Мы продолжаем публикацию уникальных исторических сочинений в честь юбилейных торжеств, посвященных 400-летию со дня рождения протопопа Аввакума. Сегодня мы представляем читателям сочинение бывшего хасида, а впоследствии старообрядческого историка и публициста Владимира Карловича (ум. 1912). В книге «Критический разбор Окружного Послания и все оттенки направления самого автора его» автор дает оценки составителям «Послания», участникам раздора, а также публикует много другой, ныне неизвестной, информации. С помощью автора мы возвращаем в научный оборот термин «мнимо-окружники». Также в этой части книги рассказано о некоторых подлогах, на которые шли «окружники» с целью победы над «неокружниками». С полной биографией Владимира Карловича и первой частью его книги можно ознакомиться в публикации «Критический разбор Окружного Послания и все оттенки направления самого автора его».
***
Часть вторая
Критический разбор Окружного послания и все оттенки направления самого автора его
В этой части нам остается критически анализировать само Окружное Послание, вникнув в глубину его характера, пристально всмотреться в средства, принятые автором его как могущественнейшие орудия для уловления простодушных словесных овец стада Христова, обнаружить это обоюдоострое орудие, которое в нем приготовлено для раздробления на мелкие части всех членов старообрядческого тела, чтобы таким образом наши братья по вере окружники увидели тот край гибельной пропасти, близ которого, с принятием авторитета Окружного, они стоят и готовы ринуться туда до невозможного исцеления своих рассыпанных членов.
О старообрядческом и новообрядческом священстве
Итак, автор Окружного Послания в первой главе говорит: «Святая православная Церковь и священство вкупе с приношением бескровной жертвы пребудут до скончания века и до дня судного по неложному обетованию Господню».
В этом приступе автора кроется иной, более таинственный смысл. Он основывается на известном духе наших противников Русской Церкви.
Неоднократно слышим нарекание старообрядческому обществу, приемлющему священство, в том, что у них 200 лет не было епископов. По мнению этих апологетов, хиротония в трех чинах не должна прерываться до скончания века, следовательно, автор Послания, как всякий дипломат, говоря о существовании святой Церкви до скончания века (разумеется, с тремя чинами) положительно имеет в виду не нашу свято-древнюю Церковь, а церковь великороссийскую, которая имеет беспрерывность трех иерархических чинов. Следовательно, по его мнению, эта церковь истинная. Но он позабыл указать, что эта «истинная» церковь гнала и теперь гонит действительную, истинную Церковь, позабыл указать и то, что, если во время гонения и преследования нет благочестивых епископов, можно обойтись и без них, скажем яснее. Исторически известно, что гонимая и преследуемая Церковь Христова от лет Никона патриарха, а главное после произнесенных клятв на старый обряд в 1667 году действительно осталась без епископа, вследствие нововводства в русской церкви, епископы которой уклонились в ересь. Но святая Церковь не осталась без главы, как сказано: «Основания бо инаго никто может положити паче лежащаго иже есть Христос» (Апостол, зачало 128). Оставив свою Церковь без епископа, Исус Христос не покинул ее, как сказано: «Христос глава Церкви и той есть Спаситель телу» (Апостол, зачало 201). В Священном Писании во многих местах видится, что сам Бог Свое обещание подтвердил словом «до скончания», т. е. вечно. Но по некоторым судьбам Божиим, обещания эти не исполнились, например, в Первой книге Паралипоменон (1 Пар. 15:2) Давыд говорит: «Не леть есть, (да от всякого) носится кивот Господень, но токмо от левит, понеже избра их Господь носити кивот Господень и служити Ему даже до века». О субботе сказано: «и да сохранят сынове Израилевы субботы держати в роды их завет вечен» (Исх. 31:17). В законе Моисеева сказано: «Принесите вы дары вашему Богу законно и вечно в роды ваши» (Исх. 23:14), также и о храме Соломонове: «И рече ему Господь: услышах глас и молитвы твоя и моления твоего, иможе молился еси предомною сотворихом сей его же создал еси еже положити имя мое ту и сердце мое вовся дни» (3 Цар. 9:3). И святой Иоанн Златоустый о церквях говорит, что Вселенские церкви в Палестине будут всегда до пришествия Христова (Беседы на апостольские деяния, нравоучение 18).
Также в завещании царя Константина Великого мы видим, что в Риме будут пребывать православные папы до скончания века (Кормчая, лист 60 от задней доски). Но видим, что все это, как от Самого Бога Моисею, Аарону, Давыду и Соломону обещанное и утвержденное «даже до века», решительно упразднилось и, наконец, в новоблагодатное превратилось, точно также не видим в Палестине, по свидетельству св. Иоанна Златоустого, до пришествия Христова святых Вселенских церквей, а особенно бывший в Царьграде досточудный храм святой Софии (см. История Петербургская 1716 года, лист 298). А в Риме имеем ли мы православных Пап? Нет!
Из этих святых документов церковной истории ясно доказывается, что обещания Божия во многих отношениях не исполнились, но Исус Христос не покинул подлинных носителей древней церковности, не оставил их без Своего покровительства; следовательно, не оставил верных Ему и истинных чтителей самой Церкви.
Он представил честь стоятелям Его завета сохранять неодолимость Своей Церкви. Не будь этих стоятелей, этих верных членов древнеправославности, русская церковь, несмотря на ее три иерархические чина, навсегда бы представила миру зрелище совершенных развалин. Таким образом, епископы великороссийские совершенно пали — перестали жить, пали практически, но зато остался русский народ, да только часть народа верной староцерковности с главою Самого Исуса Христа. Наоборот, великороссийская церковь, практикуя истязания и козни, лишилась благодати именно потому, что истязаний и козней нет у Христа и не должно быть их и в Его Церкви. Христос на подобные бесчеловечные поступки не уполномочил апостолов и их преемников. Ведь и Западная церковь имеет три чина иерархии, но благодать ли там?
Как и во что верует господствующая церковь?
Далее во втором и третьем пунктах Послание научает нас так: «Господствующая ныне в России церковь, ровно и греческая церковь, верует не в иного Бога, но единого с нами исповедует Христа». Если бы это было так, мы против сего решительно не спорили; но вот что говорит поучительное Евангелие в неделе всех святых: «И вси еритицы отметаются Христа», а в толковом Апостоле (зачало 715, лист 196) говорится: «Подобно убо хулят на Христа, еритицы и сыны погибели». Скажем еще: «Аще же неции отступят от некоего епископа не греховного ради извета, но за ересь его от собора, или от святых отец не ведому сущу, таковии чести прияти достойны суть, яко правовернии» (Кормчая, глава 19, правило 15). Далее в другом месте сказано: «А иже убо ереси ради некия, святыми соборами и отцы отреченныя к первопристольнику общение себе отлучивши, оному ересь яве яко в народе проповедающе, таковии не точию правильному запрещению не подлежат, прежде соборнаго осуждения себе к зовомому епископу приобщения отделяюще, но и подобающия чести православным сподоблены будут, не бо епископам, но лже епископам и лже учителям зазреша, а не раздором от раздирания церковь подщашася избавити» (Никон Черной горы, правило 15, слово 40).
Итак, из приведенных цитат видно, что еретики отметаются Христа и уподобляются сыну погибели, т. е. антихристу.
Ясно, что и великороссийская церковь, отступив от правила и предания Святой Церкви, стала гнать и преследовать истинное стадо Христово, впала в еретичество, и таковая не может веровать в того же Бога, в которого веруем мы.
Следовательно, по указанию Кормчей и Никона Черной горы и еще много, которых мы здесь не привели, старообрядцы имеют полное право отделяться от этой церкви и, следовательно, что церковь эта не может быть единой веры с нами, старообрядцами. На самом деле, какое здесь странное противоречие, например: мы употребляем унаследованное нами у древней Церкви двоеперстие, под которым исповедуем Божество и человечество, великороссийцы это двоеперстие называют разными порицательными именами, как то: «демоновым сидением», «адовыми вратами», «армянским кукишем» и проч. Мы веруем, что двуперстно молился Сам Христос, изобразив народу этим перстосложением два естества Его, а они называют это перстосложение «чертовым преданием», «волшебным знамением еретика Мартына преданием» и проч. Мы исповедуем, что имя Исуса знаменует Спаса Избавителя и Исцелителя душ наших, а они называют это имя «равноухим, чудовищным, ничего не значащим — иным Богом». Мы почитаем трисоставный крест, как сущую победоносную силу, а они называют его «брынским, раскольническим и смертным ядом». У нас печатаются просфоры круглой печатью, означающей бесконечное Божие слововоплощение, и под осьмиконечным крестом с подножием понимаем «се агнец Божий вземляй грехи всего мира», а они за это нас проклинают, говоря: «под сим изображением не может быти тело и кровь Христова». Мы на Божественной литургии полагаем семь просфор, а они на соборе 1667 г. все это прокляли (соборный свиток), служа только на пяти просфорах и т. д. После таких явных нам противоречий, несообразностей великороссийской церкви, автор Окружного Послания Ксенос еще осмеливается утверждать, что эта церковь верует в Того Самого Христа, что веруем и мы. Ведь они сами, вопреки подтверждают, что мы «веруем в иного Исуса глаголемого равноухим» («Розыск», часть 1, глава 15, по пятому синодальному изданию 1855 г., стр. 45), т. е. иного Бога, а они, следовательно, веруют в другого «истинного» Бога Иисуса? Но ниже приведенные церковные факты доказывают противное, которые так говорят: «Аще ли рука твоя или нога твоя соблазнит тя, отсецы ю и вверзи от себя, добреше ти внити в живот хрому, или бедну, неже две руце и две нози имущу ввержену быти в огонь вечный, и аще око твое соблазнит тя, изми е и вверзи от себя, добрейше ти есть со единым оком в живот внити неже две оце имущу ввержену быти в геену огненную» (Евангелие от Матфея, зачало 74). Это изречение Афанасий Александрийский толкует следующим образом: «Око, уши да извержешь не чувственное, но умное, аще епископ, или презвитер, сущи очи церковные не подобне живут и соблазняют люди, подобает изврещи их уне есть им без них собиратися в храм молитвенный, неже с ними яко же со Анною и Каиафою воврещися в геену огненну» (Никон Черной горы, слово 7). Еще сказано: «Иже несть со мною на Мя есть и еще не собирает со Мною разточают». Далее: «Всяк грех и хула отпустится человеком, а еже на Духа хула, не отпустится человеком, и иже рече слово на Сына Человеческаго, отпустится ему, еже речет на Духа Святаго, не отпустится ему, ни в сей веке, ни в будущем» (Евангелие от Матфея, зачало 47).
Здесь очевидно научают нас, что хула на человека Богом прощается, но хула на Духа Богом не прощается ни в этом, ни в будущем мире. Но несмотря на то, пастыри господствующей в России церкви дерзнули так страшно хулить драгоценнейшее имя Исуса Христа, называя Его «чудовищным, равноухим ничего не значащим — иным Богом»!!! А Илларион решился уверять нас, «что господствующая ныне в России церковь вкупе и греческая (которая уже давно отпала от православия — прим. автора) верует во единого с нами Бога», а Афанасий Александрийский, Никон Черной горы и другие, напротив, подкрепляют нашу мысль о том, что старообрядцы отсекли от себя еретичествующих великороссийских иерархов и не согрешили именно потому, что эти иерархи впали в еретичество, чем и отметались от Христа и не имеют с нами единой веры, и, наконец, можно собираться во храм и молиться без них, т. к. в таком случае они не нужны.
