Никифор Дмитриевич Зенин

Общественный деятель и крупный деятель старообрядчества начала ХХ века. Российский фотограф, документалист, художник, владелец фотографической мастерской. Он также проявил себя и как репортёр, писатель, журналист, публицист, апологет старообрядчества. Многогранность личности Н. Д. Зенина выразилась не только в свободном владении богословской проблемой и горячим исповеданием своей веры. Вместе со своими единомышленниками и соратниками он посвятил жизнь борьбе за лучшую долю старообрядческой жизни, за свободу веры, совести и личности, чистоту Православной веры и созданию культурной среды старообрядчества. Никифор Зенин также был книгоиздателем, организатором библиотек. Он избирался в городскую Думу подмосковного города Егорьевска и выборщиком в Государственную Думу, занимался благотворительностью. Являлся членом общества пособия бедным, членом Егорьевского добровольного пожарного общества, членом Воскресенской добровольной пожарной дружины.

 

Содержание

• Происхождение. Семья Зениных и Никифор
• Служба в армии и приезд в пос. Воскресенск. Первые фотоснимки
• Переезд в Егорьевск. Открытие фотографии
• Начало общественно-церковной деятельности
• Деятельность в Братстве святых верховных апостолов Петра и Павла
• 1905 г. Борьба за права и свободу совести. Первый обыск
• Участие в работе старообрядческих Съездов и Егорьевской общины
• Начетническая деятельность. Обыски, дознания
• Издание журнала «Старообрядческая мысль»
• Борьба за построение истинно христианского общества
• Эсперанто, участие в Конгрессе. Арест и освобождение
• Образование и культура – необходимые условия для создания лучшей жизни
• Конец мирной жизни
• Закрытие журнала «Старообрядческая мысль»
• Активизация деятельности в Егорьевской общине и последние публикации
• Последние годы жизни. Смерть

 

Происхождение. Семья Зениных и Никифор 

Никифор Дмитриевич Зенин родился в 1869 г. в деревне Гостилово, Чаплыженской волости, Бронницкого уезда, Московской губернии (ныне Воскресенский р-н, Московской области), в крестьянской патриархальной старообрядческой семье. Предки Никифора Дмитриевича – Зенины жили в Гостилово «спокон веков», во всяком случае, еще с самых первых письменных упоминаний местных жителей в сохранившихся писцовых и переписных книгах XVII-го века. При Петре I жил Зеновей, сокращённо Зеня, потомков звали Зенины. Зеновей чем-то отличился, почему имя его помнили полторы сотни лет, до отмены крепостного права, когда всем официально присваивали фамилии.  

По семейному преданию «крестьяне Зенины никогда не были крепостными». Это предание верно лишь отчасти. Первоначально, в течение многих поколений Зенины  находились в крепостной зависимости от дворян Кустерских. Взаимоотношения крестьян Зениных с помещиками были неоднозначными. По непонятным причинам, в 1836 году сразу восемь мужчин их рода разного возраста были отпущены на волю, в том числе и родной дядя Никифора Дмитриевича – Василий Иванович. К моменту рождения Никифора Дмитриевича, семья Зениных являлась самой крепкой в Гостилово. Почти все Зенины были грамотными. Основой их благополучия был неустанный труд и воздержание от расточительных развращающих пороков.

Отца Никифора Дмитриевича – крестьянина Дмитрия  Ивановича Зенина (30.10.1825–8.11.1909) с полным правом можно отнести к числу тех людей, стараниями которых держалась и развивалась наша страна, это был великий труженик и хороший хозяин. Кроме исконного земледелия, Зенины выращивали яблоки, занимались «бумажной и ткацкой работой». Отцу Никифора, крепостному крестьянину, с 1853 года принадлежала «бумаготкацкая фабрика» (надомная) с общим числом станков 60 единиц и годовым оборотом 7500 руб. Ткали 1500 кусков нанки в год. У Зениных было два дома, четыре лошади, две коровы, мелкий скот, наибольшая площадь арендованной земли. В своём магазине Зенины торговали промышленными и другими товарами.

Никифор был последним, младшим сыном. Раньше родились четыре брата – Иван (Иоанн), Ксенофонт, Кондратий, Варнава и сестра Аксинья. В феврале 1881 года умер брат Никифора Ксенофонт, в апреле того же года – брат Иоанн, жития его было 31 год, а 16 июня 1905 года, прожив всего 45 лет, трагически скончался ещё один брат – Кондратий Дмитриевич Зенин. К отцу Никифор относился очень уважительно, о чём говорит надпись на сохранившемся памятнике: «Мир праху твоему, великий труженик. Тебе, пред величием духа которого я всегда преклонялся, этим памятником я заканчиваю мой последний долг. Теперь очередь за мною. Твой сын Никифор. Егорьевск, 11 октября 1915 г».

Официально Зенины числились крестьянами, но фактически их семья уже начала прорастать в вышестоящие сословия Российской империи. Не случайно в памяти здешних старожилов сохранилось представление, что Зенины были купцы. Воспитанием детей в семье занималась мать Агафья Гавриловна (1830–1907), «истая христианка». Она научила сына быть правдивым, прямолинейным и полностью откровенным. Никифор Дмитриевич получил хорошее образование. Он знал несколько языков: немецкий, французский, польский, латышский, эсперанто, все наречия славянского. Был женат на Марии Владимировне, крестьянке деревни Гостилово. Семья Зениных, как и большинство гостиловских жителей, придерживалась старой Христианской Православной Веры (старообрядческой).

 

Служба в армии и приезд в пос. Воскресенск. Первые фотоснимки

В 21 год Никифора Дмитриевича призвали в армию. Служил он в штабе шестой пехотной дивизии. Солдат Никифор Зенин служил образцово и заслужил производство в унтер-офицерский чин фельдфебеля и классную должность. «Как сын своей матери Родины, я лично служил, и Государю, и Отечеству, служил честно, ревностно, как повелевает долг. За свою службу в войсках Его Величества я имел: и чинопроизводства, и похвальные отзывы, и денежные награды», писал он в Прошении Рязанскому губернатору» в 1910 году. При уходе в запас ему было «публично высказано, что если бы в русской армии были все такие служаки, то русская армия была бы на недосягаемой высоте». 

В 1894 году, после выхода со службы, Никифор Дмитриевич приехал жить к племяннику Назару в посёлок Воскресенск. К этому времени Никифор Зенин владел профессией фотографа. При станции «Воскресенская» (так писал он на своих фотоснимках) он основал свою первую фотографию и сделал первые фотоснимки.

