особо регламентировано, не было определенных мест для собрания христиан, и община ограничивалась непосредственно группой христиан. Проповедь велась не через богослужение, а через прямое харизматичное слово.
Во времена огосударствления Православной Церкви, в период, когда началось массовое храмоздательство, когда богослужение стало упорядочиваться и стало живой проповедью, вопрос присутствия нехристиан на богослужении стал менее актуальным. Не только императоры, но и великие святители по-другому смотрели на возможность присутствия на христианском богослужении некрещеных. Как мы видим из Исповеди Августина, жизнеописаний Григория Богослова, Иоанна Златоуста, императора Константина, в середине первого тысячелетия некрещеные люди могли присутствовать на церковных богослужениях. Известен факт, когда Василий Великий не только императора-еретика Валента ввел в храм, но и разрешил ему принести приношение на Литургию.
Вот что говорят на эту тему святые каноны
Лаодикийский собор принял самое жесткое решение по этому вопросу:
еретику вообще нельзя входить в храм (правило 6 Лаодикийского Собора).
Но в толковании этого правила приведено странное объяснение.
Несть достойно еретиком в церковь Божию входити. Аще и Великий Василий Валента царя еретика суща к исполнению прият. Небе бо и еще сего Собора, и се правило небе изложено.
Странность этого толкования в том, что Лаодикийский Собор проходил не позднее 364 г., а возможно, и еще раньше. Василий Великий в 364 г стал только пресвитером, а епископом — в 370 г.; случай, когда еретик Валент участвовал в Литургии Василия Великого, вообще произошел не раньше 372 г. Кроме этого, как Василий Великий мог не знать постановлений Лаодикийского Собора, если он уже в 360 г. принимал активное участие в канонической деятельности Церкви и присутствовал на Константинопольском Соборе? Возможно, он прекрасно знал это решение, но относился к нему с рассуждением?
Другие правила, регламентирующие присутствие еретиков в православном храме, менее категоричны. Это следующие правила — 10, 45, 65 правила святых апостолов (нет сомнения, что эти правила св. апостолов Василий Великий точно уж знал), 33 правило Лаодикийского Собора, 9 правило Карфагенского собора. Общий смысл этих правил:
но не возбраняют нехристианам входить в православный храм.
К правилам святой Церкви, регламентирующим присутствие на православном богослужении неправославных, относится и 9 правило Тимофея Александрийского. Это необычное правило дошло до нас в двух вариантах — в славянской Кормчей и Книге правил. В Кормчей это правило дано без толкования и однозначно запрещает присутствие в православном храме на богослужении еретиков. Но вот в Книге правил этот канон имеет совершенно другое значение. Причем то, что текст Книги правил более достоверен, подтверждается тем, что Вальсамон толкует именно этот вариант правила.
Так вот, в Книге правил 9 правило Тимофея Александрийского звучит так:
Вопрос:
— Должен ли священнослужитель молиться в присутствии ариан или других еретиков? Или будет ли то ни мало не во вред ему, когда при них совершает он свою молитву или священнодействие?
Ответ:
— В Божественной Литургии диакон пред временем целования возглашает: «не приемлемые ко общению, изыдите». Поэтому таковые не должны присутствовать, если не обещают покаяться и оставить ересь.
Из этого текста можно сделать вывод, что Тимофей Александрийский допускает присутствие еретиков в православном храме до возгласа «Оглашении, изыдите!» а это уже, как говорится, совсем другое дело.
Следующим авторитетным для Церкви автором, мнение которого на эту тему я нашел, является Симеон Фесалоникийский. Симеон составил пространный труд в объяснение богослужения Православной Церкви. Это уже XV век, период исламизации Византии. В своем труде он обратил внимание на участие в богослужении оглашенных.
Вот выдержки из его глав. Глава 152 (в русском переводе глава 120). О стоянии верных и оглашенных и сущих во гресех.
…Позади же амвона (облачального) в самой последней части храма, стоят те, кои, хотя принадлежат к числу благочестивых и исповедуют веру, но еще не просвещены и не приняли святого крещения…Таковые выводятся вон. А вместе с ними и падшие после крещения, т.е. или согрешившие отречением от Бога, или осквернившиеся братнею кровью, совершив убийство, или сделавшие другие какие-либо преступления, препятствующие приобщению.
Судя по этой цитате, во-первых, место для некрещеных в храме определяется сразу за облачальным амвоном (в наше время за епископской кафедрой), а, во-вторых, согласно богослужебной практике и дисциплине, во время, предшествующие временам Симеона, на Литургии из храма за кафедру выводились все, кто не причащался — и неправославные, и оглашенные, и крещеные, но согрешающие. И именно во времена Симеона в Церкви стали вводиться послабления.