О попытке мирного собора окружников и неокружников в Кишиневе
Далее в этом втором пункте в скобках приводится Символ с разъяснением, что и он, Символ великороссийский, одинаковый с нашим Символом веры. Посмотрим! Для убеждения, что Символ веры великороссийской церкви много не согласен с нашим Символом, мы считаем уместным, во первых, обратить внимание нашего читателя на следующее теоретическое доказательство. Горячо взявшись за дело примирения окружников с противуокружниками, епископ Измаильский Анастасий (окружник) с неокружничесиким епископом Кириллом Балтовским составили мирную грамоту и условились, чтобы созвать в городе Кишиневе собор обеих спорящих сторон для того, чтобы решительно покончить этот долголетний спор. В этой грамоте главнее всего были внесены пункты, в которых предано уничтожению и проклятию Окружное Послание с его ложным учением, которым поставленные неокружнические епископы и священники должны признаваться законными. Епископ Анастасий позаботился и о том, чтобы на это его предприятие заявили свои согласия и митрополит Белокриницкой иерархии Афанасий и архиепископ Московский Савватий, которые согласно его просьбе и выдали ему грамоты. Прибывши в сказанный город, представители обеих партий и собрались в назначенное место, где, во-первых, во всеуслышание была прочитана грамота, составленная епископом Анастасием и епископом Кириллом, а потом неокружники спрашивали окружников, согласны ли они на все сказанное в этой грамоте. На этот вопрос окружники ответили: «Согласны, согласны!» После этого неокружники заявили, что хотя Окружное предано уничтожению и проклятию, но за какие вины оно уничтожилось и проклиналось, в этой грамоте не сказано; а без вины никого не осуждают и не наказывают, поэтому не разобравши подробно Окружное, осуждать его нельзя. Долго окружники (прямее сказать, епископ Анастасий) этому противились.
Наконец, неокружнический епископ Кирилл заявил епископу Анастасию: «Если вы не хотите сделать разбор Окружного, то по крайней мере прочитайте его вслух, чтобы все знали, что в нем изложено, и что именно проклинается».
После долгого спора, наконец, было прочитано Окружное. На вопрос епископа Кирилла, какие предметы в Послании подлежат проклятию, Анастасий ответил: «Нам нет надобности это объяснять; а лучше скажите вы, что тут дурное и что хорошее». Епископ Кирилл сказал: «И нам нет надобности объяснять вам, потому что мы его не сочиняли, вы же его издали и сами же проклинаете». Наконец при чтении пункта о том, что господствующая в России церковь вкупе же и греческая верует с нами в того же Бога, Кирилл сказал: «Зачем нужно было касаться учения чужой церкви, и на каком основании Послание утверждает, что церковь эта действительно имеет у себя истинное учение о Боге?» На этот важный вопрос один священник окружнического согласия ответил: «Излагая верование господствующей церкви, Окружное Послание основывалось на содержимом ею Символе веры». Епископ Кирилл спросил: «Признаете ли Символ великороссийской церкви правильным или нет?» Окружники ответили: «Неправильным». «В чем именно?» — спросил Кирилл. Ответ: «В исключении слова «истиннаго»; буквы «а» и вместо «Исуса» читается там «Иисус»» ответили окружники. «Следовательно, — cпросил Кирилл, — Символ веры великороссийской церкви вы признаете неправильным?» «Да!» — сказали окружники. «Если это так, то может ли такой Символ быть признаком правильной веры греко-российской церкви?» — спросили противуокружники. Наконец, окружники решительно признали греко-российскую церковь и ее Символ еретическими. Далее коснулись и того, есть ли благодать в великороссийской церкви. Окружники признали, что нет.
Попытка обмануть неокружников
После отречения окружниками от этих ересей, от Анастасия потребовали грамоты, которые у него находились от митрополита Афанасия, архиепископа Савватия, чтобы на условиях этих грамот заключить мир. Долго епископ Анастасий этому сопротивлялся, но по сильному настаиванию епископа Кирилла, он вынужден был их показать. Что же оказалось в этих грамотах? Вот что! В грамоте митрополита Афанасия оказалось, что он сомневается признавать неокружническое духовенство в их санах. В грамоте архиепископа Савватия оказалось, что он весьма радуется, что непокорные противуокружники, оставляя свое упрямство, приходят к церкви. После такой путаницы и противоречия в устах окружников, разумеется, поднялся справедливый ропот со стороны партии неокружников и дело кончилось ничем.
И, таким образом, весь построенный план обмануть неокружников исчез как мыльный пузырь. После такой сердцераздирающей неудачи, наши окружники со стыдом и сокрушенным сердцем, наполненном накипевшею злобою против неокружников, должны были возвратиться восвояси.
Между тем, наши окружники не дремали, желая во что бы то ни стало за нанесенный им удар отомстить неокружникам. Вскоре после этого несчастного собора в Кишиневе появилась грамота, наполненная самою бесстыдною клеветою на неокружников, так что последний клеветник на подобный поступок едва ли решился бы, а именно, поп Василий Резанов (он же Чижик), человек довольно незавидной репутации, составив эту грамоту, привел в заблуждение много людей простосердечных. Что же было написано в этой грамоте?
Вот что писалось:
Будто бы в том же году, после Кишиневского собора, 1-го июня в Москве был собор неокружнических епископов Иова и Кирилла с несколькими священниками, которые прокляли пять святейших патриархов, книгу Кормчую и все Белокриницкое священство.
Но мало-мальски знакомый с духом старообрядчества в отношении пяти российских (до Никона) патриархов и книги Кормчей, без сомнения вздрогнет, видя такие к небу вопиющие хулу и несправедливость. Решиться выдумывать такие напраслины на неокружников может только сатана в человеческом образе.
Мало того — окружники этой грамотой отнеслись к профессору академии г. Субботину, прося его про печать ее. Но г. Субботин, как человек с высшим образованием, разумеется, не мог поверить такой чепухе, счел нужным предварительно справиться о сущности этой грамоты и что же оказалось?
Оказалось, что в то время не было в Москве собора, епископы и священники были на своих местах.
Вследствие чего, г. Субботин укорил и посрамил их, и отказался эту мерзкую грамоту в своем журнале «Братское слово» напечатать. Между прочим, хорошо, что г. Субботин в этом отношении поступил добросовестно, иначе сколько трудов представилось бы епископам Иову и Кириллу успокоить свой народ. Мы имеем подлинную рукопись попа Василия Резанова, в которой он выразился так: «Посрамляю вас, триклятые Иов и Кирилл, иже в Москве собор собраша и пять патриархов московских проклятию предаша!» Вот так торжественно наш Резанов воспевал свою победу. Но в то же время он позабыл изречение св. Писания: «Если священник ложь посвидетельствует да отвержется».
Об имени Спасителя
Окончив теоретическое доказательство, мы за сим перейдем на доказательство путем практическим и подробно изложим внутренние противоречия Символа никонианства с нашим.
Итак, в Символе веры мы произносим: «И во единаго Господа Исуса (т. е. не Иисуса, а Исуса — прим. автора) Христа». Справедливость этого произношения кратчайшим образом подкрепим свидетельствами Священного Писания.
В Благовестнике от Матфея, зачало 1, лист 14; в Кормчей в апостольском Правиле 85; в Псалтыри с восследованием 1-го сентября; в Соборнике Григория Богослова на Святую Пасху, во Втором слове на листе 70; в Прологе 1-го сентября; в книгах Острожской печати; в книге «О Вере» издания 7091 г., лист 25; в книгах древней сербской печати; в древней белорусской книге, печатанной в Праге в 1517 г.; во многих книгах, изданных при великих князьях; в древнем Гранографе; в Толковом Апостоле, писанном в 7000 г.; в древней книге св. Кирилла, архиепископа Иерусалимского. Во всей книге, писанной Алексеем, митрополитом Московским, собственную его рукою на хартии. В харатейных Евангелиях 6845 г., 6860 г. и 6890 г.; в книге «Златые Цепи» в слове св. Ипполита. В харатейных греческих беседах апостольских; в греческом харатейном Апостоле VII века, хранящемся в Петербургской императорской библиотеке под № 3 и № 156.
В харатейной, греческого письма, книге св. Никифора, патриарха Царьградского; в книге первого знаменитого учителя славян св. Кирилла Философа; в Евангелии толковом, писанном на хартии в 6406 г.; в собственноручных книгах св. Киприана, писанных в 6095 г.; в переводных книгах св. Максима Грека. Наконец, еще приведем свидетельство знаменитого древнерусского историка Нестора, умершего в 1115 г., были изданы в 1862 г., 1872 г. и 1874 г. Киево-Печерскою Лаврою три выпуска в сущем наречии, писанных преподобным, который, по словам его жизнеописателя, знал и греческий язык, в этих летописях под годом 1015 напечатана святого Бориса сына Владимира предсмертная молитва с призванием имени Спасителя в звательном падеже: «Господи Исусе Христе» (стр. 71, издание 1874 г.). Таким образом, во всех этих нами приведенных древнейших святых памятниках произносится имя Исус с одной «ижею». Между тем, великороссийская церковь, вопреки всем древнесвятым свидетелям, в своем Символе произносит имя «Иисус» и возводит страшную хулу на имя «Исус», например: в «Розыске» говорится: «Раскольщики в две токмо силабы глаголюще Исус, не исповедуют Спасителя душ наших, и вправду у них он Исус. Не истинного бо Иисуса Спасителя и Исцелителя исповедуют, но некоего равноухого Исуса. Ин бо обретается у них Исус, глаголемый равноухом» («Розыск», часть 1, глава 15, по пятому синодальному изданию 1855 г. стр. 45). Этим богохульным свидетельством никонианцы сами подтверждают наше понятие, а именно, что не мы, а ни веруют и исповедуют не Спасителя душ наших, не истинного Исуса, но иного Бога Иисуса. А Питирим в своей «Пращице» выражается так. «Яко лучше есть писати Иисус, неже Исус равноухого» (Ответ 146, с листа 230 до листа 234).
В книге «Обличение» сказано: «Имя Иисус право пишемое, должно изъявляти Спасителя, врача и исцелителя, но имя Исус, пишемое без иты не изъявляется Спасителя». Симон, епископ Рязанский, мудрствует так: «Паче же и оное в сем имени весьма нужно есть, поелику через него Иисус Спаситель наш различается от Исуса, что есть равноухий» («Обличение»). Никифор Астраханский в конце 3-й главы ответов на 20 глав Соловецкой челобитной в рассуждении относительно имени Исуса Христа говорит следующее: «И сие-то искушением врага рода человеческого предшественники ваши исказить дерзнули, отняв от него один слог и сделав его чудовищным и ничего не значущим» [1]). Хулою этою на истинного Исуса представители русской церкви ясно как день свидетельствуют до осязательной очевидности, что они веруют в иного Бога Спасителя, не в Того, разумеется, Которого призывали, исповедовали равноапостольный князь Владимир, Борис — сын его, преподобные Нестор и Иосиф и бесчисленное множество прочих святых древнеправославной Церкви. Следовательно, исчисленные во втором пункте Окружного Послания виды и формы православного исповедания никонианцев, по-видимому с нами согласные, например, почитание праздников, лобызание икон и тому подобные, еще не доказывают признаков истинного духа — истинной веры, как св. Иоанн Златоустый говорит: «Праздники убо и святые дни празднуют, но вся со отвержение веры истинныя» (Большой Катехизис, лист 23 на обороте). И в Кирилловой книге на листе 902 сказано: «Аще кто Божественное повеление отметая, а свою службу уподобляя паче наруга». И в Большом Катехизисе, лист 621, говорится: «Правою и верою подобает праздновать, а не безбожным». А посему внешние исполнения, предписанные православною верою, без внутренних сознаний души — есть то же, что говорит св. Иоанн Златоустый: «Если кто неистово изображает на себе крестное знамение, то таковому маханию бесы радуются». И, таким образом, мы вправе были сделать так, как сделал св. Спиридон, епископ Тремфелийский, который за одно только переименование слово «одре» на слово «ложе» не хотел остаться в церкви (Минеи Четьи, 2-го декабря).