 

Переезд в Егорьевск. Открытие фотографии

В 1895 году Никифор Дмитриевич переехал в Егорьевск. Позже он вспоминает: «Я был совсем ещё молодым человеком, когда судьба забросила меня в Егорьевск. Воспитанный в деревне на лоне чистой, святой природы, не загрязнённой смрадным дыханием современной «культуры», матерью, истою христианкою, я не знал действительной жизни в её настоящем виде. В ту пору я думал, что стоит только поведать миру о добре и правде, как весь мир признает их и преклонится пред ними…».

Никифор Дмитриевич с женой, Марией Владимировной, жили в доме наследников Шараповой (1910 г.) на Московской улице. Судьба их сына Михаила (1899 г. р.), неизвестна. Известно, что в Егорьевске проживал также старший брат Никифора – Варнава Дмитриевич с сыном Алексеем. К этому времени Никифор Дмитриевич уже работал фотографом. Первые известные фотографии датированы 1898 годом. В дальнейшем Н. Д. Зенин совершенствовал свою профессию, добился признания её искусством, открыл «Мастерскую светописи». Помимо всевозможных чисто фотографических работ, «Мастерская светописи» изготавливала ещё мелкими партиями по «весьма низкой цене» портреты «Визит», портреты «Кабинет», открытки (открытые письма) с портретами и видами. Выполнялось также увеличение и ретушь портретов. Все эти работы исполнялись как с собственных негативов (которые хранились в фотографии), так и с присылаемых карточек и негативов заказчиков. Впоследствии он открыл ещё одну фотографию – «Прогресс».

Н. Д. Зенин становится действительным членом Русского фотографического общества в Москве. Постепенно к молодому фотографу потянулись люди. Карточки, изготовленные Никифором Зениным, имелись почти в каждой Егорьевской семье. Он оставил потомкам многочисленные фотосвидетельства жизни старообрядчества той поры. Именно им были сделаны снимки представителей старообрядческого духовенства, церковно-общественных деятелей. Благодаря его трудам была создана фотогалерея старообрядческих деятелей белокриницкого согласия.

Никифор Дмитриевич не только сам выполнял фотопортреты своих современников, священников и епископов, но и разыскивал карточки тех, кого не знал лично. Размножая и те и другие, он способствовал сохранению иконографии представителей Белокриницкой иерархии. Фотоархив Н. Д. Зенина вошёл в проект «Фотолетопись России».

Кроме фотографии, у Никифора Дмитриевича имелось ещё одно доходное дело – книгоиздательство и книготорговля. Книги Зенин печатал только в старообрядческих типографиях, поскольку своей не было. В Егорьевске ему принадлежали книжный склад и магазин, большая библиотека. Никифор Дмитриевич был очень предприимчивым человеком: кроме различных книг, издавал шикарные фотоальбомы, серии почтовых открыток с видами Егорьевска, торговал различными сопутствующими товарами, что и позволяло ему быть финансово независимым.

 

Начало общественно-церковной деятельности

Живя в Егорьевске, Зенин знакомится со знаменитыми старообрядческими иерархами: епископами Арсением Уральским и Иннокентием Нижегородским, а также с Ф. Е. Мельниковым и М. И. Бриллиантовым. Он углубляет свои знания по богословию, становится общепризнанным начетчиком, активным общественно-церковным деятелем. С началом общественно-церковной деятельности, открывается новое направление: фотографирование старообрядческих исторических мест, памятников и деятелей с выпуском красочных фотоальбомов.

В 1898 году, как уже было ранее, царское правительство решило подвергнуть старообрядчество новой атаке. Министр внутренних дел направил циркуляр всем губернаторам с предписанием отобрать подписку от местных старообрядческих епископов, что они обязуются «не обнаруживать своего духовного звания» и даже не совершать священнослужений. Были намечены и другие жесткие меры против старообрядчества. Восемь епископов во главе с Арсением Уральским обратились за помощью к богатому купечеству. Старообрядцы-предприниматели быстро откликнулись на этот призыв. Борьбу возглавил крупнейший Нижегородский нефтеторговец, судопромышленник, попечитель Дмитрий Васильевич Сироткин, который всеми своими силами стремился выполнять заветы своей матери: взять на себя в то время очень опасное дело защиты старообрядчества.

14 сентября 1900 г. в Москве собрались 15 уполномоченных попечителей от разных губерний. Это собрание получило наименование I Всероссийского Съезда старообрядцев. Такие Съезды стали ежегодными. Последующие восемь съездов проходили в Нижнем Новгороде в доме Д. В. Сироткина. Начиная с третьего, съезды становятся более многочисленными. Был избран «Совет Всероссийских Съездов». На съездах появляются молодые интеллигенты-начётчики, в том числе их лидер Ф. Е. Мельников, М. И. Бриллиантов и, вероятно, Н. Д. Зенин. Именно их решено было включить в состав делегации из пяти человек в центр митрополии – Белую Криницу с  целью ознакомить митрополита с положением церковно-иерархических дел старообрядческой Церкви в России и установить между нею и митрополией более тесную духовную связь. Возглавляли делегацию Дмитрий Васильевич Сироткин и Арсений Иванович Морозов. Поездка делегации состоялась в ноябре 1902 года.

Главной задачей Н. Д. Зенина было сфотографировать исторические памятники, места, старообрядческих деятелей. Возможно, он служил в качестве переводчика. По возвращении, в 1903 г., Зенин выпустил «Альбом видов Белой Криницы, её храмов и обитателей…  Виды греческого кладбища в Триесте… Всего 24 снимка фотографических размеров 9х12 (18х24) см в роскошном переплёте». Альбом пользовался огромной популярностью. Епископ Арсений Уральский, с которым Никифор Зенин вел переписку, в одном из своих писем писал ему: «Душевно благодарю Вас и за далекое путешествие с научной целью для общей пользы по Вашему искусству».

 

Деятельность в Братстве святых верховных апостолов Петра и Павла

В начале ХХ века активизируют свою деятельность старообрядческие Братства. С 1904 года, в Егорьевске начало действовать старообрядческое Братство имени святых верховных апостолов Петра и Павла, одно из наиболее известных в России. Никифор Дмитриевич Зенин являлся членом  этого братства и, по словам Ф. Е. Мельникова – выдающимся деятелем этого братства.