Об этом он говорит в главе 153 (русский перевод — 121). О том, что ныне не все согрешившие выводятся вон вместе с оглашенными.
Теперь, по причине гонений и частых смутных обстоятельств, отцы заблагорассудили чтобы выводились вместе с оглашенными отрекшиеся от веры. Прочие, только были бы крещены, оставляются. Таковые выводимые вон стоят на папертях, когда совершаются страшные таинства.
Т.е. в это время появляются соответствующие духу времени послабления в литургической практике. Конечно же, это связано с окружением и атмосферой, в которой жила Церковь. И ради определенной пользы отцы принимали послабляющие постановления, которые позволяли входить в храм тем, кому раньше было возбранено.
Это, так сказать, теоретическая сторона этого вопроса.
Живое слово Церкви или светильник под спудом?
Следует признать, что рецепция Церковью этих правил и традиций была несколько иной, чем сейчас. Церковь понимала эти правила и выполняла их в том смысле, что православному ни в коем случае нельзя участвовать в еретической молитве. Присутствуя на иноверном богослужении, православный подспудно впитывает в себя дух еретической молитвы и через нее замутняет собственную веру. Но совсем наоборот относились к присутствию еретиков на православной молитве. В этом случае богослужение в некоторой степени преображает души присутствующих. Православное богослужение — это не спектакль, это не шаманское действие, где запрещено слышать заклинание непосвященному.
Христианское богослужение — это живое слово.
Это светильник. Это солнце, которое светит на праведных и неправедных.
И если закрывать богослужение от неверных, то это значит ставить светильник под спуд!
При более пристальном внимании к тексту, толкованию и контексту канонических правил, мы видим именно такой акцент. Все перечисленные правила говорят о том, что верному нельзя входить в общение с еретиками в молитве, нельзя молится в еретическом обществе, «в еретической синагоге». Но эти правила не говорят напрямую о том, что еретику категорически нельзя входить в православный храм и молиться на православном богослужении.
Как это исполнялось в Церкви практически, мы можем видеть по известным нам прецедентам и документам. Мы знаем точно о двух случаях из первого тысячелетия. Василий Великий пустил молиться на Литургию Валента и принял от него приношение. Второй случай: послов князя Владимира пустили на Литургию в св. Софию. Мы знаем, что русский князь Владимир не в последнюю очередь принял христианство по совету своих послов, которые побывали на православном богослужении. Если бы этих людей не пустили на службу, была бы Русь христианской? — Возможно, вопрос риторический.
Больше примеров и высказываний, близких нам по каноническому и историческому контексту, мы можем увидеть в старообрядческий период Русской Церкви. А именно, отношение старообрядцев к присутствию на богослужении никониан.
Протопоп Аввакум в своем Житии приводит пример своего наставления келейнику Тимофею.
— Он же со мною спрашивался, как ему жить впредь по Христе:
«Или-де мне велишь покинуть все и в пустыню поити?»
— И я ево понаказывал и не велел ему келарства покидать,
токмо хотя бы втайне старое благочестие держать.
Получается, что Аввакум предлагал келейнику по-прежнему ходить в никонианский храм. В Пафнутьевом монастыре иначе не могло быть.
В более позднее время старообрядцы очень терпимо относились к присутствию никониан в наших храмах на богослужениях. После 1905 г. старообрядческая печать пестрит упоминаниями посещения богослужений в старообрядческих храмах представителями новообрядцев. Кроме тех, что привел в начале статьи, есть еще характерные случаи.
Нижегородский епархиальный съезд старообрядцев 18 августа 1909 г. под председательством епископа Иннокентия (Усова) разбирал вопрос о присутствии в старообрядческих храмах еретиков. На этом съезде присутствовали также Георгий и Григорий Лакомкины, соответственно, будущие епископы Геронтий Санкт-Петербургский и Геннадий Донской. Думаю, что этих людей нельзя заподозрить в некомпетентности или экуменизме. Оба стали священномучениками. Причем доклад на съезде по этому вопросу, об общении с еретиками, делал сам о. Григорий Лакомкин. Съезд постановил:
Еретиков допускать в храм и, кроме этого, при входе и выходе, дозволять им класть по три поклона. (Журнал Церковь 1909 №36 С.1061).
Святитель Арсений Уральский в своем «Кратком объяснении церковного богослужения» так видел отношение к некрещеным участникам богослужения:
Возглашение «Оглашении изыдите» было изложено тогда, когда алтарь еще не был отделяем от людей иконостасом, как это видится от жития Василия Великого… После сего, как олтарь для совершения сего великого таинства сделался сокрытым, и исхождение оглашенных в паперти церковныя не столько обязательным, как это показывает 153 и 154 главы книги Симеона Фесалоникийского. (Эти главы я привел выше).