О Духе Святом
В Символе веры мы произносим: «И в Духа Святаго Господа истиннаго», а по Илларионовскому учению, никонианцы, исповедующие согласно с нами одну и ту же веру, в своем Символе произнося только «Господа», исключили слово «истиннаго». Но господами могут называться многие, а истинный Господь есть только один Бог. Между прочим, считаем нужным об этом пункте сказать более. Когда прилагаем слово «истинно» к имени Бог или к имени Господь, т. е. напишем «Бог истинный» или «Господь истинный», тогда очевидно различаем Бога истинного или Господа истинного от всех богов ложных, нарицаемых идолопоклонниками, и отличаем Его от всех одноименных богов и господ, которые естеством своим не суть истинные боги, а только именем, потому что имя «Бог» принадлежит единому только истинному Богу, следовательно, отличает истинного Бога от ложных богов и без приложения к нему слова «истинно» решительно невозможно, ибо по естеству есть только один истинный Бог. Поэтому и пророк Моисей, представ пред Богом на горе Синайской и призывая именем «Господь», выразился так: «Господь Бог щедр и милостив долготерпелив и многомилостив и истинен». (Исх. 34:6). Точно сими словами пророк Давыд выразился, призывая имя Бога (Псалом 8). Сам Сын Божий то слово «истинно» Отцу Своему приложил, сказав: «Но пославший Мя истинен есть» (Евангелие от Иоанна, зачало 30). Иоанн Богослов говорит: «Сие великое Божие имя и едино не прилагаемо к именем Бог и Господь всесовершенно истинного Бога собою именует и выше есть имен Бог и Господь; понеже имена сии восхитили себе бози мнози и господи мнози, а имя истинен или истинный не могли себе присвоить, мы должны от словес истиннаго Сына Божия Исуса Христа, егда в молении своем ко Отцу тако глаголати: «да знают вси Тебе единаго истиннаго Бога» (Евангелие от Иоанна, зачало 56). Об этом пункте с богословской точки зрения можно очень далеко распространиться, но думаем, что уже и эти приведенные данные послужат достаточным доказательством того, что старообрядцы, произнося слово «истиннаго», имеют неколеблемое основание. Но русское архипастырство своим нововводством, вопреки всем этим неопровержимым воочию колющим фактами, в своем Символе слово «истиннаго» не только что исключили, но и на Московском соборе 1667 г. проклинали и анафеме предали. Противоречие громадное, не достойное носителей жезла церковного царства, недостойно управителей кормилом православных догматов. И несмотря на это, иларионовская дипломатия, будто не понимая этого противоречия, уверяет нас, что великороссийцы в своем Символе во всем согласно с нами веруют и исповедают. Такое толкование и уверение нашего Ксеноса может быть терпимо у людей бездарных.
О крестном знамении
Далее. Согласно ли с нами народ господствующей в России церкви слагает персты для крестного знамения? Нет. Мы знаменуемся двуперстно, а они троеперстно. Разница весьма и весьма значительная! Остановимся на минуту. Для подтверждения истинности нашего двуперстного употребления, мы коротко, но ясно спросим следующих достоверных древнецерковноисторических свидетелей.
Древний греческий учитель, блаженный Феодорит, живший еще в V веке христианской эры, самым наглядным образом свидетельствует, что нужно знаменовать себя двуперстным сложением, и учение этого святого мужа помещено во многих древнецерковных книгах, как то: в старопечатных Псалтырях; в Книге Кирилловой; в Большом Катехизисе; в старопечатной книге князя Александра Погубенского; в сборнике Даниила митрополита; в предисловии Гранографа; в соборном ответе Дионисия митрополита к Папе. Древнегреческий святой Петр Дамаскин, епископ и мученик, живший в VIII веке, тоже свидетельствует в пользу двоеперстия, которое помещено в старопечатных книгах (Макарьевской Минеи Четьи, в Соборнике Даниила, митрополита Московского, в соборном ответе Дионисия, митрополита Московского, к Папе, в новопечатной греческой Кормчей 1848 г. в толковании 91 правила св. Василия Великого на листе 147 [2]). Древний восточный учитель, св. Мелетий, патриарх Антиохийский, в прении с арианами двуперстным сложением изобразил силу двух естеств Спасителя. Восточный учитель и премудрый философ и богослов, присланный в Россию Вселенским патриархом, преподобный Максим Грек в своей книге в 40-й главе, в ответе к некоему вопросившему его об этом двуперстном знамении креста, весьма подробно и отчетливо свидетельствует в истинности его знамения.
Наконец, о справедливости двуперстного сложения свидетельствует нам бесчисленное множество святодревних икон с двуперстным сложением.
Представляя святочтимые свидетельства о двуперстном сложении, мы уверены, что читатель не изъявит ни малейшего сомнения о его истинности. Но великороссийская церковь, которую автор Окружного Послания тонким фокусом своим имел в виду подводить к равносильному исповеданию древнеапостольской Церкви, на Соборе 1667 года и последовавших за ним времен, дерзко решились на это двоеперстие произносить тяжеловесные клятвы и анафемы, решились с истязаниями и смертельными казнями преследовать это святое крестное знамение, которое древлеправославная Церковь придерживалась от самого начала ее возникновения, наконец, решились изрыгнуть целый ряд злохулительных порицаний, называя это святое двуперстное знамение:
- «Арианство»: см. в новониконовских книгах: «Скрижаль» (лист 15); Псалтырь учебный и Часослов учебный; «Пращица» — ответ 231 (лист 75), ответ 30 (лист 92 и 93), ответ 35 (лист 100 на обороте), ответ 36 (лист 101 на обороте), ответ 42 (лист 104), ответ 107 (лист 292), ответ 178 (лист 295);
- «Македонство»: см. «Пращица» — ответ 30 (лист 92 на обороте), ответ 35 (лист 99 и 100), ответ 52 (лист 112);
- «Несторианство»: см. «Скрижаль» (лист 6-9), Псалтирь и Часослов учебные (никоновские), «Пращица» — ответ 28 (лист 29), ответ 30 (лист 94), ответ 35 (лист 100), ответ 41 (лист 104), ответ 42 (лист 104), ответ 63 (лист 130), ответ 174 (лист 286), ответ 177 (лист 292), ответ 178 (лист 295); «Скрижаль» (лист 4); «Соборный Свиток», часть 1 (лист 47);
- «Арменство»: см. «Цвет» (листы 68, 136 и 139); «Розыск», часть 2 (лист 187 и 188 на обороте), часть 3 (лист 40), глава 2 (лист 14), глава 9 (лист 16), «Пращица» — ответ 30 (лист 91), ответ 91 (лист 184), ответ 32 (лист 92), ответ 34 (лист 98), ответ 36 (лист 101), ответ 37 (лист 102), ответ 68 (лист 134), ответ 83 (лист 162), ответ 178 (лист 295);
- «Латинство»: см. «Пращица» — ответ 30 (лист 91 на обороте), ответ 34 (лист 97), ответ 46 (лист 106 на обороте), ответ 68 (лист 131), ответ 69 (лист 138 на обороте);
- «Еретичество»: см. «Пращица» — ответ 33 (лист 96 на обороте), ответ 42 (лист 104), ответ 28 (лист 9);
- «Раскольничество»: см. «Обличение» (листы 4 и 5 на обороте, листы 6, 10, 11, 12 и 20 на обороте, листы 21 и 26);
- «Раскольническое суеверие»: см. «Обличение», глава 1 (листы 4, 11 и 12);
- «Ариева пропасть и злобное разделение»: см. «Скрижаль» (стр. 796), Псалтирь и часослов учебные;
- «Врата, низводящие во ад»: см. «Скрижаль», стр. 715; Григория Конинского «О Истинной Церкви», часть 1, стр. 91, восьмое издание 1855 г.;
- «Злочестие»: см. «Скрижаль» стр. 16 и далее;
- «Неправославим»: см. «Пращица» — ответ 27 (лист 88 на обороте);
- «Злое мудрование»: см. «Пращица» — ответ 30 (лист 94), ответ 35 (лист 99 на обороте и лист 100);
- «Скверность»: см. «Цвет Духовный», лист 68;
- «Волшебное знамение»: см. «Обличение», глава 1, лист 4;
- «Хиромантия»: см в слове «Новое лето» Феофана Прокоповича, стр. 115;
- «Армянский кукиш»: см. «Обличение», глава 1, между 9 и 10 листами;
- «Противное предание»: см. «Пращица» — ответ 18 (лист 69 на обороте), ответ 29 (лист 21), ответ 39 (лист 91 на обороте), ответ 33 (лист 95 на обороте), ответ 176 (лист 259), ответ 178 (лист 394), ответ 179 (лист 296);
- «Дрожжи смердящего кваса раскольничьего»: см. «Хронология», стр. 100;
- «Проклятое»: см. «Пращица» — ответ 34 (лист 98 на обороте), ответ 38 (лист 102), ответ 68 (лист 134 на обороте, лист 136 и 137), ответ 174 (лист 286);
- «Демоносидение»: см. «Розыск», часть 2, глава 26, лист 188;
- «Чертово предание»: см. «Обличение», глава 1, лист 26;
- «Вражеское веяние»: см. «О трехперстном сложении» в предисловии (стр. 8).
Словом, решились зашвырять этот святовозвышенный символ двуперстия православно-христианского мира, который этим символом познает и почитает два естества Спасителя Христа и желает неотступно сохранить его, это святоотеческое двуперстное знамя, до Второго пришествия Христова. Порицатели этой древности уже два с лишним века твердят нам, что их голос — есть голос и выражение Святой Апостольской Церкви, но Сам Бог и Святая Церковь разве могут уполномочить церковных пастырей к таким возмутительным богохульствам на двуперстие? Но к стыду этих злохулителей, все русские князья, святые, чудотворцы, мученики, блаженные, преподобные, митрополиты и епископы русские и греческие, а вместе с ними и весь русский народ неослабно до Никона придерживались и почитали как святейшее предание древнейшей Церкви двуперстное сложение, выражающее собою два естества Исуса Христа, потому, главным образом, что духовное сознание религиозного союза человека с Богом должно выразиться не только внутренним, посредством мыслей и чувств, но и внешним проявлением поступков и дел, которые выражаются обрядами. Поэтому сознательно верующий видит в обрядах самую цель уже совершенных Христом действий или событий из Его земной жизни. Не все люди способны к непосредственному созерцанию Божественного откровения именно потому, что идея этого откровения так высока, так духовно необъятна для человеческого разумения, что нужно ее начертать внешними знаками, или обрядами, которые привлекают внимание религиозного человека к своей вере, и который, строго исполняя обряды, в то же время возносится мыслию и чувством к воле церковного Законодателя Спасителя мира. Но несмотря на это, русские архипастыри так азартно, с накипевшей злобою решились нападать на внешнее действие двуперстного сложения, выражающее два естества Всемогущего Христа. Из чего и следует, что внешние почитания великороссийскою церковью Спасителя и Его Церкви без глубокого внутреннего душевного сознания не имеют смысла, а скорее похожи на действия иудеев, которые, возложивши на Христа терновый венец, потом поклонялись Ему, называя Его Царем Иудейским. Точно также лобызание креста Христова, святых икон, и почитание праздников великороссийской церковью равносильно лобызанию Иудой Христа Спасителя. Вследствие таких ненормальных действий никонианцев выходит одна только манера, но ни одна вера, выходит иезуитство под видом благочестия.
