Святого Василия Великого первое послание к Амфилохию Иконийскому

Первое каноническое послание святаго отца нашего Василия, архиепископа кесарии Каппадокийския, к Амфилохию епископу Иконийскому.

Несмысленному, как речено в Писании, вопросившему о мудрости, мудрость вменится (Притч.17,28), а вопрашение мудраго, кажется, умудряет и несмысленнаго. Сие, по благодати Божией, случается с нами каждый раз, кога получаем писания твоея трудолюбивыя души. Ибо я становлюся сведущее и разсудительнее самаго себя, из самаго вопроса научаяся многому, чего прежде не знал. Забота об ответе делается для меня учителем. По истине и ныне, никогда не озабоченный предметами твоих вопросов, я принужден разсмотрети оныя с точностию, и привести на память, аще что слышал от старейших, и от себя примыслити согласное с тем, чему я учился.

Зонара. Вступление в послание отличается великим смиренномудрием. Именно, Василий Великий говорит, что он умудряется посредством вопросов божественного Амфилохия, и показывает, каким образом умудряется. До этих вопросов, говорит он, мы не были озабочены ими; теперь же, когда они предложены, мы занялись ими внимательнее и привели себе на память все то, что слышали от древнейших, присовокупив и от себя сродное, то есть согласное тому, чему я научился (от предания).

1. И так относительно вопроса о кафарах [чистые, см.2 Всел. собора прав.7], и речено прежде, и ты благоразсудительно упомянул, яко подобает последовати обычаю каждыя страны, потому что о их крещении различно думали, разсуждавшие о сем предмете в свое время. Крещение пепузиан, по моему мнению, не имеет ничего в свое защищение и я удивился как не приметил сего великий Дионисий, будучи искусен в правилах. Ибо древние положили приимати крещение, ни в чем не отступающее от веры: посему иное нарекли они ересью, иное расколом, а иное самочинным сборищем. Еретиками называли они совершенно отторгшихся, и в самой вере отчуждившихся; раскольниками — разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных, и о вопросах, допускающих уврачевание; а самочинными сборищами — собрания, составляемыя непокорными пресвитерами, или епископами, и ненаученным народом. Например, аще кто, быв обличен во грехе, удален от священнослужения, не покорился правилам, а сам удержал за собою предстояние и священнослужение, и с ним отступили некоторые другие, оставив кафолическую церковь: сие есть самочинное сборище. О покаянии мыслити инако, нежели как сущие в церкви, есть раскол. Ереси же суть, например: манихейская, валентинская, маркионитская, и сих самых пепузиан. Ибо здесь есть явная разность в самой вере в Бога. Почему, от начала бывшим отцам, угодно было крещение еретиков совсем отметати; крещение раскольников, яко еще не чуждых церкви, приимати; а находящихся в самочинных сборищах исправляти приличным покаянием и обращением, и паки присоединяти к церкви. Таким образом даже нахоящиеся в церковных степенях, отступив купно с непокорными, когда покаются, нередко приемлются паки в тот же чин. Пепузиане же явно суть еретики. Ибо они восхулили на Духа Святаго, нечестиво и безстыдно присвоив наименование Утешителя Монтану и Прискилле. Посему, боготворят ли они человеков, подлежат за сие осуждению, оскорбляют ли Духа Святаго, сравнивая Его с человеками, и в сем случае повинны вечному осуждению, ибо хула на Духа Святаго не отпускается. Какая же была бы сообразность признати крещение тех, которые крестят во Отца, и Сына, и в Монтана или Прискилу? Ибо не суть крещены крестившиеся в то, что нам не предано. Посему хотя великий Дионисий и не приметил сего, но нам не должно соблюдати подражания неправильному: ибо нелепость сама собою явна, и ясна для всех, имеющих хотя несколько разсуждения. Кафары суть из числа раскольников. Однако угодно было древним, как то Киприану и нашему Фирмилиану, единому определению подчинити всех сих: кафаров, енкратитов, идропарастатов, и апотактитов. Ибо, хотя начало отсупления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподание благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцев, и, чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, соделавшись мирянинами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподать другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянинами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением. Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради назидания многих, прияти крещение их: то да будет оно приемлемо. Подобает же нам усмотрети злоухищрение енкратитов. Они, да соделают себя неудобоприемлемыми для Церкви, умыслили предускоряя совершати собственное крещение, чрез что и собственный свой обычай изменили. И так, поелику от них ничего ясно не изречено, мню, яко прилично нам отвергати их крещение: и аще бы кто приял от них оное, таковаго приходящаго к Церкви, крестити. Но аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию: то паки подобает держатися обычая, и следовати отцам, благоразсмотрительно устроившим дела наши. Ибо я опасаюся, что бы нам тогда, как хощем удержати их от поспешнаго крещения, не воспятити спасаемых строгостью отлагательства. Аще же они сохраняют наше крещение, сие да не устыжает нас: ибо мы обязаны не воздавати им за то благодарность, но покорятися правилам с точностию. Всемерно же да будет установлено, чтобы, после их крещения, приходящие к церкви, были помазуемы от верных, и тако приступали к таинствам. Впрочем ведаю, яко братий Зоина и Саторнина, бывших в их обществе, мы прияли на кафедру епископоскую: почему соединенных с их обществом уже не можем строгим судом отчуждати от Церкви, постановив, принятием епископов, как бы некое правило общения с ними.