Ставленник владыки Арсения, священномученик Савва Синельников, будучи настоятелем Покровской Общины Ростова-на-Дону, перед войной, когда в городе оставались открытые только два храма — старообрядческий и никонианский, дозволял никонианам присутствовать на богослужении. При этом он требовал, чтобы старообрядцы стояли на десной стороне храма, а никониане — на шуией.
Из новейшей истории нашей Церкви можно привести примеры отношения к этому вопросу. Владыка Алимпий во время празднования Тысячелетия Крещения Руси позволил никонианской делегации во главе с архиепископом присутствовать на богослужении в Покровском Соборе на Рогожском. Во время посещения Белой Криницы владыка Алимпий тоже посчитал возможным разрешить местному никонианскому архиерею присутствовать в храме св. чудотворцев Косьмы и Дамиана.
Думаю, что никто не заподозрит в экуменизме всех перечисленных старообрядцев. И тем более в безграмотности и незнании канонов. Но факт, что они именно так смотрели на возможное присутствие на богослужении нестарообрядцев, остается фактом.
Для некоторых современных старообрядцев эти примеры столетней и даже тридцатилетней давности кажутся чем-то невообразимым, кощунственным. Как так могло быть!? А все потому, что мы, старообрядцы, меняемся. Все больше и больше теряем духовную связь с нашими предками и на вещи смотрим уже совершенно другими глазами. О причинах этого уже говорено-переговорено. Но все же, имея ввиду преждебывшие примеры применения канонов нашими предками, нам как-то надо сформулировать границы приличия в вопросе допущения в старообрядческие храмы нестарообрядцев. И не просто границы, а, я бы сказал, минимальные права для интересующихся старообрядчеством нестарообрядцев, которые бы не могли нарушать никто из особо ревностных современных христиан.
Хочется выразить искренний респект автору, но побаиваюсь: как бы ему не навредить.
А вопрос хочется задать. Синдромом "начальника шлагбаума" или, как говорил Ф.М.Достоевский, "административным восторгом швейцара" сейчас болеют многие. И в РПЦ. И у иных единоверцев, в частности. Но везде ли эта болезнь одинаково глубоко распространена?
Иудоверцам никониянам предавшим Церковь, Христа, кровь святых и веру отцов умиравших чтобы не вступить в общение с погаными никонианами, так и не терпится всех спустить в апостасию как бесам, одержимые лжепопы как Иван Бесолюбов по истине по бесовски стремятся всех забрать с собой в ад. Если идуоверец никонианин за, то православный должен быть против.
Весеннее обострение?
> нам как-то надо сформулировать границы приличия в вопросе допущения в старообрядческие храмы нестарообрядцев.
Это будет такая же говорильня как и вся бывшая на эту тему раньше, в т.ч. на уровне советов митрополий. Вы там можете формулировать чего угодно, а на деле вы не управляете своими же прихожанами, не замечаете их самоуправства, не одергиваете, не запрещаете им решать кому когда и где быть на службе достойно. Это ваша, пастырская, вина прежде всего, что гопники-неофиты заправляют порядками в храме.
Можете говорить, что за всеми не уследишь. Но ни одного случая не известно о том, чтоб кого-то наказали, прекратив безчинства. Наоборот, то здесь то там просачиваются неофициальные ответы, что мол да, знаем, нехорошо, но если этих гопников разгоним, то кто ходить в храмы будет. Так что попы сами выбрали кем окружить себя и теперь достойно пожинают плоды своей же безхребетной политики. А пока вы пишете статьи на тему того как было до революции, Олег Хохлов, например, сам устанавливает границы притвора в кафедральном соборе на Рогожском и позволяет себе самочинно выгонять за эти границы тех кого посчитает нужным. Вот и вся правда.
Как отметил художник Олег Молчанов, сейчас не надо издавать антистарообрядческие брошюры, чтобы отвадить людей от старообрядчества. Достаточно пригласить их самостоятельно посетить Рогожское.
А потом ещё пригласить на парочку старообрядческих сайтов и форумов где заруливают выдающиеся деятели современного старообрядчества — кто в звании "директора етого вотъ просветительского центру", кто в (само)звании заместителей руководителей издательских отделов, кто просто "смиренный ревнитель древнего благочестия". Там будут и обзывания, и угрозы, и просто полив грязью, проклятия и обличения. Но со строгим указанием того, что творящаяся с тобой расчленёнка строго по канонам, просто давно забытым.