Об обливательном крещении
Затем Илларионовское послание научает нас далее так: «И таковое ее (великороссийцев — прим. автора) крещение в три поливания во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа и хиротония на основании священных событий приемлется без повторения».
Читатель, незнакомый с механизмом Ксеновского двумыслия, конечно подумает, что мы, православные, признаем крещение и хиротонию великороссийской церкви и принимаем без повторения ради ее непорочной веры. Но мы скажем читателю, что не ради ее верования [3]), а ради ее трикратного погружения во имя Отца и Сына и Святаго Духа, это действие не повторяется, как и от ариан и подобных им ересей принимают крещение и хиротонию без повторения потому именно, что совершали крещение троекратным погружением во имя Святой Троицы.
Великороссийская же церковь по местам употребляет обливательное крещение, принимает еретиков обливательного крещения без повторения, считая обливательное или однопогружательное крещение равноспасительным троекратному.
Вот, например, в новопечатных книгах времени Никона патриарха положено перешедших в русскую церковь римлян и других неправославных христиан вторительно не крестить, говоря, что крещение их правильно. Точно также и миропомазание их признается правильным, о чем в одной новопечатной книге под названием «О поливательном крещении», в 11 главе (лист 49 на обороте) говорится: «Отчего известно, что гречестии, как нынешние, так и прежние учители, крещение латинское имели за правильное и важное: а ведали и ныне ведают, что латини не погружением а поливанием крестят. Ибо если не имели за важное поливания ради, то велели бы латин крестить». Это одна неправда.
Далее. В книге, печатанной по благословению св. Синода в Москве в 1853 г., во 2-й части, главе 3 (стр. 82) «О должностях приходских пресвитеров» говорится так: «Суть таковыя между священством невежи, кои и римлян, такожде лютерян и кальвинистов приходящих к грековосточной церкви, хотят перекрещивать». Потом эта книга указывает на 7-е правило Второго Вселенского Собора, который будто бы обличает это невежество священников. Это вторая неправда.
Григорий, митрополит Санкт-Петербургский, в своей книге «О истинной Церкви» (часть 2, стр. 223) рассказывает так: «Православная (т. е. великороссийская церковь — прим. автора) присоединяет к числу своих чад латинян и отделившихся от них лютерян, кальвинистов и других подобных подлинно не посредством крещения, а посредством миропомазания».
С большим удовольствием мы оставили бы весь этот спор потому уже, что из всего нами сказанного достаточно можно уже убедиться в правоте старообрядцев, не премлющих Окружного Послания. Но мы и неокружники — не весь старообрядческий мир. Ведь есть же такие люди, которым Окружное так мило и приятно, как само Евангелие или, как некоторому русскому нюхательный табак, и, свыкшись с этим табаком, они просто не хотят с ним расстаться. Поэтому, не жалея свой труд, пойдем далее и укажем, что принятие латин и подобных им еретиков посредством миропомазания порицалось древней Церковью.
Так, преподобный Варлаам, Хутынский чудотворец, научает блаженного Прокопия Устюжского, чтобы он пришедших латин с повторением над ними крещения принимал (см. Минеи Четьи 20-го июня). Матфей Стриковский, польский историк, в его восьмой книге, главе 4, говорил: «в 1263 году Воискольд Мендогович Литовский ушел от суеты мира сего и временной славы своей, еще раз крестился в русскую веру, потом принял монашеский сан».
Также в 1420 г., когда псковичи отлучились от новгородцев, при великом князе Симеоне Ивановиче Московском и при митрополите Феогносте, псковичи обратились с просьбою к Ольгерду, князю Литовскому, прося его, чтобы он княжил у них по уставу греческого православия. Ольгерд, не захотев сам так сделать, оставил княжить вместо себя сына своего Андрея и велел ему перейти из римского исповедания в православие через крещение. Сам же великий князь Симеон Иоаннович женат был на литовке, о которой упоминается в летописи 1426 г., что она называлась литовским именем Августа, а в святом крещении Анастасия. При том же великом князе Симеоне Московском, в 1423 г., третий брат князей Московских, Евнутий, бежал от родных братьев своих и пришел в Псков, потом в Новгород, и наконец в Москву, отрекся от римских ересей, перешел в православие, при святом крещении наречен был Иоанн; и потом в 1434 г. дочь князя Литовского Кейстута вышла замуж за князя Литовского Иоанна Михайлова Тверского и была крещена владыкою Евфимием. Таким образом, великороссийская церковь, принимая латин без повторения над ними полного крещения, поступает вопреки истинно святой Церкви, повелевающей принять латин с повторение крещения, поэтому мы имеем полное право называть эту русскую церковь еретической, следовательно, и сообщаться с ней мы не должны.
Итак, великороссийский Синод, совокупно с прочими иерархическими пастырями, безусловно, учат, что латин, лютеран и прочих антиправославных христиан без исключения нужно принимать в сообщение с православием посредством миропомазания, и действие это они оправдывают тем, что эти христиане исповедуют Пресвятую Троицу и дело спасения нашего — вочеловечение Сына Божия.
Согласимся, однако, что исповедание их относительно спасения рода человеческого посредством вочеловечения Христа справедливо — но одно исповедание без существенных исполнений повеления Сына Божия не согласно с духом самого Основателя этого исповедания. Ибо Он Сам крестился трикратным погружением, означающим тридневное погребение и Воскресение Христово — примеру, которому последовали апостолы, а за ним и все православные христиане. Но принимать латин посредством миропомазания, как говорят русские пастыри, ради произношения ими, латинами, при совершении своего крещения имени Святой Троицы, повторяем мы, не имеет смысла: ибо верование без глубокого сознавания внутреннего принципа этого верования — неправославно. Неправославно, следовательно, — еретичество, а если еретичество, то сообщение с ним погрешительно.
О богословии Ксеноса
Но как дипломат, Илларион Кабанов (Ксенос — прим. ред.), чтобы свои тайные замыслы не сделать слишком очевидными, в некоторых отношениях с любезностью делает уступки другому дипломату, имея в виду этою отступкою уловить его в свои руки, так точно и автор Окружного, имея в виду направить старообрядцев к сообщению с великороссийской церковью, похвалил ее, но похвалил настольно, чтобы резким противоречием истины не компрометировать себя перед старообрядческим народом, не набросить на себя тени подозрения в его лицемерных действиях. Он против воли своей, искусственно, весьма коротко вынужден был приводить в своем Послании некоторые, по словам, маловажные преступления русской церкви, говоря: «Вся погрешимость (русской церкви — прим. автора) заключается в приложении к имени «Исус» единой гласной буквы «иже». А нарицание имени Исуса иным Богом, равноухим, разве маловажно, спрашиваем мы? Думаем, читатель на нас не посетует, если мы забежим нашему Ксеносу немножко вперед. Сказав, что погрешность заключается только в приложении к имени Исуса одной гласной буквы, и зная, что старообрядцам хорошо известно страшное злохуление, возводимое на это Имя, он тут и вынужден был сказать: «Такожде и богопротивное ругательство на святейшее и поклоняемое имя, обносимое в «Розыске», «Пращице» и других книгах, и служащее величайшим соблазном [4]) (слушай, читатель, — «служит соблазном только» — прим. автора) и камнем преткновения, отражаем и отрекаем, и всех хульников имени Христова предаде на суд Тому Самому всемогущему Ис. (нужно заметить, что говоря об имени Исуса, Илларион ни один раз не выставил это имя вполне, для того, без сомнения, чтобы различие между этими именами слишком резко не бросилось в глаза читателя-старообрядца — прим. автора) иже, егда приидет во славе Своей, воздаст комуждо по делам его, и комуждо по начинанию сердца его». А выше он сказал: «Понеже убо святейшие московстии патриархи Иов, Иермоген, Филарет, Иоасаф и Иосиф во употребление сего имени (Иисуса — прим. автора) не введоша, и мы не вводим; и якоже они хулы и поношения на оное не положиша, и мы не полагаем». Какое, подумаешь, сладкоречие! Значит, они не хулили, и мы не будем хулить, и, разумеется, сближение готово. Вот ваш дипломат!
Но, кратко описывая преступления никонианцев и вместе с тем боясь, чтобы этим описанием не поставить преграду для сближения старообрядцев с никонианством, Илларион Кабанов считал за лучшее не разъяснять, насколько важны эти преступления, и какой ответственности подлежат эти проступки.
Не хотел разъяснять, но мы разъясним. Одиннадцатое слово «Просветителя» Иосифа Волоколамского на подобное изменение и хуление святоцерковного предания говорит: «Иже Христос не токмо Собою, но Божественными апостолами и святыми отцы предал есть, нам подобает хранити, а иже убо отмещая и хуля всех неверных — невернейший есть и ниже христианин может быти». Вот этот-то и подобный сему приговор наш Илларион обошел глубоким молчанием. А почему? Потому, разумеется, что это разъяснение было бы не по вкусу ни ему, ни его единомышленникам, как и не вкусен был ответ Исуса священнику-фарисею о вечном спасении. Вот по этому-то пути Илларион поступал, как говорится, чтобы были волки сыты и козы целы. Далее. Надевая на себя маску иезуита отца Лойолы, Илларион ставит препятствием к сообщению с господствующей церковью одно только — ее соблазн, выбирая некоторые более подходящие к его цели отрывочные слова Священного Писания и, таким образом, показывает читателю священный текст сзади и сбоку, но никак не допускает взглянуть ему прямо в лицо. Например, указывая на книгу «О Вере», лист 195, и Минеи Четьи от 21 января, где, действительно, как в книге «О Вере» суждение исписателя этой книги Никиты Гречина, так и в Минеи Четьи ответ Максима Исповедника совершенно относятся к настоящему нашему вопросу. Илларион обокрал мнение исписателя книги «О Вере» Никиты Гречина — место, где говорится о ересях, подобных никонианским, он всецело пропустил, а там, где исписатель книги «О Вере» рассуждает, до какой степени может быть отступление церкви от православия, чтобы опять с ней соединиться, он тоже пропустил, а только малую часть, которая подходит к его дипломатической подделке, он и показал читателю. А посему мы считаем весьма нужным здесь целиком привести все слова Максима Исповедника, которыми он отвечал увещающим его еретикам: «Да возмутится от Церкви соблазны, положенные предреченнымии мужи, да возмутится же с положившимися, и претыкание от стезе, да отнимется и выгладким путем Евангелия, от всякия ереси очищенным шествуйте, и егда обрящу Церковь тако какоже и прежде бе, тогда и аз обрящуся в ней якоже бех прежде, и пойду ко общению твоя без всякого увещания человеческаго, а донележе в ней еретические соблазны и соблазнители архиереи будут, дотоле никаковое же мя увещает слово или дело, да бых когда им тако приобщился». Вот подлинные слова Максима исповедника.
