Нужна ли такая «соборность»?

Минувший собор Русской Православной старообрядческой Церкви оставил больше вопросов, чем ответов. И прежде всего это касается самой соборности. Насколько она отвечает реальным задачам Церкви, исполнена ли она духом Евангелия и канонических правил, реагирует ли на актуальные запросы времени, чувствует ли живое течение Божественной благодати? Или  старообрядческая соборность стала видимостью церковного деяния, переродившись в некое гражданское, почти светское право? Об этом размышляет настоятель кафедрального собора РПСЦ в г. Ростове-на-Дону о. Иоанн Севастьянов.

Осень — это традиционный период оживления соборности в Русской Православной Старообрядческой Церкви. На протяжении последних 20-ти лет в сентябре-октябре практически во всех общинах проходят общие собрания, на которых выбираются делегаты на Освященный Собор. И в конце октября в Москве проходит сам Собор.

Освященный Собор — это орган высшей власти в нашей Церкви, который принимает основополагающие решения. Решения Собора могут влиять на вектор общественного развития и жизнь Церкви. Собором движет Святой Дух, и все решения Собора являются обязательными к исполнению.

Последние 20 лет Освященные Соборы формируются посредством участия в них епископов и священников, а также выборных делегатов из мирян от каждой Общины. Такой порядок был сформирован в 90-х годах XX в. после принятия государством закона о свободе совести и вероисповедания. Собственно, этот закон требовал создания четкой юридической структуры в Церкви, регистрации централизованной религиозной организации и регистрации всех местных общин с формированием и регистрацией гражданских уставов. Вся эта структура, в том числе правила проведения Соборов, принципы управления и создания общин, внутренний регламент жизни общин были строжайшим образом согласованы с нормами государственного закона. После трех веков гонений наша Церковь с воодушевлением подошла к этому этапу своей жизни, увидев в такой гражданской организации заманчивые перспективы созидательной деятельности в строгом законном юридическом поле. Те несоответствия преданию и традициям Церкви, которые просматривались в уставных документах, были проигнорированы нами как издержки более существенного и полезного дела.

Но время идет, меняются обстоятельства, меняются люди, приходят в Церковь новые чада, кто-то уходит из Церкви. И вот мы оказываемся в совершенно новой реальности и видим совершенно неожиданный поворот нашей жизни.

Этот год стал особенно показательным в этом плане. Мне, как благочинному Донской и Кавказской епархии, пришлось столкнуться с удивительным правоприменением гражданских уставов общин во внутренней жизни Церкви. Теперь, по прошествии 20-ти лет, все уже забыли, для чего и как принимались и регистрировались наши гражданские уставы. Теперь при возникновении мало-мальских общинных конфликтов, оказывается, что главный документ в жизни общины — это ее гражданский устав. Не канонические правила, не традиции церковной субординации, не мнение священноначалия, ни даже элементарный здравый смысл, а только нормы гражданского устава. Благо, что в нашей епархии сейчас сильный и авторитетный епископ. И пока эти вопросы решаются влиянием и авторитетом архиерея.

Но какой необычный для старообрядчества случай произошел в московской Рогожской Общине.

Об интересной ситуации сообщил один старообрядческий сайт. Выборное собрание многотысячной Рогожской Общины состояло из менее ста человек. На это собрание решил прийти митрополит Корнилий. Митрополит Корнилий, правящий архиерей Московской епархии, в которую входит и Рогожская Община, постоянно служащий в Покровском Соборе предстоятель, пришел на Собрание и хотел внести свое предложение по выборам делегатов от Рогожского. И оказалось, что ни митрополит, ни второй служащий в Общине священник, ни диакон не являются членами Общины! И вот митрополит, который возглавляет евхаристическую молитву Общины, не только не стал председателем Собрания, но Собрание великодушно не позволило митрополиту даже иметь свой собственный решающий голос на этом мероприятии. Собрание, руководствуясь гражданским уставом, определило Митрополиту место слушателя! При этом из ста присутствующих членов Общины на Собор было выбрано пять делегатов (к слову, на Соборе было восемь епископов, которые представляли все епархии нашей Церкви и имели соответственно 8 голосов, и было пять делегатов от Рогожского и Настоятель, которые представляли Рогожскую общину и имели соответственно 6 голосов). И оказывается, все произошедшее было строго в духе гражданского устава московской Рогожской Общины.

Поразительно, но такое стало возможно в наше время. И печально то, что такая ситуация называется старообрядческой «соборностью»! Правящий архиерей не может принимать участия в жизни Общины! Потому что у него нет московской прописки! И он не подавал заявления о принятии его в члены Рогожской Общины!

