Мария Федоровна Морозова

Мария Федоровна Морозова (урожденная Симонова) — супруга купца Тимофея Саввича Морозова, дочь купца 2-й гильдии Ф. И. Симонова, двоюродная племянница Козьмы Солдатёнкова, мать Саввы Тимофеевича и Сергея Тимофеевича Морозовых. Одна из самых ярких российских женщин — представителей купечества, известная своим влиянием в обществе. Оставила после себя самое большое состояние в России (30 млн. рублей). Первой среди российских купчих была удостоена знака отличия за двадцать пять лет беспорочной службы в благотворительных заведениях по Ведомству учреждений императрицы Марии.

 

Содержание

• Происхождение и биография М. Ф. Морозовой
• Предпринимательская деятельность
• Благотворительная деятельность
• Семья и наследие

 

Происхождение и биография М. Ф. Морозовой

Мария Федоровна Морозова родилась 9 февраля (ст. ст.) 1830 г. в Москве в семье купцов-старообрядцев, владельцев шелко- и бумаготкацкой фабрики. Происходила из старинного купеческого рода. Родоначальником династии был ее прадед Андрей Симонов. В 1781 году, Андрей Симонов поступил в 3-ю гильдию московского купечества «вдовствующей ея сиятельства графини Настасьи Степановны Головиной, Гуслицкой волости деревни Борнышевой из крестьян по отпускной», то есть происходил из окрестностей нынешнего Орехова-Зуева. Именоваться фамильным прозвищем Симоновы ему и семейству было дозволено в 1802 году. Сын Андрея Симонова, Иван Андреевич Симонов, был уже купцом 2-й гильдии и владел вместе с братом Семеном, а потом единолично фабрикой шелковых материй близ Таганки в Москве. На фабрике производилась плотная шелковая ткань типа тафты, именовавшаяся «гарнитур». Она пользовалась успехом у покупателей, шла и на платья, и на обивку мебели, и на шторы.

Фабрика Симоновых была крупной: например, в 1805 году продала товара на 35 тысяч рублей, «сработав» 32 тысячи аршин, или почти 23 тысячи метров, «гарнитуру и цветного атласу». Предприятие унаследовал отец Марии, Федор Иванович Симонов. Он расширил производство, купив две фабрики в Рузском и Подольском уездах в Московской губернии. В 1840-е годы Федор Иванович считался одним из крупнейших московских фабрикантов: на трех принадлежавших ему предприятиях работало более 1 300 человек.

Мать Марии Федоровны – Мария Константиновна, происходила из семьи крупных фабрикантов-староверов Солдатёнковых, также связанных с текстильным производством. В 1829 году Федор Иванович Симонов женился на Марии Солдатёнковой и тем самым породнился с семьей известных московских фабрикантов-старообрядцев Солдатёнковых. Солдатёнковы, как и Симоновы, происходили из предприимчивых крестьян востока Мос­ковской губернии. Они переселились в Москву из деревни Прокунино Коломенского уезда и в 1788 году устроили в городе шелковую фабрику. Уже в 1810 году, Солдатёнковы имели собственный дом в Москве, и торговали изделиями своей ­фабрики в Гостином дворе ­Китай-города. Фабрики Симоновых и Солдатёнковых в Москве располагались по соседству. Таким образом, любви сопутствовал и деловой расчет: семейный союз помогал выработать согласованную стратегию производства и сбыта.

У Федора и Марии Симоновых родились трое детей. Любимицей всей большой родни стала старшая, бойкая кареглазая Маша, появившаяся на свет в 1830 году. С детства она отличалась сильным характером, прекрасно училась. К девочке приглашали на дом лучших московских учителей: особенно легко ей давались математика, немецкий и французский языки. Жизнь семьи текла спокойно и благополучно. Мария Федоровна воспитывалась в любви и милосердии. Еще будучи ребёнком, будущая хозяйка Никольской мануфактуры стала свидетельницей благотворительной деятельности своих родителей, благодаря которым, многие московские сироты и девочки из бедных семей смогли обучиться портновскому делу. Одна из первых таких школ называлась «Симоновской» и действовала вплоть до 1917 г.

Когда Маше исполнилось 16 лет, ее отец скоропостижно скончался. Воспитывать осиротевших детей помогал двоюродный брат матери – именитый фабрикант, банкир и меценат Козьма Терентьевич Солдатёнков, который сам наследников не имел.

Он же занялся поисками достойной партии для племянницы, при этом жених должен был отвечать ряду требований: обязательно быть старообрядцем и принадлежать к семье богатых купцов-промышленников. Выбор Козьмы Терентьевича пал на 23-летнего Тимофея Саввича, сына Саввы Васильевича Морозова и наследника крупного текстильного производства Морозовых.

Брак, заключенный 8 ноября 1846 года, был вполне счастливым и благополучным. Тимофей Морозов был старше своей жены на семь лет и так же, как она, обладал независимым и властным характером. Тем удивительнее, что супружеская жизнь Морозовых была счастливой. Ее можно считать тем самым редким случаем, когда две личности с сильными характерами не боролись за лидерство, а дополняли друг друга. У супругов родилось 10 детей, из них до взрослого возраста дожили 4 дочери и 2 сына, родившиеся последними – Савва и Сергей. Любимцем матери был более ласковый и болезненный Сергей, но главным помощником Марии Федоровны в делах стал норовистый Савва.