Что же сделал автор Окружного? Он ограбил весь этот текст и показал легковерному читателю только следующие 15 слов: «И мы без всякого увещания человеческого пойдем к общению ея (т. е. великороссийской церкви — прим. автора), а дондеже в ней пребывают соблазны».
Вот и все. Значит, соблазнов не будет и мы смело «без всякого человеческого увещания» можем сообщиться с ней. Но там сказано «еретические соблазны». Вот Илларион Кабанов, выбирая из прочного моста ему подходящий материал, сделал из него к дырявому мосту хорошую подмостку. Спрашивается теперь, зачем же Илларион слово «еретические» пропустил? Понятно зачем — чтобы не назвать никонианцев еретиками.
Преподобный Максим Исповедник требует не только очищения ересей, но и удаления от Церкви соблазнителей архиереев, которые, между прочим, и не настолько далеко отступили от православия, насколько отступили никонианские архипастыри. Но несмотря на это, Илларион требует от последних, чтобы они только отложили порицания и оставили бы новодогматствование, и затем находит уже совершенно очищенным путь к сообщению с ними. Но Илларион Георгиевич! А чин приходящих от ересей разве не нужен? Вот из этого можем смело заключить, что Илларионовское Окружное прямо направляет в единоверие, потому что все порицания, хуления и новодогматствования великороссийской церкви единоверческая церковь уже давно забросила на задний план и свои службы совершает по древнецерковному преданию, следовательно, по убеждению Ксеноса, в единоверческой церкви соблазнов уже нет — значит, путь готов. Путь иларионов совершенно такой же, по которому и Павел Прусский прошел, т. е. прямо в единоверие, о чем можно видеть в журнале «Братское слово» за 1875 г., слово 3-е (стр. 59). Препятствие для соединения с никонианцами Павел Прусский нашел только в клятве Собора 1667 г., а другие страшные ереси для него уже не существовали. Допустим, условно, что другие ереси не существовали. А клятва соборная разве уничтожена?
Митрополит Платон в 1800 г. сказал: «От клятвы разрешить». Но как и кто разрешил — не сказано; ибо один митрополит не может разрешить то, что положено собором патриархов, а св. Синод в этом разрешении решительно не участвовал. Он это получил как Высочайшее (если не подложное) определение.
Митрополит Платон в его пунктах положил разрешить тех старообрядцев, которые принятием официальных священников подают надежду, что со временем Богом просветятся и покинут этот осужденный собором обряд. Клятва же на самый обряд осталась во всей силе. Это и сам Павел Прусский хорошо понимал. Два совершенно противоположных течения заключаются в человеческой воле — добро и зло. Законы его души направляют к добру; законы же его членов противоборствуют и делают его пленником законов греха. Таким образом, если человеческая воля истинно, смиренно направляется по законам души, она непременно дойдет до точки своего искания, но, напротив, если она делается пленником членов, ищущих честь и славу, то непременно попадает в заблуждение. Так, увы, случилось и с Павлом Прусским.
Окружное Послание издано с целью, чтобы замарать старообрядчество
Не понимаем, каким образом московские братчики и прочие не видят или не хотят видеть это явное Илларионовское лицемерие. Некоторые из членов братства простодушно завлеклись в Окружное и сами не знают его заблуждения. Но есть и такие, с грошовыми душами, члены, которые не только положительно знают, но и согласны с этим заблуждением. Простым доказательством этому служит то, что каждое действие братства сейчас же делается известным врагам старообрядчества. Несправедливо ли это? И так что Илларион находит препятствием к сообщению одно только порицание, очевидно из его следующих словоизвержений — он говорит: «И молим живаго в Вышних Единаго Безначального Царя славы, да послужит сие ученым пастырям господствующей ныне в России церкви, яко да и тии обратят должное внимание о вышепредложенных порицаниях». Слышите, как он просит Бога, чтобы архипастыри (ученые) отложили порицание, следовательно, он у них, по-видимому, никаких еретических заблуждений не видит, только одни порицания. Мы могли бы здесь увеличить наши доказательства до колоссальных размеров, но считаем пока достаточно и этих. Но скажем только еще, что телом и душою стремясь замаскировать иезуитскую оболочку русских иерархов, Илларион во всем своем Окружном ни разу не назвал их еретиками, как будто бы на самом деле у них этого не было и нет.
К подкреплению наших доводов мы прибавим слова г. Субботина, высказанные им так: «Автор Окружного во всем своем сочинении совершенно объявил, что вообще церковь грекороссийская не погрешила ни в вере, ни в догматах, а только пристать к ней по какому-то недоразумению не решился». [5]) Спросят: признавая великороссийскую церковь непогрешимою, зачем же он к ней не присоединился? Этот вопрос разрешает журнал «Братское слово», слово 3-е (стр. 24) следующим образом: «Когда друг его (Иллариона — прим. автора) Василий Егоров Кожевников сказал ему: «Я больше не хочу быть старообрядцем, пойду, куда Вы мне указали» (т. е. в Успенский собор — прим. автора), Илларион ответил: «Этого погоди, нам нужно позаботиться не только о себе, сколько о всех старообрядцах. Надо их от заблуждения направить на путь истины. Бог сердцеведец знает, чего ради мы здесь живем и что делаем. Ты повремени — скоро ли, долго ли, старообрядцы-таки направятся на путь истинный; а иначе ты все дело испортишь».
Как бы то ни было, но нам достоверно, что Окружное Послание издано с заранее задуманной целью, чтобы замарать старообрядчество (по-видимому согласие беспоповцев) [6]) и восхвалять новообрядство. И для этой цели почти одновременно с Окружным Посланием (в 1863 г.) отыскались и ересь в Уставе Белокриницкой иерархии, и вслед затем (1864 г.) последовало отступление Онуфрия, Пафнутия и проч. советников Иллариона, о чем свидетельствует г. Субботин, говоря: «По предложению епископа Онуфрия, по совету епископа Пафнутия, Илларион сочинил Окружное Послание, и Онуфрий, первый подписал его как председатель существовавшего тогда в Москве Собора епископов» (см. книжку под названием «Присоединение к православию раскольничьих епископов», Москва, 1866 г., стр. 54). Кажется, доказательства достаточные.
Ученые пастыри господствующей церкви
Далее. В нами вышеприведенной Ксеносовской цитате сказано: «Сие обращаем ученым пастырям господствующей ныне в России церкви»… «Ученым пастырям!» Т. е., по его мнению, честь и слава ученым пастырям, а стыд и позор старообрядческим неученым пастырям. Как будто бы только ученый — здравомыслящий, как будто бы всякая ученость полезна, хотя бы она была и еретическая. Это неправда. Наука ничего нового человеку не дает, только раскрывает те силы и деятели, которые даны ему природой. Человек ученый, бросаясь в разные отрасли знания и искусства большею частью ради новых заблуждений, отрицает очевидную истину. Поэтому человек не должен гордиться своими знаниями; ибо Господь Исус Христос есть Свет, иже просвещает всякого человека, грядущего в мир, как ученого, так и неученого, и только Он показывает им прямой путь истинного познания, по которому безопасно можно пройти к вечной жизни. Следовательно, человек ученый, поступая здравомысленно и по закону, может везде успевать, и если он поступает противозаконно и разносит всякую гниль и лжеучение, то он заражает церковь и общество и наносит им неизлечимую болезнь. Священное Писание говорит: «Благих бо учителей, благое учение, всякое же излиха — зла» (Григорий Богослов в Большом Соборнике, лист 179). Апостол Павел в Послании к евреям говорит: «В научные страны и различно не прилагаейтесь». И еще говорит чужую заблужденную ученость не принимать (зачало 334). Только такая ученость может быть полезна, которая имеет начало и идеи Божественного источника. Ученость без благоразумия без строго-нравственных начал и идей православной церкви так же мертва, как и вера без дел. Поэтому и говорит Священное Писание: «Немудрое Божие премудрее человеков. Смотрите, братия, кто вы призванныя немного: немного из вас мудрых по плоти, немного сильных, немного благородных. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира и уничтоженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значущее; для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (См. 1 Кор. 1:25-27).
Вследствие этого, Илларионом похваленная ученость великороссийских архипастырей — есть не что иное, как мыльный пузырь. Между прочим, желая убаюкивать старообрядцев сладким сном, Илларион намекал на равенство старо- и новообрядствующих и высказался так: «Когда ученые пастыри отложат порицания, тогда вал того предела в ровенник обратится и единым к другим перехождение учинят сердца». Но господствующие ученые иерархи не желают быть равными со старообрядческими епископами, они никогда наших переходящих к ним епископов не оставят при своих санах, как и на деле мы уже видели, и о чем г. Субботин в той же книжке, на 56 листе, в примечании свидетельствует следующим образом: «И делом показала (русская церковь — прим. автора) свое сочувствие к старообрядческим епископам, тем самым, которые сочинили и подписали Окружное Послание и пошли (как предсказал Иларион — прим. автора) без всякого человеческого увещания, ни одного из них и по прихождении и проклятии старообрядчества не почтили саном, в котором были, но и обнажили всего священного звания». Вот вам и «ровенник» с учеными. Следовательно, Ксеносовское богословие рекомендует ни перехождение, а прихождение. Не даром же по появлении Окружного Послания, русская печать его приветствовала, называя шагом к православию, т. е. никонианству. Довольно с этим, пойдем далее.
В третьем пункте Илларион говорит: «Обаче пишемое и произносимое, нынешними греками и Россианами токмо Иисус хулите не дерзаем и называем иного Иисуса». Здесь Илларион сам обличил себя. Ведь он же прежде назвал это имя нововведенным, а если оно нововводное, то оно не древлеправославно — неправославно, значит, еретическое, следовательно, раз нехотя невольно назвал еретическим, сам же и похулил. «Тако Иисус хулити не дерзаем», — учит нас автор Послания. Здесь он недоговаривает. Обязательно следовало бы ему добавить «Но прибавивших единую гласную букву проклинаем», как Священное Писание говорит: «Аще кто убавит или прибавит да будет проклят». «Вся погрешность заключается точию в приложении к имени Исусову единой гласной буквы», — говорит Ксенос далее. Вот видите, прибавить одну гласную букву к имени Всевышнего Существа, чем и исказить это же святое имя — непогрешительно. По нашему же мнению, прибавить гласную букву не только к имени Бога, но и к имени простого смертного — есть искажение факта и есть непростительная насмешка. По Илларионовской философии, здесь прибавить, там убавить что-либо в Священном Писании — не грешно. Но не так говорится в Маргарите, на листе 48: «Последнее убо будет неистовство и имя Ему полагати, таже аще и ведомом и знаемо было бы ниже так обе нам безблазненно самым от себя наречение полагати Владычному Существу». Это изречение прямо бьет Иллариона в лицо.