Основными задачами братства были: борьба с врагами старообрядческой церкви, защита старообрядчества и культурно-просветительская работа. Они открывали школы, организовали любительские хоры, курсы церковного пения, издавали книги и брошюры религиозно-нравственного и богословско-полемического характера, читали лекции, доклады, вели беседы на разные религиозные и церковно-общественные темы.

При Егорьевском Братстве имелась большая общественная библиотека, которая постоянно пополнялась новыми книгами. Но самое главное, на что было обращено особое внимание, это собеседования с миссионерами господствующей Церкви, а также с начетчиками беспоповцев и других толков. Председателем Братства был избран настоятель храма священник Ипатий Григорьевич Трофимов; делопроизводителем – Никифор Дмитриевич Зенин. Он руководил всей жизнью Егорьевского Братства, воспитывал молодых начётчиков. Существовало Братство на членские взносы и пожертвования. Братство содержало штатного начётчика, ставшего известным в России – Василия Тимофеевича Зеленкова. Кроме него трудились и другие молодые начетчики, из которых, в особенности, отличались В. К. Литвинов, Г. Г. Андреев, А. П. Иванов, Т. М. Мельников и Д. Е. Рябов.

 

1905 г. Борьба за права и свободу совести. Первый обыск

Никифор Зенин был известен и как ярый сторонник и борец за свободу веры, совести и личности, чистоту Православной веры и создание культурной среды старообрядчества, за что не раз преследовался полицией и жандармерией, подвергался возбуждению против него уголовных дел, обыскам и аресту.

На четвёртом Всероссийском съезде старообрядцев было приято решение о ходатайстве перед правительством о распечатывании алтарей, которые были запечатаны в 1856 году (при Александре ІІ), разрешении богослужений на Рогожском кладбище и др. На волне общероссийского революционного движения, 17 апреля 1905 года в светлое Христово Воскресение, Николай II подписал Указ «Об укреплении начал веротерпимости», в котором удовлетворил просьбы старообрядцев.

Указ был прочитан на Рогожском кладбище в Страстную Субботу в три с половиной часа дня князем Д. Б. Голицыным. Поле прочтения срезали огромные печати. Глазам присутствующих предстала мрачная картина.

Сквозь темноту просматривалось что-то ужасное: пыль, гниль, смешанные с прогнившим полом обвалившиеся части алтаря…

Вероятно, при этом присутствовал и Н. Д. Зенин среди тысяч собравшихся верующих. Несомненно, под этим впечатлением, он решил сфотографировать распечатанные алтари для истории. 

И это удалось ему сделать первым. Впоследствии, он выпустил альбом фотографий «Старообрядческое Рогожское кладбище в Москве в первые дни после 17 апреля 1905 г.». Формат 18х24 см в роскошной тисненной золотом папке. Эта фотофиксация храмов Рогожского кладбища в 1905 г. представляет историческую ценность в настоящее время.

Не смотря на то, что Указ не давал старообрядцам даже тех прав, которыми уже пользовались в России еще до этого акта инославные и даже иноверные исповедания: магометанское, иудейское и языческое, все же он вселял надежду на лучшее. Реакция Н. Д. Зенина на Указ была мгновенная. Веря в магическое действие печатного слова, в целях пропаганды старообрядчества, он начинает продавать массу книг «тенденциозного содержания». Это сразу было замечено жандармским управлением, и 3 мая 1905 года у Н. Д. Зенина был произведен первый обыск, обнаружена «преступная литература», и дело было передано судебному следователю. Однако в силу Указа, дело было прекращено. С тех пор, Зенин находился под непрерывным наблюдением.

В 1905–1907 гг., во время революции, политическая атмосфера в стране совершенно изменилась. Ослабление цензуры, появление сотен новых газет и журналов, созыв Государственной думы, публичное обсуждение наиболее острых политических вопросов способствовали стремительной политизации российского общества. В этой обстановке желание обозначить себя в политическом пространстве, заявить о своих взглядах возникло и у старообрядцев. В 1905 году формируется радикально настроенная группа интеллигентов-начётчиков. В неё входят братья В. Е. и Ф. Е. Мельниковы, В. Е. Макаров, Н. Д. Зенин, И. К. Перетрухин, И. И. Хромов, В. Г. Усов, И. А. Лукин и др. Они настроены на решительную борьбу, поскольку считают, что дарованные свободы могут быть временными. В истории уже так было.

На VI Всероссийском съезде планировалось обсуждение «Положения старообрядчества в связи с указом 17 апреля и общим современным положением». Однако по требованию Нижегородского губернатора этот вопрос был исключен из программы и остался без рассмотрения. Поэтому сразу же после окончания съезда, не разъезжаясь, упомянутая выше группа устроила «Частное собрание». На собрании Н. Д. Зенин выступил с речью, которая отличалась своей умеренностью и здравым смыслом:

Все ругают правительство, бюрократию, указывают их недостатки, злоупотребления и пороки, но сами неспособны создать ничего лучшего и порядочного. Критиковать легко – создать трудно. И в других странах не текут реки в кисельных берегах… Поэтому я считаю, что никакая конституция, никакой строй не поможет нам, пока мы сами будем слишком дурными и порочными людьми. Исправьте сначала себя!

Его поддерживает Ф. Е. Мельников:

Правительство сделало очень много зла, но и сам народ, своим пьянством, развратом, продажностью, корыстолюбием, жестокостью и эгоизмом, сделал его не меньше.

После дебатов было принято постановление о том, что «существующий полицейско-бюрократический строй не обеспечивает прочности указов, законов, прав человека-христианина и гражданина…, держит в тисках духовное и экономическое развитие народа» и не обеспечивает осуществление прав, полученных старообрядцами 17 апреля 1905 г. Следовательно, необходимо ввести народное представительство, наделенное решающим голосом». В результате была выработана развернутая политическая программа. Собрание завершилось лозунгом: «Старообрядцы всех согласий, объединяйтесь на борьбу за право и свободу совести!».

 

Участие в работе старообрядческих Съездов и Егорьевской общины

Начиная с седьмого Всероссийского Съезда старообрядцев, Н. Д. Зенин постоянно избирается в состав Совета Съезда. В этом Совете и его ближайшие сподвижники: начетчики Ф. Е. Мельников и М. И. Бриллиантов; известные купцы и фабриканты: Н. Т. Кацепов, Ф. И. Масленников, А. И. Морозов. В съездах принимает активное участие представитель г. Вольска Саратовской губернии В. Е. Макаров, а также И. И. Хромов из Егорьевской общины.