Детей Мария Федоровна держала в строгости, Савва Морозов вспоминал, что «за плохие успехи в английском языке драли». На обучение сыновей Мария Федоровна средств не жалела – Сергей и Савва учились в гимназии у Покровских ворот, а потом в Московском университете. Воспитывая детей, Мария Федоровна не уставала повторять слова мужа:

Делай так, чтобы тебе было хорошо, а другим не было бы плохо.

Но лучше слов действовал пример, который она подавала детям всей своей жизнью.

Супруги жили в большой усадьбе в Трехсвятительском переулке, недалеко от Ивановского монастыря. Территория от Подкопаевского переулка до Покровского бульвара, на которой кроме хозяйского дома, больше похожего на «великолепный дворец», находилось множество хозяйственных построек, включая оранжерею, числилась за Марией Фёдоровной. Особняк, где было двадцать комнат, она купила у миллионера Василия Кокорева. Этот двухэтажный дом до сих пор окружает обширный сад. Здесь с родителями жили все Морозовы-«Тимофеевичи», пока не вылетали из родного гнезда, обзаведясь собственными ­семьями.

Любимым местом Марии Федоровны в доме был огромный зимний сад, где она читала и беседовала с посетителями. При доме имелась моленная белокриницкого согласия, освящённая в честь Святого Николы Чудотворца, куда приходили служить священники с Рогожского кладбища.

В доме Морозовых каждую неделю устраивались «назначенные вторники», на которые приглашались родственники и близкие друзья. Давали супруги и великосветские балы, и танцевальные вечера для молодёжи. Несмотря на ограничения, которые предполагала их религия, гостей окружала вполне светская обстановка. Старшие Морозовы интересовались и театром.

1870–80-е годы стали очень тяжелым временем для Марии Федоровны. Потеряв нескольких своих детей ещё в малых летах, в 1876 году она лишилась еще одной дочери Алевтины, которая покончила жизнь самоубийством. В 1881 году тяжело заболела и едва не умерла другая дочь – Анна Тимофеевна, мать 10 малолетних детей. В память о ее выздоровлении родители построили клинику на Девичьем поле. Отношения с Саввой испортились из-за его неблагоразумной связи и последовавшей в 1888 году женитьбы на разведенной женщине. В 1889 году на своей даче в Мисхоре скончался Тимофей Саввич.

В литературе советского периода, М. Ф. Морозову описывали как человека лицемерного, живущего двойными стандартами. Однако, хорошо известно, что Мария Федоровна старалась, как велит Священное Писание, обогревать сирых, убогих и бесприютных. В то же время, если верить книге ее правнука С. Т. Морозова «Дед умер молодым», а также очерку писателя А. Н. Сереброва, она с прохладцей относилась к родственникам. Так, Серебров ссылался на слова С. Т. Морозова,  что его мать: «… занимается благотворительностью, а никого не любит. Отец души в ней не чаял. Все — „душечка“, „душечка“! Умер он — она даже из приличия не поплакала!.. Никого, кроме рогожских попов, не принимает. Родню — только по большим праздникам». Но, как показывают недавно найденные воспоминания ее дочери, Ю. Т. Морозовой (в замужестве Крестовниковой), а также подруги ее детей М. А. Крестовниковой (в замужестве Гарелиной), этот образ не соответствовал действительности. Прежде всего, его создавали люди, лично не знакомые с купчихой.

В современных изданиях серьезных исследователей, историков — Г. Н. Ульяновой, И. В. Поткиной, А. И. Федорец и др. — дана объективная оценка жизни и деятельности настоящей подвижницы, убежденной староверки, патриота, весьма внимательной и милосердной к людям. По мнению писательницы Анны Федорец, Мария Федоровна вовсе не была бесчувственной женщиной, она переживала за своих детей. Об этом, в частности, свидетельствует такой эпизод. Весной 1881 года «…в дом Крестовниковых вбежала Мария Федоровна, едва одетая и задыхающаяся: «Софья Юрьевна! Помогите! У меня Аннет умирает! Вы знакомы с доктором Соловьевым. Ради Бога, достаньте мне его!» — говорила она, рыдая. Нашли Соловьева в Английском клубе и привели к больной. У Анны Тимофеевны (дочь Т. С. и М. Ф. Морозовых. — А. Ф.) тогда уже было 10 детей… Все дети Анны Тимофеевны, сама она, еще молодая, интересная, милая и симпатичная женщина, произвели впечатление на доктора Соловьева. Он поклялся употребить все средства для ее спасения. Родители на лечение тоже не скупились: были приглашены все известные в Москве доктора. Но никто не надеялся вылечить А. Т. Карпову. Да и сама она уже приготовилась, благословила детей, со всеми простилась, причастилась и сделала все распоряжения… Но Анна Тимофеевна чудом выздоровела, и в честь исцеления больной дочери, родители построили клинику на Девичьем поле».