И вот великороссийские пастыри, стремясь к земной власти, отступили от истинного своего призвания, и, отступившись, потеряли свою внутреннюю духовную самостоятельность, вознеслись до высоты деспотизма и иезуитского лицемерия, наконец, папской непогрешимостью решились нарушить законы святоотеческих постановлений, решились прибавить гласную букву к имени Всевышнего Зиждителя и Промыслителя православных начал священной древности, решились называть Исуса Христа, с одной «иже», ничего не значащим иным Богом, чем и перестали исповедовать истинно православную веру. И после таких, явно преступных порицаний имени Исуса мы справедливо убеждены в том, что совершенно не погрешим, если нововводное имя «Иисус» будем отрицать.
Как в дораскольной церкви относились к трехперстию и обливанию
Далее автор Послания с помощью своих советников указывает, что все, бывшие до Никона, пять русских патриархов трехперстное сложение, поливательное крещение и имя Иисуса отнюдь не хулили, не судили и даже об этом не говорили. Слово «отнюдь» в истинном его смысле значит «решительно, совершенно, ни под каким видом», следовательно, патриархи ни под каким видом не хулили. Но, чтобы утверждать так, нужно действительно быть бессовестным. Ведь он же сам говорит, что святейшие это исключили. Если исключили, следовательно, они это нашли несправедливым — вредным, следовательно, этим исключением они уже и похулили, и осудили, заявляя своим пасомым предостережение от сего вредного влияния. Однако, не хотим здесь остановиться на одном только умозаключении нашего разума, а постараемся историческими данными доказать нашему Ксеносу его дипломатическую проделку. И для этой цели считаем необходимым целиком привести здесь факты священно-исторической древности. И вот в одном месте говорится: «Яко Святейший Ермоген, всея России патриарх, советом всего царского Синклита, посла с Писанием великия церкви града Ростова митрополита Филарета [7]) в лето 7119 (1601 г. — прим. автора) просити у польского короля Филимона сына его, королевича Владислава, на государство Московское и учинити бы его царем, а крестити его в нашу истинную православную веру греческого закона. И Филимон же не токмо что не слушая его, но елико посланных в отдаленные грады земли своея всех в заточение разосла, где много нужды, беды и напасти претерпеваху; и его же, Филимона, повелением по всей России протекали огонь и меч, и через толикие напасти и опустошения Российского Государства и злохитроству, яко да возведен будет на священный престол Российского Самодержавства сын его, Владислав, некрещеный, но как видя, что царствующих град Москва и всея России последовательно священных правил святыя Восточныя церкви сына его, Владислава Филимоновича на Всероссийский престол не посади, и того ради царствующий град огню и мечу преда и повеле и всю землю Российскую от красоты и благолепия ниспроверже. За что и крепкий исповедник Святейший Ермоген, патриарх Великороссийский, явился иже многими томлеными и нуждою смертию уморен, его же святая душа, веруем, яко в присносущнем царствии, со всеми святыми наслаждается Божественныя Славы Отца, и Сына, и Святаго Духа по реченному: праведник душа в руце Божией ныне и во вся веки» (см. соборное изложение святейшего Филарета в Великом Требнике Московском). Этот исторически-священный факт как нельзя лучше опровергает слова Иллариона «отнюдь не хулили». Допущение со стороны Ермогена опустошить все русское государство и самому получить мученическую смерть явно доказывает, что он справедливо считал обряд трикратного погружения величайшим делом Творческой воли, а обливательное считал гибельным еретичеством. Но для большей ясности приведем слова самого святейшего патриарха Филарета, которые гласят: «Возвестиша убо мне, некотории два священника — Иоанн и Евфимий, от церкви святыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии честнаго и славнаго Ея рождества, еже в Столечниках, на Иону, митрополита Сарского и Донского, сицеву вещи: яко той Иона митрополит тем двем священникам Иоанну и Евфимию, от латынския веры пришедших двою человек ляхов: Яна Слободскаго да Матфея Светицкого, не повеле крестити, но точию миром помазати их и потом повеле причастити их Пресвятому Телу и Крови Господни. Принесоше же мне хартию, выписанну из правил по его митрополичью указу, еже не крестити, но токмо миром помазати повелено. Аз же смиренный патриарх Филарет, не призрел такого раскола да не погибнут овцы стада Христова и испытанием и правою верою исправити подобоявленную вещь изволих, да не како остаток еллинския и иудейския злобы, воистину, в зрелую пшеницу вмесився будет и с корни, яко плевел да исторгнется и числа явится церковная нива. И того ради, повеле Ионе митрополиту пред собою стати и вспомянул ему о Игнатии патриарсе, иже быть во дни наша, от него же смута о том же крещении еретическом первая явися. Егда в лето 7114 (1606 г. — прим. автора) грех ради наших, Господу Богу попустившу и царствующий град Москву лестию и мечем прият растрига — чернец Гришко Отрепьев, патриарх же Игнатий, угождая еретикам латинския веры и в церковь соборною Пресвятыя Богородицы нашея и Приснодевы Марии, честнаго и славнаго Ея Успения введе еретическия веры, Маринку (Марину Мнишек — прим. автора) святым же крещением, совершением христианского закона не крести и токмо святым миром помаза и потом венча ю с тем растригою и яко же Иуда предатель и сей поругася Христу и обеим сим врагам Божиим растриге и Маринке подаде Тело Христово есть и святую Кровь пити. Его же, Игнатия, за таковую вину священноначальницы великие, святыя церкви Российскаго, яко презревшего правила святых апостол и святых отец, от престола и от святительсскаго сана по правилам святым изриноша» (см. тот же Требник, глава 70, лист 560). Из этой цитаты видно, что патриарх Филарет навал обливательное крещение еллинской и иудейской ересью, назвал его погибелью для овец и стада Христова, назвал плевелом патриарха Игнатия, подтаковником латинской веры, назвал его Иудою предателем и т. д. А Илларион хочет нас отуманить, говоря, что святые патриархи обливательное крещение и подобные ереси не только не осуждали, но и «отнюдь» не похулили [8]).
Думаем, что после таких нами приведенных исторических фактов, наши защитники Окружного Послания, подпавшие под влияние Илларионовского иезуитства, этого эксплуататора простодушных сердец, распространившего пагубные плевелы, произведшие раздор и разделение между старообрядческим обществом, должны наконец признать свою ошибку, должны «без всякого человеческого увещания» подать руку примирения не никонианцам, как думает Окружное Послание, а своим братьям неокружникам.
О кресте Христовом
В четвертом пункте о трехчастном кресте автор Окружного Послания рассуждает только следующее: «Веруем убо и исповедуем яко честный и животворящий крест Христов, от трех древ кипариса, певга и кедра, в тридневную смерть Господа нашего Исуса Христа соделано быть». Вот и все. Т. е. Иларион рассказал нам, что крест Христов сделан был из трех древ. Это мы и без него знаем. Но не разъяснил он нам ни силу сего значения, ни существенные признаки его достоинства, ни дух его живительности, ни разницу его от двухчастного креста, словом, путем богословия подробно не разъяснил все его тончайшие оттенки и живительные силы, которые драгоценной Кровию Своею начертал на нем, на этом Кресте, Великий, Всемирный Художник Господь наш Исус Христос. А почему не разъяснил? Потому, разумеется, как ниже увидим, что он, Илларион, имел в виду придать тождественность двухчастным и трехчастным крестам.
«Но убо», — продолжает наш дипломат в своем Окружном Послании, — последи вольного распятия Христова, аде и от трех древ, аще и от единаго, аще от злата или серебра, или меди и прочих металлов творит Церковь Святая крест Христов, с воображение плоти Его, равно приемлется и почитается. Или токмо един крест без плоти начертавается, якоже на антиминсах, а просфирах, на всенощных хлебах, на артусе, на понагиорном хлебе и на иных различных вещах воображается образ того же креста Христова и исповедуется; тем и на самех главах священных храмов поставляется, не точию же, но и сокращенно творимый вообраз того же креста Христова приемлется».
Мы для того выписали все это место из болтовни Окружного Послания, чтобы показать нашему читателю, до какой степени человек, задаваясь какой-либо лукавой мыслию и желая во что бы то ни стало вовлечь в эту ложь и своего читателя, может ухитриться и так тонко, так слитно, так трудноуловимо выставить свое ложное учение. Например, описывая, из каких именно древ крест Христов был составлен, он, Ксенос, далее говорит: «Но после вольного распятия Христова от трех ли древ от единаго ли древа, от злата, серебра и проч. творит Церковь Святая крест Христов с воображением плоти Его, равно приемлется и почитается». Т. е. по этой логике выходит, что после вольного распятия Исуса Христа на трехчастном кресте можно употреблять какой угодно крест — из трех ли, из одного ли, из двух ли древ, как великороссийская или латинская церковь с изображением плоти четвероконечный крест почитают. Затем Илларион продолжает: «Или токмо един без плоти начертавается, якоже на антиминсах, на просфирах, на всенощных хлебах, на артусе, на понагиорном хлебе и на иных различных церковных вещах воображается образ того же креста Христова и исповедуется». Здесь ни одним словом он не упомянул, какой именно крест, а так как на священных ризах изображается четырехконечный крест, то по понятию Ксеноса, можно этот четырехконечный крест изобразить и на антиминсах, и на просфорах, и на артусе и проч., как великороссийская церковь и делает. Вот самый верный Илларионовский смысл, который хорошо вникнувшему представляется ясным как день, и мысль эту он провел так затем, чтобы запечатлевать в понятие читателя старообрядца именно крест никонианский. Но это еще не все. Скажем яснее: «Тем и на самых главах священных храмах поставляется», — говорит Иларион. Это выражение мысли Иллариона до такой степени тонко, что весьма трудно его ухом уловить. Но пристально рассмотревшему настоящий смысл этого выражения совершенно не трудно понять: по логике Ксеноса выходит, что если на вышеупомянутых священных вещах четвероконечный крест начертается, то, следовательно, этот же самый двухчастный крест ставится и на главах священных храмов. А так как великороссийская церковь на своих храмах вообще ставит двухчастный крест, внешним видом не отличающийся от латинского креста, то весьма понятно, что Илларион, хотя и косвенно, дипломатически, но несомненно указывает старообрядцам, что поставление двухчастного креста на главах священных храмов будто бы есть канонически законное. Но что говорит Белокриницкий Устав? Вот что: «Сей трисоставный крест Христов как в древлегреческой церкви, равно и у нас, яко самосовершитель присно во всех священнодействиях употребляется и паче всех священных вещей предпочитается, тем и на верх самой главы церкви Христовой поставляется: понеже осенением благословят его, кроме Бога, отнюдь никто не может но Сам той божественный крест вся осеняет и освящает. Двучастного же креста знамение, еже из двух частей составленного имеет от тричастного велие различие: таков яко образ от истины, или паче от образа сень» (см. Белокриницкий Устав). В этой цитате вопреки Иллариону объясняется, что в силу того, что трехчастный крест постоянно во всех священнодействиях и всех священных вещах предпочитается, он и на верх самой главы церкви Христовой поставляется. Здесь прямо и отчетливо сказано, какой именно крест ставится на главах священных храмов. Следующее место Белокриницкого Устава еще нагляднее опровергает Илларионовское пустословие. Например: «Хотя же кресты которые всякий христианин от крещения своего присно на персях своих носит, и имеют вид двучастного креста, обаче на них спереди непременно изображается начертание истинного трисоставного креста». Эта цитата Белокриницкого Устава слишком резко бьет в лицо наших окружников — они должны краснеть вместе с Ксеносовским суемудрием. Если на самом деле, как говорит Илларион, четырех- и восьмиконечные кресты наравне нужно почитать, то зачем же, спрашиваем мы, на крестах четырехконечных, постоянно на персях нами носимых, непременно и безусловно в середине изображается восьмиконечный крест с распятием Господним? Мы спрашиваем: зачем же? Затем, отвечаем, что без подножий и верхней дщицы изобразить распятие Христово и дело нашего спасения решительно нет фактической возможности.
