Семейство Макаровых — уроженцев молдавского села Кунича — на Среднем Урале не знает, наверное, только тот, кто не посещает здешних старообрядческих храмов. В Екатеринбурге они давно «основали» свой ладный вольнолюбивый «клан» южан с бархатистыми голосами — поют так, что состязаться с ними вряд ли кто-то сможет, при этом они легко встраиваются тонально в любой хор практически в любом приходе, а на праздник или день поминовения усопших встретить их в своем храме, чтобы послушать, как славно они поют, мечтают многие…
Екатеринбургской общине в конце девяностых и начале двухтысячных повезло: из многодетной семьи Макаровых здесь жили и служили по выходным и праздникам трое — Константин, Василий и Наталья. Когда же в гости приезжали их брат Виссарион и сестры, а было это на Рожество Христово, Богоявление и на Пасху, считалось, что праздники точно удаются на славу. Но с годами им стало тесно в одном месте. Да и перипетии жизни разбросали кого-куда. Наталья Афанасьевна живет в Берёзовском, а в Екатеринбурге старается не пропускать ни одной службы, но стоит позвонить кому-то из братьев с предложением поехать помолиться на Пристани или в Тавре, как она с готовностью собирается, несмотря на дальность предполагаемой поездки. Константин вот уже несколько лет усердно помогает протоиерею Иоанну Устинову «окормлять» западный куст Свердловской области — Ревду, Нижние Серги с Михайловском, Арти, Красноуфимск и Русскую Тавру, и всегда зазывает к себе родных, а Василий, которого вместе с супругой судьба не так давно забросила далеко на Север, взял себе за правило каждый год и не по разу приезжать на Урал, который он считает своей второй родиной.
Старообрядческие приходы Пристани и Русской Тавры они посещают теперь исправно. На Троицу — праздновать «престол» в одном храме, на Петров день — в другое село. В этом году, отпраздновав на Пристани, в июле все собрались в Русской Тавре — храм здесь небольшой, постоянного священника нет, но престольный праздник собирает множество народа. В марийском уголке находятся те, кто верит по-старому, ходит «на дух» к отцу Иоанну и крестится двумя перстами. Привыкшие к службе «по-беспоповски», они, кажется, всякий раз изумляются, когда храм их «разрывается» от мощных голосов приезжих гостей.
Зачем же молдаване едут в уральскую глубинку? Как сами они говорят, будучи с детства сельскими жителями, они и к почтенному возрасту — волосы и братьев, и сестер уже трогает «серебро» — не стали городскими. Приходские интриги мегаполиса, чьи-то обиды, укоры утомляют, потому и едут они к отцу духовному или вместе с ним — Богу помолиться, с братией пообщаться, помочь совершить службу, позвонить в колокола и вдохнуть свежего воздуха — не только телом, но и духом, чтобы потом разъехаться по своим городам и, погрузившись в их суету, по неделям и месяцам оставаться «в строю».
… Наталью Афанасьевну трудно представить без пения на клиросе и хлопот в трапезной. Костю и Васю, кроме как с указкой на клиросе, — также и без ночных посиделок у костра на берегу реки, где они год от года не как сорока- и пятидесятилетние мужики, а словно тринадцатилетние братья-сорванцы, получившие дозволение у родителей отправиться «в ночное». А Виссарион, их третий брат, внешне так похожий на каждого из них и обладающий, быть может, самым богатым голосом и идеальным знанием Устава, — на правах гостя, ведь он единственный, кто приезжает помолиться в уральской глуши не из соседнего городка, а прямо из Молдавии.
И вновь Макаровы устроили тавринцам подарок на Петров день — от души помогали протоиерею Иоанну совершать торжество дня сего, а потом громогласно пели «Многая лета» всем собравшимся здесь Петрам и Павлам. Они такие же, как и мы — оступаются в жизни, делают промахи, но неизменно подымаются, укрепляются в своей вере. Константина не подкосила даже личная трагедия, и даже сгоревший дотла дом, купленный двумя годами раньше в той самой Русской Тавре, не заставил его отчаяться, тем более, что поддержали тогда многие — финансовая помощь стекалась два года назад к нему со всей России, не говоря уж о Молдавии. Разве что с годами Константин Афанасьевич стал мудрее, хотя мальчишеские нотки и сейчас проскакивают в его поведении. А еще Макаровы — неплохие рассказчики. И то ли в Куниче жизнь всегда била ключом да так, что те, кто жил там, запоминали все до мелочей, то ли память у них «золотая», то ли на выдумки горазды, то ли местечко это было такое благочестивое, что и сегодня его уместно приводить в пример, но их бесценному умению пересказать былое можно даже позавидовать. И эти их дружные воспоминания, рассказы о строгом и справедливом отце Афанасии, о матери, которая перед смертью сподобилась принять иноческий чин с именем Манефа, хороший пример и… повод всем нам также единодушно и дружно с детскими простотой, искренностью и непосредственностью петь и славить Христа в своих семьях, никогда не забывая кровных братьев и сестер.
Комментариев пока нет