После смерти мужа, Тимофея Саввича, став главой многочисленной семьи, Мария Фёдоровна продолжала помогать своим детям и их семьям. Анна Федорец, в своей книге «Савва Морозов», изданной в серии ЖЗЛ в 2013 г., рассказывает о следующем:

Что касается отношений Марии Федоровны со старшим сыном, то между ними не было того напряженного противостояния, которое якобы привело к отчуждению его от ближайших родственников. Да, Мария Федоровна соглашалась далеко не со всеми поступками своевольного Саввы, но это нормально — у каждого свои представления о должном. Заботливая мать, она старалась ненавязчиво оградить сына от возможных опасностей, от связей с ненадежными людьми, в том числе с Горьким: «У него в доме Горький бывает, писатель, говорят, из бедных. А я вот узнала у хороших людей — совсем он не из бедных, хоть и говорит так… Зачем же обман чинить? И голову он крутит Саввушке, а мысли у него, этого писаки, страшные».

М. Ф. Морозова любила сына и старалась ему помогать во всех благих начинаниях. Так, когда Савва Тимофеевич начал строить для своей семьи роскошный дом в Москве на Спиридоновке, Мария Федоровна поддержала его материально, перечислив на его счет более 100 тысяч рублей…

Анна Федорец также рассказывает: «По воспоминаниям Юлии, старшей сестры Саввы Тимофеевича, Савва был внимательным сыном, регулярно ездил к матери, беспокоился о ее здоровье. Мария Федоровна всегда с интересом слушала рассказы и планы на будущее, которыми с ней делился ее «неугомонный упрямец». В один из таких приездов он привычно склонился перед матерью, чтобы поцеловать ей руку. Мария Федоровна, собираясь поцеловать голову сына, впервые заметила седину в его русых волосах. Сразу после его отъезда она позвонила Юлии и рассказала, как «сжалось сердце ее, видя первую Саввушкину седину».

После смерти мужа Тимофея Савича, с которым Мария Федоровна прожила в любви и согласии 43 года, она возглавила крупнейшее в России текстильное предприятие — Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко». Марию Федоровну отличали неукоснительное следование христианским обрядам и обычаям, активная благотворительная деятельность, высокая образованность; она знала немецкий и французский языки, литературу, являлась блестящим менеджером, прозорливо строившим бизнес-стратегию фамильной фирмы.

На портрете Марии Федоровны, написанном Валентином Серовым в 1897 году, отражен ее проницательный волевой взгляд. В руке Морозовой, лежащей на черном подоле платья, – очки. И не случайно художник выбрал этот атрибут для характеристики своей героини – все современники пишут о том, что Морозова беспрестанно читала либо финансовые документы, либо толстые романы.

Мария Федоровна регулярно наведывалась в главную контору своей фирмы в Юшковом переулке, где, по словам мемуариста Александра Тихонова, «паркетный пол блестел, как лакированный. Широкие зеркальные окна закрыты снизу зелеными занавесками, чтобы служащие не глазели на улицу. За дубовым барьером – шведские столы, как в заграничных банках. Странно только, что за такими столами сидело много людей с допетровскими бородами, одетых в поддевки и кафтаны».

Как женщина чрезвычайно богатая, Морозова позволяла себе некоторые причуды. В собственных жилых комнатах она не любила электричества и предпочитала пользоваться свечами. Была большой аккуратисткой и бесконечно мучила слуг, заставляя протирать дорогим одеколоном дверные ручки и все предметы, к которым прикасались посторонние.

В 1905 году Мария Федоровна пережила очередное горе: при загадочных обстоятельствах во Франции погиб ее любимый сын Савва. Его нашли мертвым в отеле в Каннах, куда он уехал на лечение. Причина смерти Саввы Морозова – до сих пор тайна. По официальной версии, он покончил с собой, но причина смерти миллионера остается неясной. Следствие так и не смогло установить, сам ли Морозов застрелился или ему «помогли», поскольку имелись свидетельства того, что по политическим и экономическим мотивам его убили бывшие «друзья». Но, и после потери любимого сына, Мария Федоровна сохранила бразды правления. О глубине переживаемого матерью горя, родные догадывались лишь по неизменно черным платьям, которые она носила со дня гибели сына, и долгим молитвам, для которых Мария Федоровна уединялась в домашней молельне. С потерей надежды и опоры в лице любимого сына Саввы безутешная мать все силы отдала сохранению фамильного дела.

В последние годы жизни, М. Ф. Морозова много размышляла над содержанием ее духовного завещания, которое она составила за три с половиной года до кончины. Чтение этого документа, по словам авторов книги «Савва Морозов» Татьяны Морозовой и Ирины Поткиной, ни одного человека не могло оставить равнодушным. Состояние одной из самых богатых женщин царской России превышало тридцать миллионов рублей. Распорядилась она своим богатством как достойная мать и бабушка: никого не забыла и никого не обделила. Содержание духовного завещания Марии Федоровны свидетельствует об идеально выверенной стратегии укрепления семейного капитала. Душеприказчиками она назначила самых близких людей из числа родственников: сына Сергея Тимофеевича Морозова; зятя – банкира, члена Государственного совета и председателя Московского Биржевого комитета Григория Крестовникова; министра земледелия в правительстве Столыпина, Александра Кривошеина – родного брата своей невестки Ольги (жены Сергея Тимофеевича). Все они были профессиональными юристами – и в этом тоже про­явился подход Марии Федоровны к тщательному ведению дел. Наследство было поделено на пять долей между сыном Сергеем, дочерьми Анной и Юлией, детьми умерших детей Саввы и Александры. «Чтобы помнили бабушку», Мария Федоровна завещала по 10 тысяч рублей каждому из 27 внуков и внучек. Также, по завещанию М. Ф. Морозовой, значительная часть денег была выделена на благотворительность.