Автор Послания говорит, что крест, творимый из злата, серебра или меди, с изображением плоти его, Церковь Святая равно приемлет. Здесь, как мы уже упомянули, он никонианские кресты с изображением плоти сравнивает с трехчастными крестами. И Устав Белокриницкий научает нас все металлические кресты в церквах и домах наравне с деревянными крестами почитать, но именно трисоставные, говорит Устав, но о двусоставных он ни одним словом не упоминает, а, напротив, говорит: «Ныне же от Христова новоблагодатного закона вся та упразднися» (см. Октай, догматик 2-го гласа). Т. е. сила того четырехконечного креста, который Моисей жезлом своим на море начертил, после новоблагодатного закона упразднился. Наконец, Илларион в рассматриваемой цитате продолжает: «Не точию же, но и сокращением творимый во образ того же Креста Христова приемлется».
До сих пор автор наш вел своего читателя таинственными путями к желаемой его цели, и, запутав его в своей паутине, он уже прямо, без всякого коварства высказал то, что имел в виду раньше сказать, а именно откровенно объясняет, что не только трехчастный, но и в «сокращенном виде», т. е. двухчастный крест можно изображать на вышеупомянутых священных предметах. Но дело не в том, что автор Окружного своим самодурством, как подтачивающий червь, гложет своего читателя во чтобы то ни стало, стараясь обеим разноформенным крестам придать равносильность, а в том, что этим своим философствованием он употребляет тут все силы своего расстроенного воображения, чтобы направить старообрядцев к почитанию великороссийской церкви.
Наконец, нам нужно обратить внимание нашего читателя на следующее. Илларион говорит, что эти разноформенные два креста великороссийскими иерархами равно почитаются. Если это так, то, спрашиваем мы, зачем же его, Иллариона, восхваляемые ученые пастыри русской церкви с насмешкой нарицают восьмиконечный крест «крестом брынским»? Зачем же, спрашиваем во второй раз, Дмитрий Ростовский в своем «Розыске» (глава 165, лист 2, издание 1745 г.) говорит, что почитание старообрядцами трехчастного креста — есть только одно упрямство и будто бы ни Ириней, ни Иустин об этом кресте ничего не свидетельствовали? Зачем же, спрашиваем в третий раз, он, Дмитрий, в этой же главе уверяет, что Римляне распинали Исуса Христа на двухчастном кресте, а св. Синод в своем «Обличении» (стр. 33) говорит: «Наши суеверные раскольщики, мнящии крест Христов составлен быть от кедра, певга и кипариса». Зачем же? Мало ли, зачем! Ученые пастыри говорят — значит правда. Да, это было бы так, если эти-то ученые действительно говорили бы правду. Но святые Иустин и Ириней в декабрьской Минеи Четьи свидетельствуют, что ноги Исуса на подножии стояли, а также и Исаия пророк, св. Григорий Омеретинский, св. Феодорит (Маргарит новый, глава 49), св. Иоанн Златоустый, св. Ермоген патриарх в слове третьей недели Великого поста (Соборник, лист 34), преподобный Палладий монах (там же в Соборнике). Большой Катехизис (глава 1, лист 51), св. священномученик Киприан епископ в своей третьей книге, в толковании «О горах Синае и Сионе» и прочие подтверждают, что крест Христов был из трех древ: кедра, певга и кипариса, на котором Исус Христос был распят. Итак, не двухчастный, а трехчастный крест — есть видимое действие, через которое получилась благодать и спасение. Но так как после отпадения Западной церкви от Восточной из-за разногласия в членах веры латинское богословие, вопреки греческому, приняло своим знамением четырехконечный крест, а народ запада этим своим знамением не раз вторгался в Россию, то мы и называем его крижем латинским, как и ученые пастыри называют истинно Символьный восьмиконечный крест Брынским. Но дело в том, что автор Послания так хитро и слитно выразился о поставлении креста на главах священных храмов, чтобы таким образом в отношении четырехконечного креста согласить наше понятие с понятием никонианства.
И так автор Окружного Послания в угоду своим ученым распинателям и разрушителям всей староцерковности, в опьянении своей испорченной совести, предавшись на прелюбодеяние своему идолу и рассчитывая на слепое послушание и подчинение его софизма легковерных людей, складывал свои пункты из всевозможного хлама, зная очень хорошо, что у нас есть и такие люди, которые не возьмут на себя труд с реальной точки зрения разглядеть эту его нравственную пустоту, не постараются поднять хотя немного завесу его эксплуатации, а без всякого рассуждения остановятся лишь на поверхности его словоизвержения и, таким образом, не будут иметь возможности разгадать, из какого материала он сгруппировал и сконцентрировал этот хлам, и, наконец, не будут иметь возможность ясно видеть ту святую прекрасную черту, которая стоит в прямом противоречии его кумиру.
О Евхаристии и опресноках
Но слава Триипостасному Богу, что Он не попустил этому кумиру поглотить все старообрядчество. Нашлась большая часть людей отечественной старины, восставшая и протестовавшая против коварной сети Иллариона Ксеноса. В пятом пункте Окружное Послание нападает на беспоповство, обличая его, что оно «Не исповедует приношение бескровной жертвы на лицы вселенныя и дерзостное ругательство наводит на евхаристию, ныне совершаемую в Греческой и Российской церкви». Как ни тонко старается дипломат вести свои переговоры, но все-таки, наконец, его лукавство обнаруживается. Так и здесь. Во всем Окружном Послании автор так осторожно подвел свои итоги, что только люди с весьма резким взглядом были бы в состоянии наткнуться на его путаницы. Между тем, в этом пункте его иезуитство обнаружилось до самой наготы. Здесь он уже прямо без оглядки защищает совершение евхаристии в греческой и русской церкви, вместе с тем, защищает и ереси римские. Но, спросим мы его, под видом ли древлеправославной церкви никонианцы совершают евхаристию? Ведь прокляла же она в 1667 г. чин совершения евхаристии по древнему преданию и совершает этот чин по новой методе какого-то старца Малакса (чин принятия патр. Иоакима, 1668 г.). Защищая великороссийскую евхаристию, Илларион вместе с тем взялся защищать и опресноки. Ведь не одни же беспоповцы, но и все мы, старообрядцы, отрицаем и отметаем эти две и им подобные ереси, как и в латинских, так и в греко-русских церквах. По указанию Иллариона нужно разуметь, что опресноки не совсем простые, т. е. имеют в себе святость. Если же это свято, то тем более, по мнению Иллариона, должна быть свята евхаристия в греко-русской церкви.
Так вот — и опресноки святы. Следовательно, по Илларионовской логике, в великороссийской церкви ереси нет. Поэтому многие из окружников и считают никонианскую евхаристию совершенно благодатной и, разумеется, если в опресноках есть святость, то тем более в квасной просфире. Мало-мальски знакомый с святым Преданием знает, что опресноки не имеют животворную силу и что приемлющих опресноки извергали и отлучали. Впрочем, лучше приведем тексты Священного Писания, которые об опресноках говорят следующее: «Иже опресноки храняще ни жидове, ни христиане, чистии суть» (Кормчая, лист 296 на обороте). Далее говорится: «Во опресноцех убо не едина же кая есть животворная сила, мертва бо суть» (Кормчая, лист 379). Далее, 70-е Апостольское правило приемлющих опресноки извергает и отлучает (Кормчая, лист 19 на обороте). Правило 11-е Шестого Вселенского собора ядущих опресноки тоже извергает и отлучает (Кормчая, лист 180 на обороте). Далее сказано: «А иже опреснок приемлет сей жидовин есть» (Большой Потребник, лист 379 на обороте). В чину приходящих от латин и приносящих опресноки проклинают (Большой Потребник, лист 593 на обороте). Еще сказано: «Опреснок до конца извергается» (Кормчая каталог, лист 667). Вот видите, что святоцерковными преданиями опресноки не только отметаются, но и проклинаются. А Ксенос находит в них святость. Странно! Но ведь эти правила Илларион без сомнения знал. Если знал, то, спрашиваем, почему же он путем этих правил и не шел? А вот почему. Потому, что эти святые правила нанесли бы его хитросплетению такие удары, что они развалились бы в пух и прах. Имея намерение оправдать еретические заблуждения господствующей в России церкви и возвысить ее авторитет, он старался унизить святоотеческое знамя православия, затмить его черным пятном, хотя и не резко, но для тонкого зрения весьма наглядно, упуская из виду то обстоятельство, что на каждом шагу он встал в крайнее противоречие сам с собою. Там, где ложь и правила стоят в борьбе, там рано или поздно правда одолеет; а посему смело можно быть уверенным, что общество, не приемлющее Окружное Послание, не будет орудием лжи против правды, не будет бросать старую, чтобы идти за приглашением в новую, — словом, не будет голосом ада против Христа, потому еще, что Священное Писание предостерегает христианина от увлечения ложным учением, научая, чтобы он силою привязанности держался близ Единого Христа и Церкви Его, пока ложь известного предмета не уяснится и взгляды заблуждения его не рассеется, как и говорит Христос: «Сказываю вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36). А апостол повелевает: «Пустословам и лжецам заграждать уста» (Тим. 1:11).
В шестом пункте, о приношении пятой просфоры, Илларион не соблюдал им же в предисловии к его Окружному Посланию сказанное: «Да искушаем прилежно Писания». Но указанные им в этом пункте места Священного Писания он не прилежно испытал. Кто только действительно прилежно испытал эти места, тот в них истинный смысл и нашел. Но окружники, чтобы идти против рожна, т. е. чтобы исказить истинный смысл, составили книжку под названием «О Ветхозаветном жертвоприношении», наподобие как евреи, желая перетолковывать на свою пользу пророчества, составили Талмуд.
В седьмом пункте сказанное Илларионом совершенно согласно с нашим воззрением, поэтому скажем его же словами: «Паки же вторицею завещаем и молим, кривосказательных учений бегати и лжесоставленные сочинения, несогласные сказанию и толкованию Святых Отец, не приимати отнюдь, но отметатися. И единомудрствовати вкупе со святою церковию единогласно и единомысленно, яко же Святии Отцы предаша и научиша». Итак, не будем слушать кривосказанного учения Иллариона и будем единомудрствовать с Святыми Отцами древлеправославной Церкви.
О метрических книгах
Следующие три (8, 9 и 10) пункта этого Послания, как не касающиеся и не имеющие никакой связи с существенным взглядом автора, мы пропустим без разбора, но считаем нелишним поместить здесь запись старообрядцев в метрические книги.
