Верхний Тагил сегодня — один из самых неординарных в истории уральского старообрядчества городов. Ему географически предопределено сыграть особую роль в укрытии бежавших от царских властей сторонников Старой Веры. В долине среди гор, окруженный со всех сторон густым лесом, он хорошо подходил для старообрядцев. И они обосновывались здесь на века: ставили скиты в близлежащих лесах, укрепляли верой город, кормились от богатств природы. А в чем его необычность?
Так уж исторически сложилось, что верхнетагильским старообрядцам и их потомкам суждено было со временем ассимилироваться среди нововеров и единоверцев. Полностью. Последние инокини, которые «уходили» из жизни совсем недавно, «легко» принимали единоверческого священника Сергия Комарова, поставленного также несколько лет назад. И сейчас единоверцы здесь сильны. Вернее, прихожане, не отдавая себе в том отчета, считают себя старообрядцами, но молиться ходят на службы, которые совершает единоверческий отец Сергий, получивший в свое время хиротонию от архиепископа екатеринбургского и верхотурского РПЦ Викентия. И потому территория эта, некогда едва ли не сплошь заселенная ревнителями Старой Веры, стала сугубо никонианской. Правда, отец Сергий себя таковым не считает, уверяя, что сам из старообрядцев и является таковым…
Со староверами РПСЦ он в целом в хороших отношениях, помогает им, чем может, подпитывается духовно, с интересом помогая им разобраться в истории прошлого Верхнего Тагила.
— Пойдем, покажу могилу инокини, — предложил он мне, когда я постучался в его дом, где уже бывал много лет назад, до того, как Сергий стал священником. — Я ее постриг незадолго до смерти, потом и отпел.
Вместе с ним — спокойным, рассудительным рыжебородым потомком староверов — идем лесной тропой туда, где когда-то стоял скит. «Когда-то» — это до революции, если то, что знает отец Сергий об этом месте, правда. По пути показывает массивный поклонный крест, поставленный им и его общиной несколько лет назад.
Место, где живет, трудится и служит Сергий Комаров, он назвал «горкой Михаила Архангела», равно как и свой храм, освященный в честь «небесного воина» все тем же никонианским епископом. Здесь настоятель обустроил и живописный родник.
Мы вышли к кладбищу. Судя по табличкам на могилах — это один из старинных верхнетагильских погостов. Предположительно, где-то здесь покоится и епископ Константин Коровин. Отец Сергий даже показывает надгробие, которое считает принадлежащим ему. Но у того на камне должна была быть особая надпись, которая здесь отсутствует.
А в нескольких метрах отсюда — могила «той самой» инокини Екатерины, а в миру Елены Петровны Пинжениной, умершей 12 декабря 2014 года.
— Мы похоронили ее как раз напротив старообрядческого скита, — рассказывает мой провожатый, поясняя, что о самом ските здесь уже давно ничего не напоминает: все заросло травой по пояс и лесом. — Сергей Белобородов, ученый Уральского отделения российской академии наук, который изучает историю старообрядчества, считает, что небольшой скит был именно здесь.
Когда распростились с отцом Сергием, я еще долго осматривал кладбище. В вечернем полумраке обходил ряды могил — и новые, и старые, читая на табличках крестов неизвестные, но такие понятные имена: Ефросинья Леонтьевна, Васса Егоровна, Кузьма Максимович, Филарет Степанович, Савелий Тимофеевич, Капиталина Самойловна.
Знали ли они, что их потомки растворятся среди местного населения, примкнут к «компромиссному» единоверию под эгидой РПЦ или попросту станут ходить в никонианский храм?
И все же история Верхнего Тагила остается все такой же неизученной. В последующих номерах мы вновь вернемся к этому городку — слишком уж много здесь неисследованного… Тем более, что священник-единоверец дал пищу для размышлений и поделился кое-какими фактами о своем родном городе.
Фоторепортаж автора
не могу спорить, т.к. не помню источник, но табличка с именем покойного на православном кресте может размещаться только с обратной стороны, за исключением принявших смерть за Христа через распятие. хотелось бы уточнение сведущего лица.