Мария Федоровна Морозова упокоилась 18 июля (ст. ст.) 1911 года в Москве, на 82-м году жизни. Похороны состоялись 21 июля на старообрядческом Рогожском кладбище, в семейном склепе Морозовых. Были заказаны поминальные сорокоусты в десяти церквах и монастырях. В соответствии с последней волей Морозовой, в день похорон состоялись щедрые благотворительные раздачи денег нищим. Они потом повторились на 9-й, 20-й и 40-й поминальные дни. Более 26 тысячам рабочих фабрик были выделены суммы приблизительно в размере дневного заработка и «харчи на поминовение». Также, по завещанию Марии Федоровны, в день похорон были оплачены поминальные обеды на тысячу человек в двух московских бесплатных столовых, где питались нищие и странники.

Московский губернатор, Владимир Федорович Джунковский писал, что с кончиной Марии Федоровны Морозовой, «Купеческая Москва потеряла одну из своих видных и ярких представительниц… Она была так высока, что умела помогать, она понимала человеческую душу, и потому от нее было легко принимать, она свято исполняла завет, который преподавала и другим, что «люди должны помогать друг другу»… Вся Москва – ученая, благотворительная и купеческая, вся московская администрация, все пришли поклониться ее гробу и отдать последний долг этой необыкновенной старушке, в глазах коей светилась живая, чуткая, отзывчивая душа».

Мария Федоровна Морозова оставила о себе добрую память в сердцах многих современников — от простых рабочих Никольской мануфактуры, студентов, до князей, генералов, профессоров и священнослужителей. 

Духовник благотворительницы, священник Елисей Мелехин в день ее похорон сказал:

…венки, как трава, скоро завянут, венок же, который Мария Федоровна сплела себе из неувядаемых цветов добрых дел, не завянет во веки веком.

 

Предпринимательская деятельность

Первоначально братья Морозовы совместно участвовали в торговых и промышленных делах, но в 1850 году, Савва Васильевич выделил капитал для старших сыновей Елисея и Захара, а главное руководство сосредоточилось в руках младшего сына, шестнадцатилетнего Тимофея.

После смерти отца, в 1860 году, Тимофей Морозов был назначен на пост директора-распорядителя и председателя правления Торгового дома «Савва Морозов с сыновьями».

При перерегистрации фирмы в 1869 году, доля Тимофея Саввича составляла 3 млн. при основном капитале в 5 млн. рублей. В 1871 году произошёл его раздел с двоюродными братьями, в результате которого Тимофей Саввич получил Никольскую мануфактуру в Московской губернии и образовал новую фирму «Саввы Морозова Сын и Ко». Мария Фёдоровна тоже сделала свой вклад в семейный бизнес, сначала получив богатое приданое, затем став наследницей состояния Симоновых после смерти родителей, незамужней сестры Надежды и брата-холостяка Алексея (ум. 1872), купца 2-й гильдии. От брата Алексея она унаследовала три лавки в Китай-городе. Сдаваемые в аренду знакомым купцам, эти торговые помещения давали надежный доход. Таким образом, Марии Федоровне досталось все состояние, нажитое четырьмя поколениями семьи Симоновых. Эти деньги она вложила в дело мужа и воспитание детей. В результате, при утверждении Устава фирмы Морозовых в 1873 году, в число учредителей Мария Фёдоровна была включена на равных с мужем. 5 млн. рублей, составлявшие основной капитал фирмы, были поделены на 5000 паев по 1000 рублей, которые должны были принадлежать членам семьи. В начале 1880-х годов доля Тимофея составляла 3 462 пая, Марии — 1 095 паёв. Таким образом, супругам принадлежал 91 % паёв фирмы, 1,6 % — их детям, оставшиеся 7,4 % — служащим и компаньонам: торговому дому «Людвиг Кноп», поставлявшему на фабрики Морозовых английское ткацкое оборудование, и бухгалтеру И. А. Колесникову, проработавшему у Морозовых несколько десятилетий.

В 1882 году, Тимофей Саввич выдал супруге доверенность на покупку земель, получение денег, управление имениями. 92,6% паев фирмы принадлежало его семье. Никольская мануфактура «Саввы Морозова сын и Компания» занимала второе место по объему производства среди всех российских предприятий. Она производила товаров на сумму 13,3 миллиона рублей. Работало на ней 17 252 человека.

В январе 1885 года на Никольской мануфактуре произошла забастовка, известная как «Морозовская стачка». В результате забастовки и последовавшего за ней судебного процесса, Тимофей Саввич стал отдаляться от управления фирмой, передав большую часть дел в ведение Марии Фёдоровны. По воспоминаниям Саввы Тимофеевича, отец хотел продать фабрику и положить деньги в банк, и лишь вмешательство матери спасло предприятие.