17 октября 1906 г. был обнародован Указ Николая II Сенату о введении в действие «Правил о порядке устройства последователями старообрядческих согласий общин, а также правах и обязанностях сих лиц». Правила должны были действовать до одобрения (или отклонения) Государственной думой и Государственным советом соответствующего Указу законопроекта. Законопроект был внесен в Государственную думу. Наконец-то, дарована свобода. Наступил, по определению Ф. Е. Мельникова, «Золотой Век старообрядчества». Егорьевск становится центром старообрядческой жизни в Юго-Восточной части Подмосковья и Рязанской губернии. Н. Д. Зенин, полушутя, называл Егорьевск «метрополией» Рязанской епархии.

С 1907 года епархией руководил епископ Рязанский и Егорьевский Александр. Поскольку, в Рязани тогда не было старообрядческого храма, то Егорьевский храм св. великомученика Георгия Победоносца становится кафедральным, здесь проходят епархиальные и местные съезды. На мероприятия приезжают архиепископ Иоанн, епископ Александр. Проездом по делам, для общения и фотографирования заезжают к Н. Д. Зенину епископы Арсений Уральский, Иннокентий Нижегородский, Михаил Канадский. Здесь бывают все сподвижники Н. Д. Зенина.

В Рязани старообрядческий храм был построен в 1910 году на средства известных купцов братьев Маслениковых. Они создали общину, и на первом же собрании передали храм в её собственность. Н. Д. Зенин не мог не нарадоваться, о чём даже написал в статье «Отрадное явление». На основании Указов от 17 апреля 1905 года и от 17 октября 1906 года старообрядцы Егорьевска образовали Георгиевскую старообрядческую общину, которая была зарегистрирована Рязанским губернским правлением 1 мая 1907 года.

20 мая 1907 года на первом заседании общины был избран её Совет. Разработанный старообрядцами проект закона об общинах начал «ходить» по коридорам власти. Так и «ходил» он вплоть до 1917 года, и не был принят.

В 1917-1918 гг. по инициативе Никифора Дмитриевича Зенина при Георгиевском храме проводились религиозные чтения. На протяжении всей жизни Н. Д. Зенин принимал активное участие в деятельности старообрядческой общины, существовавшей при Георгиевском храме в Егорьевске, в разные годы был членом совета общины, его председателем. В качестве делегата от Рязанской епархии и Всероссийских Съездов старообрядцев принимал участие в работе Освященных Соборов, неоднократно избирался в архиепископский Духовный совет. Он неоднократно принимал участие в депутациях, снаряжаемых старообрядцами по какому-либо особо важному общественному вопросу, к духовным и правительственным лицам.

 

Начетническая деятельность. Обыски, дознания

Н. Д. Зенин имел в церковной среде особый статус начетчика, человека имеющего глубокую образованность в вопросах веры, способного вести не только миссионерскую деятельность, но выступать в защиту церкви против ее оппонентов. На беседы с начётчиками обычно собирался народ со всех окрестных мест. Никифор Дмитриевич также проводил беседы с миссионерами и участвовал в них. 

В 1906 году старообрядческие начётчики проводят свой первый Всероссийский съезд. Для «борьбы со лжеучениями и безбожием» было решено организовать «Союз начётчиков».

На Съезде был утвержден Устав, выбрано правление, членом которого и казначеем стал  Н. Д. Зенин. Было решено съезды проводить ежегодно. 

Обладая ораторскими способностями и бойцовскими качествами, Никифор Дмитриевич усвоил новую тактику бесед с миссионерами, разработанную братьями Мельниковыми – наступательную. О методе проводить беседы наглядно иллюстрирует цитата из журнала «Церковь»:

В воскресенье, 16 ноября начётчик В. К. Литвинов присоединился к члену правления союза начётчиков Н. Д. Зенину для собеседования в г. Коломне с миссионером о. Цветковым.

В Коломне беседу вел Н. Д. Зенин… Г. Зенин, с обычной манерой говорить лекционно, захватил своим ответом внимание всей собравшейся публики и с выпуклостью показал всё несоответствие поставленной на обсуждение темы с речью миссионера и потребовал, чтобы он отнюдь не уклонялся от неё, если только хочет быть искателем правды.

В одной речи, без пособия книг, г. Зенин выяснил весь вопрос до самых мельчайших подробностей и объявил, что беседа, за исчерпанностью вопроса заканчивается. Публика очень осталась довольна его беседой.

В 1907 году состоялся второй съезд старообрядческих начётчиков.

На съезде Зенин просит освободить его от должности казначея и выступает с докладом как начетчик. В начале доклада он говорит:

…Будучи руководителем всей жизни Егорьевского Братства и воспитателем, по мере собственных знаний, молодых начётчиков, я, вследствие этого, уже несколько лет уклоняюсь от личных публичных диспутов, предоставляя это своим ученикам, а сам руковожу их беседами… но, где оказывалось возможным, там я ехал и сам для личного руководства и наблюдения за деятельностью начётчиков. Под моим наблюдением работали начётчики: Рябов Д. Е., Литвинов В. К., Иванов А. П., Андреев Г. Г., Лукин А. Л., Варакин Д. С., Спирин-Верховский И. А. и др. … Посылки всех местных начётчиков исходили от меня. Я же снабжал их и печатным материалом из Братского книгохранилища… Частных бесед лично вел очень много, как с членами здешнего никонианского Братства, с его миссионерами, так и с мирянами, интересующимися вопросами религии. Результатами моей настоящей, а также прежней деятельности получилось то, что господствующее население нашей округи, прежде резко враждебное к нам, сделало крупный поворот в пользу симпатии к нашему упованию. В особенности это заметно среди местных интеллигентов…

Далее он говорит, что освободительные 1905–1907 годы очень помогли делу старообрядческой церкви, главным образом благодаря распространению в народе нелегальной литературы и сочинений. Это поколебало религиозность господствующей церкви и возвысило старообрядчество. Подбирая, таким образом, литературу в своём магазине, он успешно пропагандирует старообрядчество.

На этот доклад незамедлительно отреагировала полиция. По ордеру начальника Рязанского жандармского управления генерал-майора Глобы произведён обыск, и возбуждено дознание. Но за недостаточность улик для привлечения, прокурорским надзором дело прекращено. Постоянное жандармское наблюдение и обыски с изъятием книг продолжаются. Так, например, 4 июля 1909 года возбуждается «Дело по обвинению фотографа Зенина Никифора Дмитриевича в распространении нелегальных календарей. (ст.132)». Им были проданы пять календарей издательства «Солнце». По письменному указанию генерал-майора Глобы у Н. Д. Зенина произведён обыск «…на предмет обнаружения преступной литературы и данных, указывающих на принадлежность Зенина к преступному сообществу…».