И все это будет происходить под безучастно-смиренным взором ну…. например как у о.Александра Панкратова из Новгорода, типа "А что я, это не аз грешный придумал, это у Отцов написано, мы лишь смиренно приводим заповеди в исполнение".
А совет митрополии продолжит штамповать решения о необходимости более обходительного отношения с вновь пришедшими… Митрополит в телепередаче у Киселёва скажет, что двери старообрядческого храма открыты для всех… А о.Иоанн Севастьянов найдёт ещё десять свидетельств, что каких-то 100 лет назад инославные могли покинуть старообрядческий храм в конце литургии и добровольно.
Не так давно, один московский светский блогер (не старообрядец), восторженно рассказывая о празднике Жен Мироносиц, на котором он не раз бывал, нечаянно обмолвился: "Это единственный день в году, когда можно попасть в Покровский кафедральный собор". Оговорка весьма симптоматичная, она означает, что среди обычного среднестатистического жителя столицы, даже симпатизируюшего старообрядчеству есть твердое понимание, что в старообрядческий храм заходить нельзя.
Я думаю, первым и самым важным сейчас миссионерским шагом в старообрядчестве будет жесткое усмирение всех проявлений ревнительства среди прихожан.
Не думаю, что стоит употреблять термин "ревнители" применительно к таким проявлениям. История Церкви знает проявления подлинного ревнительства, когда люди шли на костер за веру или скрывались в пустынях и лесах, чтобы жить отшельнической жизнью.
Современное явление никакого отношения к этому не имеет. Никто из церковных хулиганов на костер не собирается в пустыню жить тоже не торопиться.
Неоревнители, они же косплееры, они же реконструкторы.
Ситуация с присутствуем инославных в старообрядческом храме такая же как ситуация, скажем, с насилием в отношении еретиков. То есть в разных преданиях и суждениях можно найти обоснование и той и другой позиции. Поэтому в конкретной ситуации конкретный поступок будет полностью харакретизовать именно личный выбор конкретного человека или настоятеля который либо принимает инославных, либо гонит их. Так же как отношение к насилию над еретиками не может однозначно оправдываться ссылками на единогласное предание церкви, а будет означать личный выбор и расположенность того кто отношение к насилию исповедует.
Получается, что современное старообрядчество серьезно деградировало, отвергнув практику своей церкви недавнего прошлого и уклонившись в сторону радикализации. Видимо, это случилось по причине вбирания в себя большоного количества радикалов-неофитов для которых ощущение собтсвенной "инаковости" является доминирующей ценностью всего их пребывания в старообрядчестве. Вопрос только почему епископы и священники не могут ничего с этим поделать. Или не хотят.
" Эти противоположные события говорят нам, современным старообрядцам, о совершенно другом, старинном, исконном прочтении нашими предками церковных канонов о необщении с еретиками." Очень ценная мысль! Благодарение о. Иоанну!
Раскрыть бы эту тему "принципиально иного необщения".
Если бы греки не пустили делегацию язычников от кн.Владимира в храм на богослужение, а заставили их постоять в сторонке и посмотреть, не известно крестили бы Русь или нет.
При арх. Иосифе Моржакове был случай, когда во время литургии на Рогожском ( сразу после Херувимской) каким—то образом в алтарь вошла делегация во главе с каким—то греческим архиереем. (это мне покойный Ромил Иваныч рассказывал). Архиерей попросил его служебник и показать в каком месте сейчас происходит служба. Постоял минут пять и ушли все. Вл. Иосиф даже не повернулся в их сторону. Т.е. с каким благоговением он совершал службу, что даже такое явление его не тронуло (…и ничто же земная мыслит…). Потом выяснилось, что они с вл. Иосифом встречались в Праге на конференции и тот его пригласил посетить Рогожское. Ну вот и посетил ничтоже сумняшеся. А вообще мне старые архиереи и священники говорили, что нет ничего страшнаго, если никониане поприсутствуют на нашей службе. Через это люди и приходят к Богу. Да, к великому прискорбию констатирую, что даже мои духовные чада, приходя на исповедь, жалуются, что их пустили не с перевого раза. Да что там говорить, если на мою матушку напали— ТЫ СТАРООБРЯДКА?!!!! А ПОЧЕМУ У ТЕБЯ ПЛАТОК НАЗАД ПОВЯЗАН!!!! (Она за мной приехала после моих служб) А вообще людям стыдно в глаза смотреть. Я у себя никого не выгоняю. Челвек придёт, стоит службу, ( естественно при входе) а потом я с ним побеседую. У меня есть один никонианин, который приходит раза 4-5 в год, потому что у нас "благодатная служба" и у него "душа отдыхает от городской суеты." Вот так. А если на всех гавкать и выставлять чуть ли ни с кулаками, как все мы знаем где, так можно вообще без прихода остаться. Наглядные примеры есть. Доходит до того, что священник поворачивается в пол оборота в Царских вратах и выразительно возглашает— ЕЛИКО ОГЛАШЕНИИ ИЗЫДИТЕ. Просто позор! Готов с кем угодно дискутировать на эту тему, только не в сети. В живую как—то лучше. О. Михаил
Как в интернете посмотришь — все такие батюшки понимающие… А чего же неоревнители тогда чудят? Кто им позволяет?