В 1889 году, после смерти супруга, по духовному завещанию Тимофея Саввича, написанному 19 апреля 1888 года, Мария Федоровна стала его основной наследницей. Она получила почти половину паёв и максимальное количество голосов на собраниях. Правление Товарищества Никольской мануфактуры, на заседании 19 октября 1889 года, пригласило Морозову исполнять обязанности директора-распорядителя. Один из современников М. Ф. Морозовой, известный представитель столичного купечества, пайщик Никольской мануфактуры и летописец купеческой Москвы Павел Бурышкин, так отзывался о ней:

Жена Тимофея Саввича, Мария Федоровна, после его смерти была и главою фирмы, и главою многочисленной семьи. Я ее хорошо помню… Это была женщина очень властная, с ясным умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная глава семьи. [1]

В то время, в состав Никольской мануфактуры входили: расположенные на территории 500 гектаров шесть основных фабрик (бумагопрядильная, ткацкая, красильная, набивная, отбельная, отделочная) и вспомогательные производства, включая чугунолитейный и газовый заводы, слесарные мастерские, электростанцию, торфоразработки. Семь контор в Москве и при фабриках осуществляли связь с поставщиками и клиентами. По данным Министерства финансов, в 1890 году Никольская мануфактура занимала по объему производства второе место среди всех российских предприятий, выпустив товаров на сумму 13,3 миллиона рублей.

Когда Мария Федоровна возглавила дело, система управления была преобразована. Ранее Тимофей Саввич всем управлял единолично. В марте 1890 года Морозова перешла к коллегиальному управлению: под ее руководством четыре надежных директора вели каждый свое направление. Сын Савва, по образованию инженер-химик, учившийся в Англии, (который в отличие от Сергея обладал деловой хваткой и оказал матери немалую поддержку в делах фирмы) в 27 лет возглавил производство и взял на себя вопросы, связанные с техническим оборудованием и качеством продукции. 29-летний Сергей, имевший диплом юриста, числился директором, скорее, формально. От фабричных дел он нередко самоустранялся – его влекла меценатская деятельность, поддержка русского искусства. Третьим директором стал зять Морозовых, муж дочери Александры – А. А. Назаров, ведавший поставками сырья, расчетами с иностранными партнерами, а также управлением главной Московской конторой Товарищества и бумаготкацкой фабрикой. Четвертый директор – И. А. Колесников, отвечал за торговлю и документооборот. Своё жалованье при этом Мария Федоровна поделила поровну между директорами.

В 1893 году Мария Федоровна, как глава предприятия, владела почти половиной всего пакета паев (48 процентов, или 2 413 паев). Сыновья Савва и Сергей имели по 13 процентов, остальные дочери и зятья по 3–5 процентов.

В 1889–1890 годах была осуществлена техническая модернизация предприятий, задуманная еще Тимофеем Саввичем, но проведенная уже под руководством Марии Федоровны. Газовое освещение заменили электрическим, обновили парк прядильных машин. В конце 1890-х годов вместо старых английских паровых машин перешли на более мощные и экономичные паровые двигатели машиностроительного завода в Гёрлице (Германия) и швейцарской фирмы «Братья Зульцер», а также изготовленные на собственном механическом заводе Товарищества. Кроме того, М. Ф. Морозова открыла в пяти городах (в дополнение к уже имеющемуся Московскому,) представительства оптовой торговли.

Объемы производства и продажи возрастали с каждым годом. Сбыт продукции шел через постоянные представительства фирмы, расположенные в Петербурге, Нижнем Новгороде, Харькове, Ростове-на-Дону, Ирбите. Главной конторой оставалась московская, через которую осуществлялось до 60 процентов продаж. Продукция Никольской мануфактуры пользовалась успехом по всей России, экспортировалась в Китай, Персию и ряд европейских стран. Потребителя привлекало высокое качество тканей, их изящный рисунок и прочное крашение. Образцы выпускаемых фирмой тканей из «Памятной книги Тимофея Саввича Морозова», дошедшей до нас в составе семейного архива Морозовых, и сегодня, спустя более века, сохранили свежесть красок и особую, шелковистую отделку лицевой стороны.

И. В. Поткина в своей книге «На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых» пишет следующее о Марии Федоровне:

Она была целиком проникнута одним горячим желанием — пользы, успеха и процветания Товариществу,  но при этом она обладала целым рядом нравственных качеств… ей было присуще огромное обаяние, простота, душевное участливое отношение к подчиненным.

Мария Федоровна так поставила дело, что в «Вестнике мануфактурной промышленности» в начале XX века по показателю «чистая прибыль» на паевой капитал, Никольская мануфактура стала лидером в списке текстильных предприятий Центрально-промышленного района. В 1903 году, Никольская мануфактура была поставлена «на одно из первых мест, в ряду наиболее доходных русских акционерных компаний» Министерством финансов. Став во главе предприятия, Мария Фёдоровна сумела его значительно расширить, увеличив полученный после смерти мужа капитал с 6 млн. рублей до 30 млн. рублей. Правда, сюда вошла не только прибыль от работы возглавляемых ею фабрик, но и наследство, заработанное четырьмя поколениями Симоновых. За годы правления Марии Федоровны, Товарищество трижды вернуло пайщикам внесенный ими капитал.