По истечении одного года после издания Окружного Послания, последовало уничтожение его, а участникам запрещение. Тогда Онуфрий — главнейший участник и первый, подписавший Окружное — от митрополита Кирилла лишен был Московской кафедры, а на место его возведен был покойный архиепископ Антоний. И после этого события первоначальный последователь Окружного Онуфрий перешел с прочими первоначально в единоверие. При этом, переходя, они испросили у правительствующего Синода дозволения избрать миссионеров против старообрядцев. Синод им разрешил, и они в Пскове, вместе с миссионерством своим, соорудили и типографию для печатания миссионерских своих книг, и, наконец, подали правительству проект, чтобы оно сделало добавление к уже существующим метрическим записям. И так в 1874 г. последовал указ следующего содержания.
Статья 9. «Предварительно записи брака в метрическую книгу от обоих супругов отбирается подписка в том, что они принадлежат к расколу от рождения и не состоят в браке, совершенном по правилам православной церкви или по обрядам другого, признаваемого в государстве исповедания».
Статья 23. «Всякая запись в метрических книгах подписывается чинами полиции, пред которыми сделано заявление о рождении, браке или смерти и лица, сделавшие заявления при свидетелях по 24 статье должны записываться в особую книгу, соблюдая притом правила закона».
И вот на основании этого закона, большая часть старообрядцев, с представлением свидетелей, записались в метрических книгах и таким образом самопроизвольно признали и подтвердили, что они раскольники, т. е. признали себя еретиками, которые вторым чином принимаются. Мудрость ли это? Уже третье столетие люди, ратуя за право и православность своего исповедания и за что подвергаясь разным мучительным казням, наконец, признали себя еретиками! Да-да, братья! Так ли предки ваши поступали? О нет! Тысячу раз нет! Не так давно, когда Николай Павлович, имея в виду истребить старообрядчество, потребовал от старообрядцев подписки в том, чтобы они отреклись от своих убеждений, а в случае упрямства грозил им ссылкой в Сибирь, что же? Старообрядцы согласились на это? Старообрядцы, соединенными силами и в духе непреложной истины, преследовали справедливые убеждения своих драгоценных предков, которые за веру и верность отеческому символу проливали кровь свою. Мы безусловно обязаны повиноваться всем правилам и законам своих монархов, только не в делах веры, не в делах свободы совести. Если правительство совместно с пастырями прежде за старый обряд смертельными казнями преследовало свой народ, называя их раскольниками, а потом этот же самый обряд в лице единоверия дозволило и благословило, следовательно, слово «раскольник» уже и не должно существовать, а если так, то старообрядцы не должны были в метрических записях признать себя раскольниками-еретиками. Вот именно на нашем духовенстве и лежит священный долг внушить своим пасомым впредь это не делать, а те, которые уже записались, чтобы устно или письменно заявили гражданской власти, что они не раскольники, а старообрядцы, исповедующие древнее благочестие.
Общая оценка Окружного послания
После всего нами сказанного, мы просим всех истинных приверженцев и мнимо приверженцев Окружного быть осторожными на тайной вылазке Ксеноса. Не дать поблажку великороссийской церкви, поблажку, которая может довести людей старообрядчества до еретического заблуждения. Можем ли даже малейшим признаком согласиться с такой церковью, которая от лет Никона патриарха отступила от начал и идей древневосточной церкви, была и есть одной из заразительнейших явлений под всем русским небосклоном? Сколько десятков тысяч безвинных старообрядцев пали один за другим под ударами этой церкви; сколько тысяч гибли под ужаснейшими пытками, исчезали безвестно, не оставляя ни малейшего следа для исторической пищи? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая грозит огнем и мечом каждому, дерзнувшему отрицать ее к небу вопиющие злоупотребления? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая, чувствуя свое умственное бесплодие, чувствуя на себе тяжелую руку святой истины, чувствуя себя лишенной руководства сверхъестественного Управителя, для укрепления своего папского авторитета пришла к более решительным мерам — наложить запретительную цензурную печать на всякое разумное убеждение и свободное исследование и суровыми учреждениями насильно связывает всякое православномыслие, основанное на фактическом и практическом изучении христианской истины и чувствуя себя бессильной духовною жизнью, публично возражать добросовестному исследователю, излагающему на бумаге в ярком свете справедливый протест старообрядчества, без всякого гласного его опровержения, без всякого судопроизводства, произносить над самим исследователем тяжелый приговор тюремного заключения и высылки за пределы русской территории? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая изменила форму и образ чистоты древлеправославности, опошлила в русской церкви все прекрасное и возвышенное? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая обрушила целое море бедствий на 15 миллионов людей старообрядческого общества и так назойливо, так нахально совершала и теперь, если бы мудрое правительство не отняло бы у архипастырей этой церкви государственный меч, готова совершать те же колоссальные пытки, которые выходили из потоков их огненных стрел, от которых гибли сотни тысяч невинных людей? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая беспощадно клала мужей и жен на пламенные костры, несмотря на то, что эти мученики, бывшие воодушевлены духом сверхъестественного Домостроителя, облобызали крест своего страдания? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая, видя, как малолетние дети этих мучеников оставались без крова и нищи поднимали к небу руки свои оплакивая своих страждущих родителей, безжалостно продолжала свои пытки? Можно ли дать поблажку такой церкви, пастыри которой без страха жестокосердно смотрели, как мученики восклицали: «О человеки! О пастыри! Что значит для вас наши злодеяния? Оно как мрак, — кричали мученики, — как тень пройдет. Для чего вы нас гоните? За что?, — спрашивали эти мученики, — за что нас мучите? Ведь вы, гонители наши, — продолжали мученики, — быть может, с этой самой минуты, поражая нас, сами превратитесь в персть, и когда прах ваш очутится в гробе, то какую пользу получите от вашего злодеяния?» Можно ли дать поблажку такой церкви, которая обратилась в тюрьму, в каземат, и своим папским притязанием разрушила свободу и самостоятельность многовекового древнецерковного благосостояния, сделалась пустой и безжизненной? Можно ли дать поблажку такой церкви, в которой истина превратилась в фарисейство, иезуитство. Можно ли дать поблажку такой церкви, в которой оскудела и ослабела внутренняя сила, которая сделалась кичливою, ищет во внешнем свое самовластие и уважение народа? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая, мнимою святостью своею опираясь на свои мнимые совершенства, сделалась высокомерной и крайне презрительной ко всем, сделалась честолюбивой и тщеславной? Можно ли дать поблажку такой церкви, которая своему внешнему авторитету придает большую силу и влияние и скрывает от глаз народа дух своей мнимой справедливостью? Наконец, сто раз утверждаем, что такая церковь не заслуживает ни тени поблажки. Но несмотря на то, автор Окружного Послания говорит, что с этой церковью можно соединиться без всякого человеческого увещания.
Мы обратили внимание наших братьев окружников на серьезную важность заблуждения автора Окружного Послания и на желание его ниспровергнуть, разрушить все старообрядчество, вырвать с корнем это сильное здание, которое уже третье столетие стояло и стоит на незыблемой почве. Мы ясно указали на те смуты и беспорядки, произведенные Окружным Посланием — этим грустным и печальным явлением в старообрядческом обществе. А посему, наконец, обращаемся к главным деятелям Духовного Совета — г. Шибаеву и отцу Петру — и просим их, если они действительно желают мира и объединения общества неокружников с окружниками, то пусть они, как люди совести, оставят на стороне свое мелкое личное самолюбие, пусть оставят все личные счеты и расчеты, пусть оставят все зависти и неприязни ко всем трудящимся во славу и честь старообрядчества, которые, несмотря на жену, детей и на все, что дорого человеку в этим мире, телом и душою жертвуют собой, и пусть позаботятся только об одном — чтобы твердо и разумно служить делу старообрядчества, делу примирения, пусть они призовут некоторых членов братства и других защитников Окружного к общему совету и смиренномудрием и любовию истинно-православной церкви, соединенными силами и всесторонне пусть обсудят это Послание и его автора. И тогда каждый увидит, что автор думал, что имел в виду и куда хотел повести всех старообрядцев. Пусть г. Шибаев и о. Петр посмотрят на исторические события, где люди совершенно неизвестные и, по-видимому, малозначащие, жившие в разных трущобах, разных удушливых помещениях, захолустьях, в погребах, соорудили страшные всемирные события движения умов. Вследствие чего Духовный Совет во главе со своими сильными мира сего не должен гордиться против бедных, но богатых здравомыслием и богатых духовно-церковными знаниями людей, таких как о. Арсений, Иван Николаевич Инвалидов, Ананий Григорьевич Боев, Антон Егоров и им подобные, которые без всякого вещественного вознаграждения, только ради спасения души, стараются хотя не литературно, но устно, насколько хватает их способностей души, отразить нападки врагов никонианцев на священно-древнецерковность, и, таким образом, если Духовный Совет поступит благоразумно и действительно допустит всеобщее голосование как богатого, так и бедного, и когда все мнимые и искренние окружники между собою придут в соглашение, как говорит апостол: «Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова» (Ефес. 4:11-12), тогда совершенно не потребуется никаких собеседований с неокружниками и с помощью Божию дело примирения «без всякого человеческого увещания» совершится, совершится конечно не с никонианцами, как думал автор Послания, а общества окружников с обществом неокружников для славы Господа нашего Исуса Христа, аминь [9]).
Сноски:
[1] Эти ответы Никифора астраханского напечатаны св. Синодом пятым изданием в 1854 г.
[2] Во втором примечании.
[3] Верование их лицемерное, лукавое, один и тот же предмет в своих храмах проклинают, а в единоверческих благословляют.
[4] Кстати, можно заметить, что однажды слышно было, что правительствующий Синод предположил пересмотреть все полемические книги против старообрядцев и все в них находящиеся порицания исключить. Этим-то исключением, смеем думать, Синод имел в виду показать старообрядцам, что порицания уже нет, следовательно, и соблазна нет, следовательно, и к приобщению препятствия нет. Но по каким причинам это предположение Синода оставлено — неизвестно.
[5] См. «Московские ведомости» за 1880 г., № 282.
[6] Считаем нелишним заметить, что, видя в русской церкви ужасные из ужаснейших преследований и бесчеловечные смертельные казнения и зная хорошо, что православная Церковь не может и не должна так поступать, беспоповцы, вследствие таких печальных явлений, пришли к тому убеждению, что настало время антихриста, и Церковь и хиротония исчезли, и на месте святе настала мерзость и запустение, т.е. была мать, но взята на небо.
[7] Впоследствии он же был всероссийским патриархом. Прим. автора.
[8] А патриарх Филарет священных лиц, принявших латин без повторения над ними полного крещения, лишил сана (Большой Требник в соборном изложении патр. Филарета).
[9] Сегодня получил я сведение, что Пафнутий, епископ Казанский, возбуждая Духовный Совет, чтобы он потребовал о. Арсения на суд, а когда последний прибыл, сам же он Пафнутий к всеобщему удивлению удалился из Москвы. Что же это значит? Значит, что епископ Пафнутий, боясь громовых раскатов святой истины, счел за лучшее улизнуть из Москвы.
Глубокое исследование, однако нахожу 2 опечатки: 1.«Яко Святейший Ермоген, всея России патриарх, советом всего царского Синклита, посла с Писанием великия церкви града Ростова митрополита Филарета [7]) в лето 7119 (1601 г. — прим. автора) просити …» — в 1601г. Ермоген не был патриархом, а Филарет — митрополитом, неправильно переведен год -1611? 2. «мы, на крестах четырехконечных, постоянно на персях нами носимых, … в середине изображается восьмиконечный крест с распятием Господним» — оговорка про Распятие, оно на телесех новообрядцев.