Неужели подобные вещи имеют что-то общее с истинной христианской соборностью?

Пресловутые гражданские уставы наших общин стали очень удобным инструментом для подавления истинной соборности. Возникает огромное множество простых практических вопросов. Каким это невообразимым образом многотысячная Рогожская Община свелась к ста членам Общего Собрания? Как удалось так устроить дела, что львиная часть прихожан Покровского Собора вдруг стала не «членами» Общины и их отсекли от участия в жизни Общины? Почему для того, чтобы стать членом Общины и иметь право голоса, кроме принятия Крещения в этой Общине, нужно еще подавать заявление и кандидатуру будет рассматривать Общее собрание? Опять-таки, не священнослужитель на исповеди, а Общее Собрание. Почему даже Митрополит, избранный всей Церковью, не является членом Общины, в которой он служит? Почему старообрядческие священнослужители, по древней традиции избранные на служение всей Общиной, должны каждый раз проходить такую «верификацию» своих полномочий? Что за структура эта, такая Община, вхождение в которую не обеспечивается благодатью хиротонии, а только лишь «заявлением»? И кто рассек тело нашей Церкви на отдельные кусочки, почему нет взаимного правомочного участия братий в жизни друг друга? И т.д и т.п.

Думаю, все это имеет очень далеко идущие последствия. У нас перед глазами кровавая история христианства времен советской власти. Тогда власть для подавления всяческой религиозной инициативы применила именно такой же метод. Она строго ввела внутрицерковные отношения в регламент гражданского законодательства. И это стало самым действенным средством не только для подавления церковной соборности, но и для удушения всей Церкви в целом.

Формализация Богом заложенных отношений — это страшный бич человеческого общества. Ведь именно формализм отношений в светском обществе делает возможным ювенальную юстицию и однополые браки. Формализм в Церкви приводит к никонианству и беспоповству. И именно такой формализм делит Церковь на клириков и мирян, на учимых и учащих. Проведение четкой формальной, юридической линии во взаимоотношениях между клириками и мирянами и становится удушением соборности. Это первый способ разделять Церковь, а не собирать Ее. Якобы ограждение прав мирян в Церкви, по факту, приводит к разделению христиан по дару служения. И современные гражданские уставы наших общин делают это как нельзя лучше. Например, эти манипулирования выборами делегатов…

Почему-то позабыто, что соборность возможна лишь тогда, когда есть ответственность и дисциплина, когда есть понимание последствий своих действий. Соборность не может основываться на превосходстве. И принципы церковной соборности уже давным-давно описаны в церковных правилах. Не нужно ничего нового выдумывать! Не нужно ставить правилом веры то, что было в свое время принесено как своеобразная уплата евангельского статира власть предержащим. Гражданские уставы общин не могут в полноте регламентировать жизнь Церкви, а являются всего лишь регистрационными документами. И пусть «соборность = собранность» не становятся синонимом анархии и эгоизма, всеобщей подозрительности и недоверия. Не становятся утверждением единоличности и разобщенности.

В этой ситуации, пока дело не зашло на местах совсем далеко, нужно как-то решать этот вопрос. Как вариант, можно рассматривать такие предложения. Или же в противовес гражданскому уставу на соборном уровне, на основе цитат из Священного Писания и Кормчей, необходимо составить подробный общедоступный внутрицерковный устав общинного и епархиального устройства церковной жизни, с выяснением прав и обязанностей священнослужителей и всех мирян (в этом контексте вырисовывается еще одна серьезная внутрицерковная проблема — общедоступное прояснение действительных обязанностей священнослужителей, составление своеобразного штатного расписания для епископов, священников и диаконов). Причем важно предусмотреть решающее участие в жизни Общины и решающий голос всех общинников, вносящих посильный финансовый и молитвенный вклад, а не только тех, кто «написал заявление».  Или же, другой вариант, если мы признаем жизненную необходимость серьезного отношения к букве гражданского устава, то необходимо срочно организовывать колоссальную работу по изменению типового устава общин и приведению его в соответствие с духом святых правил и церковных традиций и перерегистрации на основе нового типового всех общинных уставов.

Иначе скоро любая Община сможет собрать Общее собрание и принять решение не пускать в храм ни митрополита, ни епископа. Поверьте, такая возможность в нынешнем уставе имеется.

Церковь жива и движима Духом Святым, и как только в нее начинают проникать бюрократические принципы, она сразу же начинает болеть. И наоборот. Если положиться на волю Божию, а не на справедливость протокола или мандата, то Господь Сам ведет Свою Церковь через горнило мученичества и испытаний.