 

Благотворительная деятельность

Мария Федоровна Морозова активно занималась благотворительной деятельностью и была щедрой жертвовательницей. Её благотворительная деятельность поражает своими масштабами. Не случайно Морозова стала первой купчихой, награжденной Мариинским знаком отличия за 25 лет (1878–1903) беспорочной службы в благотворительных учреждениях по Ведомству учреждений императрицы Марии Федоровны.

Будучи глубоко религиозным человеком, она в первую очередь покровительствовала Рогожской общине старообрядцев. Так, вместе с родственницей Феодосией Ермиловной Морозовой (1836–1912), она выделила средства на строительство церкви Покрова Пресвятой Богородицы на Рогожском кладбище.

После смерти мужа, Тимофея Саввича, она пожертвовала московскому староверческому Рогожскому кладбищу 100 тысяч рублей на строительство уникальной церкви-колокольни.

Эта церковь была возведена на деньги всех представителей общины, но самые значительные взносы сделали Мария Фёдоровна и ее родственница – Феодосия Ермиловна.

В память о муже, Тимофее Саввиче, М. Ф. Морозова построила в Орехово-Зуево богадельню с приютом и церковь во имя Святого Апостола Тимофея. 

Строилась эта богадельня с 1892 по 1904 г. На строительство Мария Федоровна пожертвовала 350 тысяч рублей. Богадельня с приютом, размещалась в доме с церковью при нем, во имя Св. Апостола Тимофея, в м. Никольском и содержалась на пожертвованный Марией Федоровной Морозовой капитал. В § 4 Устава говорилось:

Цель учреждения богадельни и приюта — призрение лиц обоего пола, сделавшихся не способными к труду вследствие старости, болезни или увечья, а равно бедных малолетних сирот.

Интересно, что поступила М. Ф. Морозова вполне в предпринимательском духе: положила на счёт богадельни большую сумму, которую работники не могли снять, но процентов с которой вполне хватало на благополучное существование заведения. В 1906 году в богадельне проживало 274 человека, из них — 66 мужчин, 173 женщины, 35 детей.

В марте 1890 года М. Ф. Морозова перечислила 5000 рублей в Александрийский детский приют во Владимире с просьбою «зачислить эти деньги в неприкосновенный капитал имени мануфактур-советника Тимофея Саввича Морозова с тем, чтобы проценты этого капитала употреблялись ежегодно на нужды означенного приюта». В 1893 году она же пожертвовала 500 рублей в пользу детских приютов. За большие пожертвования М. Ф. Морозову избрали в почетные члены Владимирского губернского попечительства детских приютов.

Также, она финансировала строительство общежития для сестёр милосердия Марфо-Мариинской обители (Б.Ордынка, д. 34), церкви Николы Чудотворца при начальном училище в Зуеве.

Морозова жертвовала крупные суммы денег многим обществам и учреждениям, среди которых – Московский Университет, Строгановское училище. Также она выделяла средства для обучения нескольких студентов Московского университета, Московского технического и Строгановского училищ. В 1884 году Марией Фёдоровной были учреждены две стипендии своего имени в 4-й Московской гимназии, где получали образование оба её сына. В последующие годы она выделяла крупные средства на стипендии, оплачивала обучение конкретных лиц, покупала книги для училищ. С особым вниманием Морозова относилась к Московскому техническому училищу (ныне — МГТУ им. Н. Э. Баумана), почетным членом которого являлась с 1894 года. Она выплачивала стипендии малоимущим студентам и финансировала оборудование лабораторий. Так она выделила 300 тысяч рублей на строительство здания для лаборатории механической технологии волокнистых веществ, при Императорском высшем техническом училище. Фонд, учреждённый в училище на средства Морозовой, оплачивал продолжение обучения русских инженеров за границей. В ответ на это деяние и в знак уважения к заслугам Марии Фёдоровны, Общество для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности присвоило ей звание почётного члена. Также она состояла членом комитета по устройству студенческого общежития императора Николая II.

В Москве говорили, что вряд ли можно назвать благотворительное или общественно-просветительное учреждение, которое бы не получало от Марии Фёдоровны крупных пожертвований. Несмотря на то, что М. Ф. Морозова была старообрядкой, она всячески содействовала талантливым девушкам, выбравшим творческие профессии актрис, музыкантов, учителей. Её ученицы были в Александринской, Голицынской, Николаевской, Ольденбургской, Титовской, Симоновской и Стрекаловской школах. Под её опекой находились девочки в шести частных женских гимназиях Москвы.

Кроме вышеперечисленного, М. Ф. Морозова выделила 5000 рублей на строительство реального училища во Владимире. Закладка трехэтажного здания состоялась 9 июля 1907 г. Сегодня в этом красивом здании работает Педагогический Университет г. Владимира (автор проекта – Петр Алексеевич Виноградов). В самом же губернском Владимире, в Доме трудолюбия дважды в неделю в память о покойном муже выдавались нуждающимся бесплатные обеды.