Газета «Русское слово» писала: «1-го августа 1909 года. Егорьевск Рязанской губернии. Массовые обыски. В городе за последние дни произведено масса обысков среди купцов, интеллигенции, рабочих и проч. На днях был обыск у выборщиков от города во 2-ую Государственную Думу А. И. Альбицкого и Н. Д. Зенина». 29 августа 1909 года возбуждено дознание, 22 октября дело безрезультатно развалилось.

 

Издание журнала «Старообрядческая мысль»

Никифор Дмитриевич Зенин являлся фактическим руководителем книгоиздательства «Старообрядческая мысль» и одноимённого журнала, а также одним из его создателей. Журнал «Старообрядческая мысль» начал выходить в 1910 году при активном финансовом участии Никифора Дмитриевича. Редакция располагалась в Богородске, а контора в Егорьевске. Издателем и редактором стал сподвижник Зенина, учитель Богородской фабричной (А. И. Морозова) школы Владимир Евсеевич Макаров.

Потом редакторами были А. А. Пашков, И. И. Хромов. Эта команда единомышленников работала до последнего номера, за минимальную оплату, а, зачастую, вообще безвозмездно.

В «Обращении к читателям» сообщалось, что журнал должен быть дешёвым и в то же время и серьёзно поставленным, правдивым и совершенно независимым. В одной из редакционных статей говорилось, что журнал создан, чтобы «проводить в жизнь взгляды широко-христианские и человеческие… отражать жизнь такою, какова она в действительности… служить и делу защиты Христовой Церкви от врагов, нападающих на нее извне и внутри» (Старообрядческая мысль. 1910. № 9. С. 559). На страницах журнала «Старообрядческая мысль», Никифор Дмитриевич вёл борьбу с миссионерами господствующей церкви.

Одной из главных задач издания провозглашалось объединение «старообрядческих литературных и общественных сил» (Зенин Н. Д. К читателям // Там же. № 1. С. 3). В качестве приложения к журналу был издан ряд книг («Выписки из Н. Д. Зенин. Фотография. 10-е гг. XX в. святоотеческих и других книг, служащие к изучению различных сторон церковной жизни» начетчика В. Т. Зеленкова (М., 1911– 912. 3 ч.), «Деяния церковные и гражданские от Рождества Христова до 1198 лета» Цезаря Барония (М., 1913-1915. 3 кн.), «Труды» блж. Симеона, архиеп. Фессалоникийского (М., 1916), и др.).

Практически в каждом номере журнала помещались материалы Н. Д. Зенина, часто писавшего под псевдонимами Гостиловский и Энзет. В статьях Зенина освещались темы современной старообрядческой жизни (О граммофонах: Церковное пение // Старообрядческая мысль. 1910. № 9. С. 159-163; Мои впечатления, вынесенные с освященного собора епископов // Там же. 1911. № 9. С. 746-768; № 10. С. 830-837; № 11. С. 932-942; № 12. С. 1027-1037; Похороны Н. Т. Кацепова // Там же. 1913. № 6/7. С. 558-563; Августовские собеседования в Москве // Там же. № 9. С. 849-853; На соборе и около него // Там же. С. 866-879; К истории открытия Рязанской епархии // Там же. 1915. № 7. С. 607-611 и др.). Зенин выступал в поддержку еп. Михаила (Семёнова) (Кажется, пора…: (К разрешению еп. Михаила от запрещения) // Там же. № 8. С. 692-703; отд. отт.: М., [1915]), вел полемику с беспоповцами (Да, время назревает // Там же. 1912. № 2. С. 148-152; № 5/6. С. 474-478; К братьям нашим беспоповцам об антихристе // Там же. № 8. С. 692-703; отд. отт.: М., 1912)

Несмотря на мнение многих скептиков, Н. Д. Зенину удалось уже в первый год сделать журнал самоокупаемым. «…Всякий знает, что я живу своим собственным трудом, а не подачками капиталистов, ни сам, ни журнал. Все подписчики знают, что журнала я не издаю, а помогаю собственными средствами стать ему прочно на ноги на средства только подписчиков, и вот года нет, как я этого уже добился. И я уверен, что его будущее обеспечено, и он будет независимым, честным, правдивым органом…». Пожертвования Никифор Дмитриевич использовал только на бесплатную рассылку и в кредит журналов малообеспеченным учителям, священникам и другим.

Среди всех благотворителей журнала Никифор Зенин выделял Н. Т. Кацепова. Убытки по изданию журнала покрывал Никифор Дмитриевич за счет собственных средств. Журнал рассылался от Дальнего Востока до Франции, и даже в Канаду, «всюду, где жива старообрядческая Русь». Н. Д. Зенин всесторонне служил распространению старообрядческой литературы. Много сделал для того, чтобы труды молодого начетчика В. Т. Зеленкова увидели свет хотя бы после смерти автора.

 

Борьба за построение истинно христианского общества

Никифор Дмитриевич Зенин присутствует также на всех Освященных Соборах, трижды избирается в Духовный совет. Имея хорошее образование, общаясь с людьми всех слоёв общества, имея возможность изучать любую литературу, Зенин прекрасно разбирался в политике и предчувствовал надвигающиеся большие перемены. Об этом он не говорил напрямую – нельзя, цензура. Свои суждения он высказывал либо через гротесковые статьи, либо через тему «антихриста». Приход «антихриста» записан в древних писаниях св. отцов, и эта тема не подвергалась сомнениям и цензуре. Никифор Дмитриевич искренне верил, что через почти 2000 лет христианства, все люди в состоянии осознать, и обязаны жить по христианским правилам – в мире и любви. Только так можно избежать катастрофы. Борьбе за эту идею он отдал лучшие годы своей жизни.

… Люди – не ангелы. Многого от них требовать и невозможно; но в пределах возможного необходимо стараться возвышать свою жизнь и тем призывать за собой других… Хотя нужно сознаться, что плохо люди идут за хорошими примерами. Суетность мира милее: она захватила людей в свои цепкие лапы и не отпускает….

