«Как жили уральские старообрядцы?» — ученые и краеведы уже давно поняли, как называть свои конференции и иные научные мероприятия, чтобы обеспечить к ним максимальный интерес. Одно из них в рамках заседания клуба «Семейная летопись» именно под таким заглавием прошло на днях в свердловской областной библиотеке имени Белинского, собрав не только историков, но и прихожан екатеринбургского храма РПсЦ во имя Рожества Христова. Нашелся и повод — 300 лет со дня основания уральского города Верхнего Тагила.
Старообрядцы многое сделали для становления и развития этого городка, столь же значимого, как и соседний Невьянск, — отметили краеведы, собравшиеся, чтобы поделиться своими знаниями о тех, кто созидал этот город.
Эта была такая же вотчина Демидовых, как и многие окрестные горноуральские заводы. Однако, в отличие от прочих, переданных предпринимателям государством, Верхне-Тагильский был построен на их личные деньги, в уникальном месте — в долине, окруженной горами. И неудивительно, что на работу сюда набирали, в основном, старообрядцев. Те, можно сказать, автоматически гарантировали успех любому предприятию — работали на совесть, как для себя, при этом обустраивали и территорию за стенами предприятия — ставили ладные дома, обзаводились семьями, пахали на полях…
Главным спикером встречи стал редактор «Уральского провинциального издательства» Илья Чумаков. Он рассказал о своих наблюдениях, сделанных при работе с документами, затрагивающими этот город. Главное его суждение: Верхний Тагил был одним из крупнейших центров уральского старообрядчества, и неудивительно, что именно здесь официальная Церковь в XIX веке старательно насаждала единоверие, переманивая древлеправославных в альтернативную им веру. Так, здесь появился единоверческий храм во имя пророка Илии. Однако нововеры, действовавшие в Верхнем Тагиле, как и повсеместно на Урале под эгидой царской власти, в этом городе жестоко просчитались: приход храма фактически пустовал.
Уроженец здешних мест Александр Пискунов — журналист, краевед, историк, живший в середине ХХ века. В преклонном возрасте он возглавил местный краеведческий музей, и в статусе руководителя частенько рассказывал гостям и интересующимся землякам о своих командировках вместе со старообрядцами, доверявшимися ему, на Веселые горы, которые он же и прославил в некоторых своих очерках. Благодаря ему, к примеру, мы знаем, как сурово советская власть расправлялась с могилами иноков-скитников, подвизавшихся в окрестных лесах.
Их просто взрывали, не оставляя даже намеков на то, что там были какие-то погребения, — рассказал один из участников заседания клуба. — Однако ученые из археографической лаборатории Уральского Федерального Университета сумели по одним им ведомым источникам воссоздать примерные места могил, к которым сегодня ходят и часовенные, и белокриницкие старообрядцы.
К сожалению, всестороннее давление на верхнетагильских старообрядцев все-таки сделало свое дело. Если в девяностые годы еще были живы староверы, крайне нуждающиеся в поддержке и искавшие ее у мирян-старообрядцев из соседних городов, то в наши дни они практически ассимилировались. Немало тому способствует деятельность коренного старовера, поставившего под сомнение веру предков и принявшего единоверие, а вскоре и сан священника от тогдашнего архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского РПЦ Викентия. Речь об иерее Сергии Комарове — это он построил у себя в огороде церковь архангела Михаила, вскоре добился ее освящения духовенством новобрядческой церкви. Сейчас отец Сергий — активный пропагандист своей веры. Городок, оставшийся «без прикрытия» старообрядческих священников, он справедливо считает «своим». И хотя паствы у него не так много, как можно было бы подумать, он совершает заметные дела: ставит поклонные кресты, помогает найти старообрядческие места, чтобы увековечить их, и ведет проповедническую работу с населением. Все то, чем подчас пренебрегает духовенство РПсЦ, отец Сергий взвалил на свои плечи, и уже пожинает плоды.
Год назад «Русская вера» рассказывала об освящении поклонного креста в местечке Кузова яма на окраине Верхнего Тагила, где в годы смуты начала ХХ века расстреливали старообрядцев. Тогда единоверческий священник за труды по поиску (долгое время не было ясно до конца, где именно оно находится) и благоустройству этого места — кстати, не без содействия старообрядцев из Невьянска, — получил наперсный крест от своего новообрядческого архиерея.
А сегодня Верхний Тагил, хотя и остался де-факто без старообрядцев, негласно вопиет к тем, от кого мог бы зависеть здешний расцвет дораскольной духовности. Тут далеко не все устоялось в единоверии и тем более в новообрядчестве. Еще жива среди активных прихожан екатеринбургского храма РПсЦ память о тех, кто искал и молил о поддержке известного уральского праведника Ивана Кетова, инвалида детства, прожившего подвижническую, близкую к иноческой жизнь, объехавшего десятки приходов в регионе и послужившего едва ли не со всеми уральскими священниками-старообрядцами. Уйдя в жизнь вечную, Иван Петрович оставил письма с адресатами из Верхнего Тагила — те просили его поминать их в своих молитвах, присылали ему имена своих благочестивых предков. Все эти письма можно восстановить, если захотеть, ведь переданы они не кому-нибудь, а в тот самый екатеринбургский приход старообрядческой Церкви.
Краеведы же, с благодарностью относясь к Верхнему Тагилу и его истории, отмечают, что готовят к изданию несколько книг о старообрядцах. И в этом их стоит искренне поблагодарить — они делают то, чего не делают те, кому бы стоило этим заняться…
Фоторепортаж автора
Вряд ли хоть как то повлияют на ситуацию охи — ахи горстки людей, собравшихся в областной библиотеке, коль В.Тагил де-факто остался без старообрядцев.
Деятельность иерея Сергия Комарова немало способствует тому, чтобы верхнетагильские староверы НЕ ассимилировались. Чувства старообрядцев иных согласий мне понятны, но кто же мешает им трудиться?
А автору заметки (пожалуй и редакции) я бы сделал замечание о не очень уклюжей попытке противопоставления здесь "вер". Об этом можно спорить, но в политике сайта прописано взаимное уважение. И к убеждениям о. Сергия, и к его личному выбору.
Происходит он из часовенных, принял священный сан, служит старым чином, ревнуя о нем. Не всем может понравиться его жизненный выбор, но он и не должен всем нравиться. Мне, например, его выбор нравится, в котором он не "поставил под сомнение выбор предков", а правильно его осмыслил. Принимая во внимание происходящее вокруг, в том числе и в старообрядчестве.