Не обошла своим вниманием Мария Фёдоровна и медицину. Она выделила из своего бюджета 100 тысяч рублей на строительство онкологического института на Девичьем поле в Москве. Москвичи называли этот Институт Морозовским. Также Морозова опекала Кореизскую земскую больницу в Крыму, полностью оплачивала лечение многих нуждающихся, состояла почётной попечительницей бесплатной лечебницы военных врачей. В 1908 году Мария Федоровна вместе с сыном Сергеем Тимофеевичем выделила средства для постройки двух корпусов Старо-Екатерининской больницы Москвы: 1) Корпус для нервнобольных на 101 кровать, получивший имя Саввы Тимофеевича Морозова; 2) Родильный приют имени Сергея Тимофеевича Морозова. Именно в этом родильном доме появился на свет поэт Владимир Высоцкий в 1938 году. 12 тысяч было пожертвовано Иверской общине сестер милосердия, на строительство терапевтической клиники.

Марией Федоровной Морозовой выделялись средства для различных попечительских советов, благотворительным организациям, почётным членом которых она являлась:

• Общества вспомоществования нуждающимся студентам Императорского Высшего технического училища в Москве;
• Благотворительного общества Московской 2-й городской больницы;
• Комитета по устройству студенческого общежития им. Николая II;
• Общества попечения о бедных и бесприютных детях в Москве и ее окрестностях;
• бесплатной лечебницы военных врачей;
• Владимирского губернского попечительства детских приютов.

В 1909 году Мария Фёдоровна пожертвовала 100 тыс. рублей на учреждение Брестского ночлежного дома в Москве на Камер-Коллежском валу, который был рассчитан на 200 женских и 600 мужских мест. Помимо этого, она обязалась вносить по 3 тыс. рублей каждый год на его содержание в течение 10 лет. Впоследствии, этот дом в Москве получил название «Морозовский».

М. Ф. Морозова пожертвовала 200 тысяч рублей на строительство Театра для рабочих в Орехово-Зуево. Этот театр начал строить её сын – Савва Тимофеевич Морозов. После его трагической гибели, Мария Федоровна завершила строительство театра, осуществив мечту сына. 

Театр был открыт в 1912 году. Осенью 2012 года он торжественно отметил свое столетие. По размерам, по количеству мест для зрителей он не уступает Московскому Художественному театру, построенному ее сыном.

Также на средства Марии Федоровны было профинансировано строительство здания Биржи Труда им. Т. С. Морозова (1-й Дьяконовский пер., 4), которое было открыто в 1914 году, спустя три года после смерти М. Ф. Морозовой. Известно, что Мария Федоровна делала пожертвования на строительство Воскресенского собора в Токио (Япония).

Мария Федоровна строго отчитывала своего младшего сына Сергея, помогавшего Исааку Левитану. Но, когда Исаак Ильич скончался, полностью взяла на себя все расходы на похороны.

А когда ей начал досаждать находившийся неподалеку Хитров рынок, она поступила просто: купила тамошние безобразные трактиры и ночлежки и закрыла их.

Мария Федоровна Морозова оставила о себе добрую память в сердцах многих современников — и тех, кто знал ее лично, и тех, кто не был с ней знаком, но кому она помогла выбраться из трудной жизненной ситуации. В. Ф. Джунковский, после смерти Марии Федоровны так отзывался о ней:

Широкой популярностью пользовалась она и как благотворительница — целый ряд просветительных учреждений связан был с ее именем. Морозовские клиники на Девичьем поле, Рогожское кладбище со своими благотворительными учреждениями, больницы, приюты, грандиозный ночлежный дом — на всем лежала печать щедрости покойной. Она особенно покровительствовала молодежи, учредила стипендию, благодаря коей ежегодно один из окончивших курс Земледельческой школы получал возможность съездить за границу поучиться. Но и помимо этой стипендии сколько она вносила денег для уплаты за учеников, которым угрожало увольнение за невзнос платы, сколько родительских слез она осушила, сколько юных сил вывела она на культурную дорогу. Многие из них даже не знали, чья рука вывела их на эту дорогу.

 

Семья и наследие

8 ноября 1846 года состоялось венчание Марии Федоровны и Тимофея Саввича Морозова, младшего сына Саввы Васильевича Морозова. В регистрационной книге Рогожской общины г. Москвы сообщается:

Московский Рогожского кладбища прихожанин, почетный гражданин, богородский 1-й гильдии купец Тимофей Саввич Морозов приступил к законному супружеству с почетной гражданкой, московской 2-й гильдии купеческой дочерью Марией Федоровной Симоновой, которые сказали, что они православную греко-российскую веру держат, следуя старым церковным правилам.

Марии было 16 лет, а Тимофею – 23 года.

У супругов родились 10 детей:

• Елена (ум. в детстве);
• Анна (1849–1924) – с 1869 года жена историка Геннадия Федоровича Карпова (1839–1890)
  

  

  Геннадий Федорович был другом и соратником В. О. Ключевского. Он был старше Анны на 10 лет. Анна подарила ему пятнадцать детей. После смерти мужа она на морозовские деньги учредила премию имени Г. Ф. Карпова за выдающиеся работы по истории. 