Как так может получаться, что к попу на исповедь приходят чада и жалуются, что их не пустили с первого раза? Получаться — в смысле что это за поп если он не может разогнать к тем-то самым все эти фейс-контроли после первой же выходки такой? Кто кого строит в церкви? Бабки на входе кошмарят духовенство? Митрополита могут тоже стопарнуть?
с сожалением соглашаюсь с основательным Глебом. Пару лет назад на Рогожском ко мне, готовому поставить свечи, подошли, как к матушке Марии… так и на Беларусской, меня, замершего при входе на трисвятое, спросили…, хотя я за те дни бытия в Москве не видел ни кого подпоясанного в косоворотке (я был как на аватарке). Тогда, уезжая, помнится еще подумал — как далеки москвичи от народа…
Но Москва — это далеко не вся Россия… У нас в храме иерей такоже дозволяет присутствие на службе иным, хотя в Праздники многолюдно и наверняка кто-то стоит и без такового, а после службы наблюдал и дозволение поставить свечи.
Благодарю о.Иоанна за статью, радует и емкое содержание и, что при всей занятости, священник нашел время и для нас.
В августе прошлого года (2015) случилось мне побывать на будничних службах на Рогожском. Служили в храме под колокольней. В четверг после(!) службы зашел мужчина (с длинными рукавами, в трезвом состоянии) в храм. Но бабушки ("сторожа") к сожалению не пустили его дальше стойки с продажей свечей, сказав что-то вроде "нечего тут смотреть". Сказали что можно лишь купить свечку и передать одной из бабушек и не более. Он, естественно, развернулся и ушел.
Так как я не часто бываю, то и меня порой "за чужого" принимают. Один раз войдя в 7:30 утра на буднях, меня тут же спросили "чего надо?". Ответ "Богу помолиться" сторожа не очень устроил, поэтому он стал спрашивать о моем уповании. Показав двуперстие, я у него поинтересовался а какого он упования. Он почему-то обиделся на этот вопрос и отошел в сторонку.
Однако, справедливости ради надо сказать, что какой-никакой человек у входа нужен, т.к. рядом стоит новообрядческий храм (Никольский), и многие новообрядцы именно туда пытаются попасть, а по ошибке заходят к нам. Поэтому нужен человек, который бы подсказал и рассказал (если не затрагивать сейчас миссионерские цели), а порой (говорят) и в нетрезвом виде заходят люди с улицы.
И снова можно повторить вопрос — что за пастырская импотенция? Почему бабки и сторожа рулят духовенством и людьми в храмах, почему дежурные по подсвешникам навязывают свои правила поведения всем вокруг? Какой авторитет может быть в таком случае у пастырей, если они у себя в храме не могут элементарную дисциплину навести?
В РПЦшных храмах всё тоже самое, мне это напоминает "дедовщину" в советской армии — офицеры заняты своими делами , а "деды" организуют быт подразделения.
Второе правило термодинамики: в закрытой системе степень безпорядка возрастает…
Я всего лишь служащий священник на Рогожском, а не настоятель. Поэтому все вопросы к настоятелю. Гавкающих бабок ставит он. У дверей несомненно должен стоять человек, но он должен быть в первую очередь тактичным, деликатным, умеющим разговаривать с людьми. В принципе, как и пастырь должен быть таким, чтобы не отпугивать людей. Я этим бабкам всегда напоминаю, что за каждого отваженного от веры будете ответ держать. Больше полномочий у меня нет.
То есть, если речь о Рогожском, то бабок о.Виктор по идее приструнить может? Он не в курсе ситуации? Или у него свой на этот счет взгляд?
Впервые я побывал на службе в Покровском кафедральном соборе в 1988 году. Как только я вошел в храм во время Праздничной Литургии, благообразная старица взяла меня за руку и провела внутрь в правую сторону храма, где объяснила все необходимое для молитвы. В те годы мне лично не приходилось видеть перепалок в притворе и невежливого отношения к вновь приходящим. А времена то были серьезые – еще не до конца были прекращены гонения на веру и обстановка вокруг храмов была весьма непростой. Однако прихожане старых поколений вели себя более чем достойно.