Он продолжает публикации. Обращены они не только к староверам, но и, вообще, ко всем людям. Одни названия его статей дают об этом представление: «Наши предки и мы», «Когда же человек от кошмара проснётся?», «Блага истинного знания», «Печальное из печальных», «Источник живой воды», «Как ещё далеко до рассвета!», «Неужели нельзя иначе?», «Неужели и мы такие?», «Ждущие воды живой», «Какая тоска»… В статье «К нашей молодёжи» Н. Д. Зенин пишет:

Старообрядчество – это нечто очень святое, святое и в веровом отношении, и в бытовом, и в семейном, и в национальном, и государственном. Исчезнет оно, с ним исчезнут и вера, и строгий честный христианский быт, строгая деловая цельная нравственно семья, исчезнет и национальная чисто русская особенность, и государство потеряет мощную, сплоченную, истинно государственную силу. Вот почему надо бы общими силами поддерживать старообрядчество в его стремлении сохраниться.

Я говорю общими, то есть не только нашими старообрядческими, но и государственными, и даже силами церкви господствующей, ибо, если эта церковь считает себя православною, то старообрядчество-то и есть православие, только в его более чистом виде.

В некоторых статьях читается мысль: «нужно не только, и даже не столько, верить в Бога (относительно), сколько жить по христианским заповедям, делать добрые дела. Вера без дела – мертва».

В 1912 г. Никифор Дмитриевич Зенин публикует статью «К братьям нашим беспоповцам об Антихристе». Он считает, что настало время объединения, излагает учение церкви и опровергает все положения оппонентов. Для убедительности, Зенин завершает статью словами: «Не надо забывать, что страдающий еврейский народ, изнывая в неволе, в разобщении, перенося в древности плен, ещё до Христа создал идею о приходе «Мессии» (Мешиих) избавителе. Христиане веруют, что этим Мессией был Христос. Иудеи его не признали, а ждут другого. Вот почему им Христос и сказал: «Меня не приемлите, а ин придет – того приемлите»… Да и трудно иудеям было признать Христа за избавителя: иудеи ждут избавителя, могущественного повелителя… Придёт же «ин», который даст евреям всё ими ожидаемое, и они признают его Мессией, а это будет Антихрист…».

 

Эсперанто, участие в Конгрессе. Арест и освобождение

Одним из средств избежания противоречий и конфликтов на Земле, Никифор Зенин видел в общении и взаимопонимании всех людей, всех национальностей и религий. Такая возможность предоставлялась при овладении международным языком эсперанто. Он его изучил и всячески пропагандировал. На языке эсперанто он вел обширную переписку. Среди его корреспондентов был, в том числе, и старообрядческий епископ Рязанский Александр (Богатенко). Он вступает Московское и Международное общества эсперантистов – Moskva sosieto esperantista и  Universala esperantista asocio, издаёт уникальную серию открыток «Всемирный почтовый союз. Россия» с видами Егорьевска и надписью на двух языках: русском и эсперанто. «Я верю: если и случится братство народов, то только тогда, когда этот язык (эсперанто) станет всеобщим…».

Весной 1910 года он поехал в Париж на Конгресс эсперантистов-католиков. Поехал с согласия еп. Александра с целью доказать, что старая вера наиболее близка к идеалу. Конгресс проходил с 17 по 21 марта. С некоторым трудом он добился права сделать и сделал доклад. Доклад пользовался успехом. По возращении, Н. Д. Зенин написал и опубликовал о поездке большую интересную статью в двух номерах «Старообрядческой мысли».

В 1913 году он принял участие во втором Всерусском съезде эсперантистов в Киеве. О нём он тоже написал в журнале «Старообрядческая мысль» № 9 за 1913 год с фотографией участников. Скорее всего, фотографировал он сам – его на фотографии нет. Перепиской своей Никифор Зенин, казалось бы, охватил весь мир, ведя ее не только на русском и эсперанто, но и на всех славянских языках, а также на немецком, французском, польском и латышском. Язык эсперанто, из игрушки салонных эсперантистов, делается в их руках одновременно языком свидетельства о правильности своей веры и языком межрелигиозного диалога. 

Успех Никифора Зенина на католическом конгрессе неожиданно отражается на нем уже после возвращения в Россию. Мирная поездка в Париж дорого обошлась Никифору Дмитриевичу. Вскоре рязанский губернатор Оболенский получает письмо из российских МИДа и Департамента духовных дел иностранных исповеданий, в котором сообщается о сделанном им докладе, «встреченном аудиторией весьма сочувственно». Департамент запрашивает «Его Превосходительство» о всех сведениях, касающихся «личности Зенина и о религиозно-политической его деятельности».

Н. Д. Зенину вспоминают всё – продажу «запрещенной литературы», обыски, речь на 2-ом съезде начётчиков, связь с эсерами, и заявляют, что ждут, не дождутся, как бы его выслать из Рязанской губернии. В июле месяце полиция пошла на провокацию. К нему подослали некоего вора Самсонова, который заявил, что желает объяснить причину постоянных обысков в его магазине и квартире. Причём предложил ему, Зенину, прочесть записку. Никифор Дмитриевич заподозрил что-то неладное и сказал, что поверит, если Самсонов удостоверит свою подпись в записке у нотариуса. В конце ноября Самсонов принёс заверенную нотариусом свою записку. Чувствуя, что тучи над ним сгущаются, и, воспользовавшись этой запиской, Н. Д. Зенин 1-го декабря пишет прошение Рязанскому губернатору (выдержка):

Проживая 15 лет во вверенной ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ губернии и усердно занимаясь своими ремёслами и предприятиями, я никогда ничего не позволял себе в своих поступках преступного, ни против частной собственности, ни против общественного спокойствия, ни против государственного благоустройства. Отвергая учения всех политических партий России, я принципиально ни к одной из них не принадлежу (и впредь не намереваюсь). Но тем не менее я, вот уже целый ряд лет несу страшную тяготу настойчивых обысков в моей квартире, выемки книг из моего магазина, отбирания писем, бумаг и т.п. Счёт обыскам мною потерян. Унижения, которым я подвергался при этом, сгладились временем и отупелостью чувств в беспомощности… При этом чувство, что равновесие, лояльность начинает во мне колебаться, угнетающе действует на меня, и… я решил обратиться к ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ с просьбою о защите, ибо жить так далее становиться невыносимо… И вот, по какой-то злобной насмешке судьбы, я преследуюсь, как лицо подозреваемое в революционных замыслах. 

Это показание (Самсонова), соответственно, и понудило меня обратиться к ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ с просьбою о защите. Покорнейше… прошу в будущем оградить меня от лиц, посягающих и на моё честное имя и на мою свободу и, кроме того, дать мне возможность спокойно заниматься моим искусством и предприятиями, которые я так преданно люблю. 