  

  Сама вдова была почетным членом Общества российских древностей и истории. Эта ветвь получила дворянский титул. Сын Г. Ф. Карпова стал крупным дельцом, входившим в совет Московского банка, директором Окуловских писчебумажных фабрик и пайщиком мануфактуры Морозова;

• Алевтина (1850–1876) – с 1876 года жена доктора медицины Василия Феликсовича Стримона (1840–1911);
• Александра (1854–1903) – с 1875 года супруга дворянина Александра Александровича Назарова (1849–1900), одного из директоров правления Никольской мануфактуры;
• Иван (1855–1858);
• Арсений (1857–1858);
• Юлия (1858–1920) – жена члена Государственного совета Григория Александровича Крестовникова (1855–1918). 11 июня 1878 года Юлия и Григорий были обвенчаны. После свадьбы молодые уехали в Париж, где увлеклись живописью, ходили по выставкам и музеям, посещали театры. Григорий Крестовников был Председателем Биржевого совета Москвы, членом Государственного совета.

В 1910 г. семья получила дворянский титул. В семье было три дочери и три сына. Юлия Тимофеевна была крупной земле- и домовладелицей. Её внук писал, что бабушка «много строила, но беспорядочно. Пока другой дом закладывается, у первого крыша протекла. Весь Трехсвятительский переулок был наш». Она же, по желанию матери, инициировала строительство пятиэтажного ночлежного дома на 800 человек на Пресненском валу. В 1909 г. здание было построено. В 1912 г. она просила разрешения у властей Москвы построить Биржу труда и назвать ее именем Тимофея Саввича Морозова. Через два года Биржа была построена.

Пожертвование Ю. Т. Морозовой помогло Московской городской думе создать в городе цивилизованный рынок труда;

• Людмила (1859–1860);
• Савва (1862–1905) – руководитель Никольской мануфактуры, меценат.

Женат с 1888 года на Зинаиде Григорьевне Морозовой, урожденной Зиминой, в третьем браке Рейнбот (1867–1947);

• Сергей (1863–1944) – организатор Музея кустарных изделий. Был женат на Ольге Васильевне Кривошеиной (1866–1953), младшей сестре известного государственного деятеля А. В. Кривошеина. Одно время, он был распорядителем по Никольской мануфактуре, но из-за нервной болезни отошел от семейного бизнеса и в 1890 году принял должность заведующего Кустарным музеем. Чтобы лучше разместить коллекции музея, Морозов купил здание в Леонтьевском переулке у А. И. Мамонтова и перевел туда музей. Музей существовал не только на деньги земства, но и на личные средства С. Т. Морозова. Сейчас в этом здании находятся Музей матрешки и Музей народного искусства. 

Этот музей творчески поддерживал все центры народных промыслов в России. Кустарей снабжали образцами и рисунками, чтобы совершенствовать изделия народных промыслов. Также оказывалась экономическая помощь.

Сергей Морозов, вместе с братом Саввой, учредил будущий Московский художественный театр, работал в Комитете по устройству Музея изящных искусств (ГМИИ им. Пушкина), способствовал образованию Музея изящных искусств при Московском университете, финансировал журнал «Мир искусства», сам писал пейзажи и фактически подарил Исааку Левитану мастерскую в Трехсвятительском переулке, в своей усадьбе. Там И. Левитан жил и творил до самой смерти в 1900 году.

Семья Тимофея Саввича и Марии Федоровны была старообрядческой, очень религиозной, но Мария Федоровна, живя по старым устоям, все же не запрещала детям жить иначе. Все дети считались с матерью, кроме Саввы, да и мать не понимала взглядов и поступков сына. Сергей же, в 1916 г. выделил средства для Московской старообрядческой общины. Во время Первой мировой войны все ветви Морозовых вложили огромные деньги в обеспечение войск и лечение раненых.

Революция изменила жизнь Морозовых: все личные средства и имущество были национализированы. Сергей, до 1925 г., оставался при Кустарном музее консультантом, а в 1925 г. эмигрировал во Францию. Жил с женой в Париже. Анна Тимофеевна осталась в своей квартире на Ордынке, потому что там была очень богатая библиотека. Но, когда она просила взять из имения обувь и одежду, ей отказали. Умерла она в 1924 г. в Москве. Имущество и средства семьи Крестовниковых так же были национализированы. Больная Юлия Тимофеевна доживала свой век у родственницы Софьи Стахеевой – коммунистки, вышедшей замуж за командующего Третьей Красной армией Белинского. Умерла она в 1920 году. Их дети оказались по обе стороны баррикад: одни служили белым, другие – красным. Кто-то выжил и оказался во Франции и даже в Бразилии, кто-то погиб. Но и во Вторую мировую против гитлеровских солдат воевали потомки Морозовых.

В Москве Морозовыми было построено 10 зданий, носивших имена их создателей (больницы, музеи, библиотеки, училища). Такого не знал ни один купечески род. Но после 1917 года имена Морозовых исчезли с фасадов этих домов. И только после развала СССР, в 1990-е годы вернули изначальное название Детской Морозовской больнице, психиатрической больнице имени А. А. Морозова, Музею народного искусства имени Сергея Тимофеевича Морозова. Остальные здания пока безымянны, либо носят имена людей, не строивших их.

О Марии Федоровне Морозовой упоминается также  статьях «Евгений Голоднов. Она была главой семьи…», «Эх, Морозовы».

---

[1]. Бурышкин П. А. Москва купеческая: Воспоминания. М., 2002. С. 96.