Умерла здесь вера: как старообрядческая часовня в Верхних Таволгах превратилась в памятник самой себе

Видит око да зуб неймет. Эта пословица невольно приходит на ум, когда стоишь у входа в старообрядческую часовню в «глубоком» уральском селе Верхние Таволги в окрестностях легендарного Невьянска. Она в наши дни оказалась никому не нужной — староверы здесь иссякли…

Памятником самой себе и некогда жившим староверам беспоповского часовенного согласия стала эта часовня несколько лет назад, когда умерли те, кто оставался последними светильниками этих земель. Смотришь на нее и невольно представляешь тех, кто мечтает о собственном уголке Божием, но не имеет средств, чтобы построить что-то подобное… И удивляешься: в крупном староверческом центре Урала иссякли те, чей голос мог бы звучать в сводах часовни еженедельно и особо по большим праздникам.

Когда-то у нее были «духовные хозяева» — здесь люди собирались на молитву, общались, обсуждали насущные заботы. Впрочем, и тогда, десять лет назад, здесь все было не так идеально, как можно себе представить. Часовня — это новодел, построенный совсем недалеко от прежней. Потому и не звучит шуткой мысль о том, что эта часовня — памятник самой себе и некогда бытовавшей здесь весьма многочисленной общине старообрядцев.

Ее историю мне рассказывает Мефодий Тюкин, сам из невьянских часовенных, который однако же в один прекрасный момент перешел в Русскую Православную старообрядческую Церковь, в отличие, кстати, от большинства своих родственников, не пожелавших принять священство и спасительные таинства. Тем не менее, Мефодий сохранил добрые отношения с теми, среди кого рос, мужал и через кого впитывал веру в Бога.

…Первая часовня в Верхних Таволгах появилась еще в XIX веке и была центром сосредоточения многих десятков верующих, к которым регулярно приезжали гости из близлежащих сел и поселков. Но с годами староверие стало здесь хиреть. До ХХ века старообрядцы дожили уже крайне небольшой, но весьма дружной (да и может ли быть иначе?) общиной. А подорван и без того хлипкий уклад ее оказался лет пятьдесят назад, когда часовня сгорела в пожаре.

Движущей силой в той общине были мои современники Василий Александрович Зайцев, Василий Зотеевич Назаров и Марфа Григорьевна Кожина, — рассказывает Мефодий Константинович и отмечает, что все годы, прошедшие без места для соборной молитвы, те надеялись, что рано или поздно смогут снова собираться в собственной часовне. — Все они, кстати, поддерживали теплые отношения с невьянской общиной РПcЦ, возможно потому что наш настоятель, отец Павел Зырянов, приходился дальним родственником одному из них.

Ох и мыкались мы — собраться общиной, почитать Псалтырь, — долгое время это элементарное желание было недостижимой мечтой, — рассказывал Василий Зайцев незадолго до своей смерти.

Он признавался, что верующие очень обрадовались, когда местные гончары — потомки тех первых гончаров-старообрядцев, основывавших и обживавших эти места — предложили возвести им новую часовню.

Что и говорить, мечта возродить, а правильнее сказать, приумножить веру предков, у этих стариков была искренняя. И, когда в «нулевых» уроженцы этих мест стали возрождать былое величие гончарного промысла, старообрядцы пришли к этой молодежи, горевшей предпринимательскими идеями, но не желанием созидать духовность.

Постройте нам место для молитвы, — просили старожилы. — Пока мы живы, там будет звучать глас Божий!

Те самые современные гончары-энтузиасты, готовые уже тогда вложить в созидание часовни свои средства, перед началом строительства понимали, что возводить то, о чем их просят, не для кого, кроме как для горстки немолодых односельчан. Но старики Верхних Таволог слезно просили, а молодежь перечить не смогла — видимо, голос крови предков в них звучал сильнее, чем можно было себе представить.

Часовня эта могилой вам станет, — пророчески ответили предприниматели, но пожелание дедов в жизнь воплотили.

Главной реликвией новодела стали столбы прежней часовни, спасенные из пожара «предшественницы» и сохраненные кем-то из сердобольных верующих. Но и после того, как была открыта и освящена эта «храмина», недолго в ней молились люди — чуть ли не один за другим ушли к Господу на ответ. И часовня почти вмиг опустела. Вот и не вышло по пословице, будто вера в ребрах, а не в бревнах. Здесь, в Верхних Таволгах, как оказалось, веры больше нет нигде. Уголок Божий никому стал не нужен.

И сегодня избушка на клюшке. На двери — замок, окон нет. Немного радует лишь то, что после смерти последних неравнодушных к старой вере таволжан, их последнее место общей молитвы стоит в центре села, у популярной среди туристов гончарной лавки. И гости, частенько посещающие ее в рамках тура по Невьянскому району, бывая здесь, бросают на часовню заинтересованный взгляд. Некоторые подходят ближе. И словно в ответ на их недоуменный вопрос — надпись на табличке, правда, условная, не характерная для старообрядцев, больше похожая на подпись к памятнику:

1697-2007. Старообрядческая часовня возведена в честь первых православных христиан, волею судеб оказавшихся на Уральской земле. Своим трудом и верой прославивших Святую Русь. Освящена 2 ноября 2007 года.

Говорят, ключи от часовни хранятся у все тех же бизнесменов, у которых рядом — магазин с таволжской керамикой. Только отпирать двери часовни им сейчас не для кого — никто не просит помолиться внутри. Умерла здесь вера старая.

Фото автора