Первые «звонки», начались спустя 10 лет, в конце 90-х когда приходилось краснеть узнавая что с Рогожского выгнали того или иного человека из «внешних». В нулевые этому уже перестали удивляться, наоборот, стали выгонять уже старообрядцев. Слышу в последние годы даже от молодых священников из провинции, как тормозят их в дверях храма выговаривая всё что о них думают.
В этой связи вспоминается одна история, когда из храма Русской Древлеправославной Церкви что на Павелецкой выгнали молодого человека. Предстоятель РДЦ, патриарх Александр, заметил этот факт и после службы во время проповеди обратился к собравшимся: «Вы разве забыли, где находится наш храм? У площади Павелецкого вокзала. Мимо него каждый день проходят тысячи и десятки тысяч человек. И вот один молодой человек, в то время как все другие прошли мимо, зашел в храм. Случайно ли это или Богу угодно было его привести? И вот этого одного, единственного, вы выгнали…»
Надо сказать, что проблема посещения старообрядческих храмов и присутствие инославных и иноверных на Богослужении не является локальным, частным вопросом. От него зависит не только судьба отдельного зашедшего посетителя, но и собственно градус общественного мнения. Будет ли нарастать атмосфера отчуждения, изоляции и маргинализации или наоборот удастся переломить ситуации и сделать из старообрядческих храмов гостеприимные дома Божии? От этого зависит судьба и самих старообрядческих общин, их развитие. Уже сегодня можно обратить внимание как парадоксальным образом тают некоторые общины городов миллионников и наоборот растут общины районных центров.
Мне по поводу о. Виктора не совсем корректно говорить, т.к. он является моим духовным отцом немного—немало с 1987 года. Конечно, мне, как коренному рогожанину, на всё это печально смотреть. За державу обидно. Я помню тех стариц, о которых говорит Глеб. Тогда всё было намного тактичнее, хотя и времена были тяжёлые. В провинциальных храмах тоже приходится слышать, что например, во время вечерней службы (в городе) закрывают дверь на замок и молятся "своим кружком". Пока у нас в центре всех выгоняют, то что уж говорить о провинции. Людей в наше время надо "на руках носить", няньчиться, как с младенцами. Заходящие из вне и есть младенцы (духовные) чтобы хоть кого—то привлечь. Идти на какие—то компромиссы (естественно в пределах допустимого), не быть буквоедом и фарисеем.
а в провинции скорее все достойно эсть. Как-то на пути из Калуги на Север проехал в Боровск. Нашел наш храм, а там — служба!… подошел черед прикладываться ко Кресту и тут священник совершенно канонично задает вопрос "чьих буду?", после ответа — допустил. Вот и размышляю: а если подойдет безпоповец — то решение о допуске священник будет принимать самостоятельно? Канона на этот случай нет, как нет и понятия церкви безпоповской в Св.Писании и Предании. Посему правила нужно вырабатывать и в части допущения к Святыням старообрядцев иных упований.
Однако, к чему все эти наши с вами суждения? Священноначалие интернетом, похоже, не пользуется, да и менять что-либо в церковной жизни — это принимать ответственность. Обсуждалась на сайте РВ в комментариях отчасти неканоничность указания послесмутной Кормчей о крестном знамении — и что, кто-то поднял вопрос "наверху" о неизменном следовании решению Стоглава на сей счет или обосновал положение руки на пуп, от которого до сердца далеко, а … (удалил сам)? Как было на сайте РПсЦ указание на живот, так и есть.
Если обсуждать поставленную в статье проблему, то хотел бы предостеречь от поспешных выводов и слишком простых рецептов. Нельзя относиться к этому вопросу механически. Люди, которые не пускают посторонних в храмы, — наши братья, и у них свое видение этой ситуации. И нельзя считать их неверующими или как-то неправильно верующими. Таково их христианское мировоззрение, которое тоже имеет подтверждение в исторических прецедентах.
Судя по некоторым комментариям, складывается впечатление, что есть огромное желание выкинуть из храмов тех, кто выкидывает оттуда посторонних. А это худшее, что можно предложить.
Эту проблему нельзя решать и простым распахиванием дверей старообрядческих храмов. Нужно быть готовым встретить пришедших. А то произойдет то, что происходило со старообрядчеством в 90-х годах, когда мы оказались неспособны переварить огромное количество пришедших, которые сами переварили старообрядчество. Собственно, нынешняя ситуация и является следствием тех процессов.