Прошение не подействовало. По распоряжению охранного отделения в ночь на 31 марта 1911 года у Н. Д. Зенина произведён обыск, он был арестован и заключён в Егорьевскую, а затем в Рязанскую тюрьму. Было возбуждено уголовное дело. Позднее Никифор Дмитриевич пояснил:

Арестован я был по 29 ст. положения о чрезвычайных охранах. Это означало то, что меня без всякого суда и следствия могли бы выслать в какую-либо отдалённую часть империи! Конечно, вины за мною никакой нет… 

13 апреля 1911 г. после настойчивых и упорных хлопот в Рязани и в Петербурге, Н. Д. Зенин был освобожден  из Рязанской губернской тюрьмы… Освобождение состоялось под залог его сподвижника, известного Рязанского купца Ф. И. Масленникова в 5000 рублей. 

 

Образование и культура – необходимые условия для создания лучшей жизни

Никифор Дмитриевич понимал, что темнота и невежество людей главный враг для создания лучшей жизни, он знал также какую пользу приносит просвещение. Показательна его речь при поднятии колоколов в д. Ёлкино в 1908 году. После нескольких слов по поводу торжества он сказал:

Закончив созидание храма, вам теперь же надо поставить себе новую задачу, которую также немедленно начать осуществлять. Задачей этой должно быть создание школы для ваших детей… Я всем существом своим призываю вас напрячь все силы.

Далее он много говорил о пользе просвещения и изложил, фактически, свою жизненную позицию.

…Учение Христа – это единственное и совершеннейшее из всех мировых вероучений, о которое разбивается всякая критика учёных мужей и всякие философские, новые и старые, предположения, теории и гипотезы. Христианское вероучение не боится науки и потому охотно встречает её. Истинная наука только подтвердит истинность пути, указанного человечеству Христом… Сознательная вера – тверда, как камень…

Н. Д. Зенин предпринимал значительные усилия и по созданию в Егорьевске школы для старообрядцев. Вопрос неоднократно поднимался в Совете старообрядческой общины. По этому вопросу Никифор Дмитриевич имел беседу с членом Государственной Думы 3-го созыва М. Н. Бардыгиным. Дело сдвинулось с места только к 1917 году: Совет Общины собрал почти 30 тыс. руб. для её строительства. Но революции разрушили все планы. 

На втором месте после изучения церковной грамоты Н. Д. Зенин ставил церковное пение. По этому вопросу, как и по другим вопросам развития и пропаганды старообрядческой культуры, Зенин являлся единомышленником Богородского фабриканта Арсения Ивановича Морозова. При поддержке Никифора Дмитриевича были выполнены первые записи церковного пения (Морозовского хора под упр. П. Цветкова) на граммофонные пластинки. Сотрудничая со звукозаписывающими фирмами, он содействовал не только выпуску граммофонных пластинок с пением Морозовского хора, но и их распространению, а также организации школ пения.

Как и многие нововведения, появление пластинок с записями хора вызвало неоднозначную реакцию у старообрядцев, разделившихся на два лагеря – сторонников и противников «славления Бога на бездушном предмете». В разгоревшемся споре Н. Д. Зенин занял твёрдую позицию. «Опытом я пришёл к тому выводу, что записи церковных песнопений на граммофонных пластинках имеют огромное значение. Они несут с собою во все тёмные углы нашего отечества свет, освещающий темноту незнания…»,-  пишет в полемике Никифор Дмитриевич. Весь репертуар песнопений, записанных на пластинки, установить на сегодня невозможно. Личный архив Н. Д. Зенина погиб после революции.

 

Конец мирной жизни

Никифор Дмитриевич Зенин принимал активное участие в общественной жизни Егорьевска: избирался Гласным Егорьевской городской думы; принимал активное участие в благотворительной деятельности; имел несколько благодарностей: Высочайших и Егорьевского Купеческого Общества. Не оставлял Зенин и своего любимого занятия фотографией. Он издает серии фотографий: духовных иерархов; Всероссийских старообрядческих съездов; начётчиков; картин знаменитых художников, две серии открыток с видами Егорьевска, одна из которых с надписями на двух языках: русском и эсперанто. 

Начинается Первая Мировая Война. Никифор Зенин публикует большую статью «Мировой пожар войны», в которой объясняет популярно своим читателем её причины и высказывает своё мнение: 

Случилось то, чего не было от сложения мира: весь земной шар внезапно охватил пожар войны… Всюду идет разграбление имущества одним другого, всюду гибнут люди во взаимном самоистреблении, всюду гибнут огромные ценности как имущественные, также точно и культурные… Грядущее народов грандиозно – своим ужасом; и во что оно выльется потом, теперь предсказать очень трудно… Жестокое дело – война, но по воле судеб она сейчас необходима, неизбежна. Так идем же, братья, с надеждою на Бога воевать с немцами, чтобы нашими испытаниями и кровью достичь прочного мира надолго.

Под грузом этих тревожных мыслей, Никифор Дмитриевич ставит гранитный памятник своему отцу. Трогательную надпись на памятнике он заканчивает словами «…этим памятником я заканчиваю мой последний долг. Теперь очередь за мною. Твой сын Никифор. Егорьевск, 11 октября 1915г.». 

Спустя некоторое время, в 1916 году, он по направлению Всероссийского земского союза едет на фронт во 2-ую армию. В армию также призывают и соратников Н. Д. Зенина.

«Война д. б. благородна, но неумолима: зазнавшийся немец должен получить им заслуженное, и только тогда в Европе настанет долгий спокойный мир, когда зазнавшийся немец будет совершенно обезврежен» — писал Зенин.

 

Закрытие журнала «Старообрядческая мысль»

В 1916 году у Никифора Дмитриевича и журнала «Старообрядческая мысль» начались финансовые затруднения, большинство членов редакции ушло на фронт. Выпуск журнала приостановился. Но журнал «умер» не только из-за трудностей военного времени. Причины лежали почти исключительно в моральном потрясении души, потери энергии и духа Никифора Дмитриевича. Он вдруг увидел, что борьба его бесцельна, силы затрачиваются напрасно. «Человек сознательно и окончательно не хочет отрешиться от жизни животного и подняться до понимания идеальной жизни, указанной Христом». Это убило веру Н. Д. Зенина в человека, в свои силы и «в достижение хоть чего-нибудь полезного для человека…».

Поистине, потрясением для Никифора Дмитриевича стала и трагическая смерть епископа Михаила Канадского. Журнал прекратил своё существование. Последний номер вышел с большим запозданием в 1917 году. Последняя статья журнала заканчивается статья словами: «Всего лучшего, дорогие читатели. До лучших времён. Будем живы, здоровы – встретимся. А нет, так на том свете!.. Какая разница?.. Только не поминайте нас лихом!». Н. Зенин.