Мне кажется, все это предмет церковной дискуссии, передачи церковного опыта. И простых решений тут быть не может.
Чисто женский и эмоциональный комментарий: Мне на своей шкуре пришлось испытать "гостеприимство" рогожских бабок, когда шла к вере. Не так давно водила коллегу на Рогожское, посмотреть службу. Мне буквально пришлось отбивать его от назойливых замечаний типа "почему сел и ногу на ногу положил?" А у человека были проблемы с ногами, еле выстоял. И ведь выстоял службу! И мне за него досталось, хотя было видно, что я — староверка. Грустно… Если и в сопровождении людей, знающих службу и имеющих право на ней присутствовать так выпроваживают из храма, то что говорить об "одиночках". Сейчас думаю, что если бы не моя молодость с ее задором, я бы не смогла себя пересилить и ходить в храм, несмотря на постоянные придирки. Да…
> есть огромное желание выкинуть из храмов тех, кто выкидывает оттуда посторонних
Есть огромное желание перестать выкидывать людей вообще. Ни тех, ни других. По каким таким канонам или устным договоренностям кто-то из прихожан вдруг вообще берет на себя полицейские функции?
Вот у меня вопрос, раз в теме как минимум два священника есть — если вы все знаете и сами страдаете от такого поведения, то что мешает как-то решить этот вопрос? В чем непотопляемость этих бабок, что мешает потребовать от них перестать? Не выгонять их, а прямо сказать: "Властью, данной мне митрополитом и (нужное вписать) запрещаю сидеть на дверях и делать кому-либо замечания!". Вот в чем проблема?
Почему Олег Хохлов с товарищами по увлечению старообрядчеством может самовольно вытолкнуть со службы человека просто потому, что на его личный взгляд этому человеку в этот момент тут находиться не следует? Ну вот решил один прихожанин, что другой тут не нужен — и выгнал его.
Интересно, в чем о.Иоанн видит сложность просто унять тех кто берет на себя функции модератора храма. Какой тут опыт нужен и какие риски? Или священниам выгодны эти "добровольные дружинники"?
"Властью, данной мне митрополитом и (нужное вписать) запрещаю сидеть на дверях и делать кому-либо замечания!" — и тут же весь Интернет воскипит очередным приступом "праведного гнева" насчёт "усиления диктата клерикализма" и "подавления клириками инициативы активных мирян":)
Поскольку во многих приходах и общинах такой проблемы нет, то значит проблема имеет субъективный характер. Получается наличие церковных хулиганов зависит от конкретной благораспороженности к их существованию. Тем более, что как показывает практика подобные персонажи занимают разные официальные или не официальные должности при общинах , а следовательно меры воздействия могут быть чисто административного характера. Без всяких энциклик от митрополита…
Еще есть такое наблюдение, что подобные "ревнители" как правило кучкуются вокруг больших, состоявшихся общин, где все сделано и церковная жизнь более менее налажена. Не надо заниматься скажем восстановлением храма или созданием толкового клироса, а есть время "поревновать о вере", "позащищать" ее от случайных посетителей..
На небольших приходах где "небогатый клирос" и не так часто служат литургию, бывают совсем другие проблемы: люди не идут из-за советских стереотипов, считают старообрядчество "сектой". Т.е., с одной стороны, есть те, которые тянутся и по серьезному воцерковляются — начинают соблюдать посты и изучать богослужебный устав, это радует, но когда нет постоянной службы со священником, очень трудно созидать церковную общину среди местного населения. Особенно, если по соседству есть сильная новообрядческая община, где могут быть и службы по короче, и посты не такие строгие, а так же постоянный священник, к которому можно всегда обратиться с требами.
Скорее митрополит сам должен в этой ситуации проявлять власть, а не кому—то её передавать. Он в курсе всего этого. На каком—то СМ даже предписания разрабатывали для, так называемых дежурных. Тут дело в другом, есть Рогожская община, в которой и есть, так называемые ревнители и ещё есть просто "прихожане—ревнители". А всё вместе получается гремучая смесь. И каждый норовит вставит своё слово к зашедшему в храм. Кстати, я не согласен с о. Иоанном. Всё это решаемо. И причём решить может здравый смысл во главе с настоятелем. Просто назначить конкретных людей (естественно здравомыслящих), а всем "ревнителям" "ремня хорошего"— Если ещё раз поступит жалоба, Ну и так далее.
Золотые слова — выпороть ревнителей, жестко и показательно, после очередной жалобы за самовольную модерацию.