 

Активизация деятельности в Егорьевской общине и последние публикации

С началом Войны сократилась Всероссийская старообрядческая деятельность, и деятельность Н. Д. Зенина в частности. Он стал более активно заниматься делами Егорьевской общины, являясь ее председателем  и делегатом от Рязанской епархии на общецерковных Освященных Соборах. После смерти П. Г. Брёхова, «в воскресенье 23 февраля (1914г, по ст.ст.) состоялось собрание Совета Общины для выборов должностных лиц. Председателем избран Князев В. И., товарищами Князев Г. С. и Клопов И. Ф., делопроизводителем Зенин Н. Д., старостами Демидов А. П. и Волков П. Е.». Дела общины пошли значительно лучше.

В середине 1917 г., в дни, когда в России уже начались катастрофические изменения, вышло последнее известное написанное произведение Н. Д. Зенина: «Трилогии. Христос и Антихрист»: «Слово первое. Чаяния иудеев», «Слово второе. Предотечи Антихриста» и «Слово третье. Антихрист». Но напечатать удалось почему-то только «Слово второе»… Изданы ли две другие части неизвестно. В «Слове втором» Н. Д. Зенин провел анализ всех политических течений, назвал всех зарубежных и русских деятелей, отметив, что большинство из них евреи (в книге почему-то даже не упоминается имя В. И. Ленина), и сделал вывод, что все они проповедуют насилие и отрицание или умаление значения Церкви, являются «предтечами Антихриста». Несмотря на то, что раньше он считал социалистическую идею «даже благородной», к нынешним событиям он относится крайне отрицательно. Главная причина – насилие.

Он писал: «… «От дел революционных партий я также далёк по своему убеждению, как далеко небо от земли. Я не поклонник насилия, откуда бы оно и с какой бы целью ни исходило. Я твёрдо уверен в истине учения Христа – «насилие и родит только насилие» («губящий мечом от меча погибнет»). И человечеству от того, что одно насилие будет задавлено таковым же, легче ничуть не будет. Этого я держался и буду держаться. Шесть лет незаконных преследований меня полицией, вплоть до заключения в тюрьму с намерением выслать, не вытравили у меня моей веры, что любовь только побеждает, а насилие гибнет, и с этой верою я умру»…

 

Последние годы жизни. Смерть

О дальнейшей судьбе Никифора Дмитриевича Зенина кое-что становится известно из писем его сподвижника, начетчика, протоиерея Д. С. Варакина к еп. Александру и архиеп. Мелетию.

Выдержки из писем Д. С. Варакина: 

…Мой переезд из Москвы в Егорьевск совершился хотя и не без труда, но настолько удобно и благополучно, что я и представить себе этого ранее не мог…. И не только удобно было переезжать, но даже, глядя на других, с комфортом. В отдельном, хотя и товарном вагоне ехали… Ехали мы долгонько, около четверых суток… мы приехали 28 июня рано утром, и тотчас же я отправился к Зенину …

…На Петров день по просьбе Н. Д. Зенина на вокзал приехали три лошади и восемь человек солдат, и меня выгрузили из вагона, перевезли и поставили все имущество в уготованную мне квартиру. Так совершилось мое путешествие!.. Расходы по переезду общество мне уплатило…».  22/VII (ст. ст.) 1920 г. 

… 21-го декабря старого стиля мы трое (Н. Д., я и о. Козьма) были во время чтения арестованы и отправлены в «Политбюро»… Приняли нас там очень деликатно, не сделали нам никакого зла…  Мои слова на них произвели хорошее впечатление, и они отпустили нас с миром.  И мы пошли домой, славя Бога… Что Бог ни строит – все к лучшему!»… На чтении они придрались к некоторым словам Н. Д. о еврейской религии. Правда, Н. Д. сказал так, что очень свободно можно было понять, что это против власти, но при объяснении легко можно было отстранить всякое подозрение в этом. У него все-таки был обыск, но ничего предосудительного найдено не было. Обыск был, очевидно, сделан только для формы. Почти и не искали ничего…  Вот и вся эта незатейливая история… 

…На общем собрании, бывшем в прошлое воскресенье, было постановлено ознаменовать чем-нибудь память покойного Н. Д. З., и решено устроить в память его чтение… 20/II ст. ст. 1923 

…Оскудел Егорьевск деятелями со смертью покойного Н. Д. Зенина, как будто все благосостояние прихода он унес с собой в могилу. Если бы был Н. Д., то епископ Геронтий (Петербургский и Калужский) в тюрьме не сидел бы, да и мне не грозили бы этим… 
     17/30 июня 1924  Многогрешный и недостойный иерей Димитрий Варакин.

Из этих писем можно сделать вывод, что Никифор Дмитриевич Зенин ладил с Советской властью и пользовался достаточным авторитетом. В последние годы он сосредоточился на работе в Совете общины. Чрезвычайно остро Никифор Дмитриевич воспринял постановление ВЦИК 1922 г. об изъятии церковных ценностей. За несколько недель до смерти он писал старообрядческому Рязанскому и Егорьевскому еп. Александру (Богатенкову; 1907–1928) о том, что изъятием власти отнимают у народа «последнюю возможность спастись в дни грядущих бедствий – всеобщего обнищания, всеобщего голода» (Архив митрополии Русской православной старообрядческой церкви. Ф. 2. № 101. Л. 17 об.).

12 апреля 1922 года Никифор Дмитриевич Зенин умер от сыпного тифа. На момент кончины он жил в г. Егорьевске Рязанской губернии и был прописан на ул. Московской в доме 3, кв. 6. Заявление о смерти в ЗАГС принёс его племянник Алексей Варнавич Зенин, живший с ним вместе. Мария Владимировна Зенина осталась вдовой, хозяйкой фотографии и продолжила дело мужа. Похоронен Никифор Дмитриевич на Никитском кладбище. Старообрядческое кладбище в Егорьевске не сохранилось, находилось оно между ул. Футбольной и ул. Владимирской, в районе современной Егорьевской обувной фабрики (по данным Егорьевского историко-художственного музея). До последних дней жизни Никифор Дмитриевич Зенин оставался фотографом, председателем Совета Егорьевской старообрядческой общины.

Биография подготовлена с использованием архивных материалов Зенина В. Н., правнука Н. Д. Зенина.