Так же интересно было бы получить юридическую оценку возможных последствий подобного поведения, особенно учитывая, что Рогожское восстанавливалось за счет города и скорее всего имеет определенное обременение как объект культурного наследния.
Тяжелое впечатление. Но неужели может быть такая ситуация на Рогожском, что любого интересующегося старообрядчеством человека, который скромно, с благоговением и в приличной одежде зайдет послушать службу, будут без всякого повода выставлять на улицу? Или причина в чем-то другом?
Типичное письмо жителя Москвы (А. В. Антонову)
«Здравствуйте, Александр Васильевич!
Вчера с интересом прочла Ваше интервью газете Московские новости (№138) и сегодня же решила съездить в Покровский кафедральный собор, чтобы увидеть все воочию и, возможно, даже послушать церковное пение. Я люблю уголки Москвы, где сохранились образцы зодчества, вместилища культуры и духовности наших людей. Внешний вид и масштабы храма и колокольни впечатлили, поразила строгая собранность архитектуры. Хотелось рассмотреть храм изнутри, насладиться работами старых мастеров. Но, увы… Со всем уважением к требованиям, вывешенным на дверях храма, я надела платок, нарукавники, обвязалась выданной мне юбкой и тихо вошла в храм (службы в нем не было). Но едва я сделала несколько шагов, как пожилая женщина сурово сказала мне, что под юбкой у меня брюки, что я "не старообрядка, не крещенная" и потому не имею права здесь находиться. Я попыталась сказать, что у меня юбка почти до щиколоток, на что мне было отвечено, что "господь все равно видит, что под ней брюки" (!!!)
Выходит, что москвич, не относящий себя к старообрядчеству, не может быть допущен к этим объектам культурного наследия?
Ехала с открытым сердцем, с большим уважением к силе духа старообрядчества, а вернулась с чувством, что побывала в одном из обычных храмов РПЦ.
С уважением Марина Ладова».
Очень жаль, когда так получается. С одной стороны не хотелось бы, чтобы на наши церкви смотрели как на "музеи для посетителей", но с другой — человеку "из мира", даже интересующемуся, бывает очень непросто обратиться к вере, для этого требуются многие годы и нельзя таких людей отталкивать.
Я думаю, что церковь ещё долго не будет "музеем для посетителей", возможно потому, что просто так люди нечасто заходят, типа от скуки надо куда-нибудь зайти что-нибудь такое поглазеть. Любой интерес к церкви все же какой-то не совсем случайный, целенаправленный, человек что-то читал, что-то слышал, ему это стало интересно. Да, он просто посмотреть зайдет, но это "просто посмотреть" имеет определенную уже целенаправленность.
Да и потом, а кто вообще знает какими путями Бог приводит к себе кого? Да может с этого случайного, может быть даже из любопытство чисто пока захода в храм, и должно промыслительно начаться воцерковление, становление человека на путь христианина.
Поэтому, чтобы вот подобным промыслительным процессам не мешать, должен быть небольшой весьма набор причин по которым человек действительно должен быть из храма попрошен (пьяный, хулиган и т.п.). Во всех остальных случаях надо сделать все, чтоб человек в храме побывал сколько надо. Это не значит, что надо все терпеть и позволять, но я уверен, что небольшие корректные замечания будут восприняты всеми адекватно, если это не "благочестивый наезд".
Может быть, есть смысл ограничивать поведение захожан во время службы, но позволять осматривать храм во внеслужебное время? А ревностным бабушкам стать на время экскурсоводами? Если захожанин действительно благоговейно интересуется староверием, одет подобающе, проводить его поближе к крылосам и во время богослужения.
И ни в коем случае не допускать произвола, что бывает в церквах РПЦ, когда многие делают все, что вздумается. Например, Величание Богородицы, а человек топ, топ и ставит свечу … святому. Почему именно сейчас и почему святому, когда Богородицу соборно величают? :) Многие годами ходят в церковь , но так и не поняли, а что же там происходит.
Понимание богослужения это отдельная тема. Было бы интересно провести опрос среди ново- и старообрядцев, лучше молодых, на тему понимания хода богослужения, литургии, читаемых в настоящий момент книг или песнопений. Мое предположение — уровень непонимания и там и там будет примерно одинаков.
Недопущение произвола может быть только через объяснение и информирование. Но невозможно от каждого вошедшего в храм требовать знание богослужения и конкретных правил поведения. Разумно было бы в свещной лавке выставлять таблички, типа "Сейчас идет молитва при которой продажа свечей и их возжигание недопустимы" или что-то подобное.
Богослужебные тексты понимаются только теми, кто их читает и поёт, да и то не на 100%. Остальное старообрядцы берут дисциплиной, а новообрядцы — терпением.