Зонара. Вопрос был о том, должно ли крестить наватиан, которые именовали себя кафарами (чистыми). Об этом святый говорит тоже, что было сказано прежде; а это прежде сказанное открывается из слов: «ты благорассудительно упомянул, яко подобает последовати обычаю каждыя страны, потому что об их крещении различно думали», то есть разные лица различно говорили о том, как должно принимать их, когда они обращаются. Таков отзыв Василия Великого о кафарах. А последнее правило Второго собора говорит, что не должно снова крестить их, а только помазывать святым миром. Без сомнения должно действовать это последнее правило, так как оно есть позднейшее и соборное, и при том — вселенского собора.

В своем ответе Василий Великий учит, что есть ересь, и что раскол, и что самочинное сборище; и говорит, что крещение еретиков совершенно отвергается, крещение раскольников принимается; а находящиеся в самочинных сборищах присоединяются опять к церкви, если обращаются с приличным покаянием и присоединяются так, что нередко, (вместо: иногда) принимаются даже в туже степень. Относительно же пепузиан говорит, что они, если приходят к кафолической церкви, должны быть крещены, потому что они явно еретики; ибо не крестившиеся по преданному нам, то есть в Отца и Сына и в Святаго Духа, не признаются и крещенными. А каким бы образом совершил крещение, согласно с преданием кафолической церкви, тот, кто именует утешителем Монтана и Прискиллу? Кафаров же, енкратитов и идропарастатов, говорит (святый отец), угодно было отцам, бывшим с Киприаном и нашим Фирмилианом (Фирмилиана называют своим, потому что он был епископом Кесарии), всех снова крестить. Ибо на старшем из всех соборов, состоявшемся в Карфагене, епископом которого был Киприан, постановлено было крестить всех, обращающихся к церкви, — не только еретиков, но и раскольников, которые хотя не погрешают относительно догмата, но как отторгшиеся от тела церкви, уже не имеют пребывающей в них благодати Святаго Духа; а чего не имеют, то каким образом могут передавать другим? Но при этом великий отец оговаривается, что поелику некоторым угодно было по благоусмотрению принимать крещение кафаров, да будет оно приемлемо. И Второй вселенский собор, как выше сказано, признал оное приемлемым. Относительно енкратитов говорит, что не нудно бы было принимать их крещения; Но «подобает, говорит, держаться обычая, и должно следовать отцам, благорассмотрительно устроившим дела наши», дабы по причине строгости не сделать их более медлительными в обращении к кафолической церкви; но то, что они сохраняют наше крещение, не должно заставлять нас принимать ихнее; ибо мы не обязаны воздавать им за то благодарностью, но соблюдать в точности, что (следует). Пусть, по крайней мере, приходящие от них помазуются святым миром, и таким образом причащаются святых Таин. Учение енкратитов было таково: они воздерживались от всякой живой пищи и отрекались от брака, называя его (делом) сатаны; говорят также, что они разделяли и некоторые заблуждения Маркиона. А поелику, говорит (святый отец), мы уже приняли на епископскую кафедру такого — то и такого — то из числа енкратитов, то уже не можем осуждать и отделять от церкви принадлежащих к их обществу, то есть единомысленных с ними, ибо, принявши епископов их, мы через них как бы положили правило и образ — принимать и прочих.

Синопсис. Еретик — тот, кто чужд по вере; раскольник — кто (заблуждается) по какому нибудь исправимому вопросу, скопищники — те, которые самочинно составляют беспорядочные сборища. Крещение от еретика не приемлемо; а от раскольника и устрояющего незаконное сборище — приемлемо. Пепузиане именуют Монтана утешителем; почему и те, которые крестятся в него, не крещены. Крещение кафаров, идропарастатов и енкратитов, хотя и не приемлемо, потому что не достает им Святаго Духа, но ради благоусмотрения да будет (приемлемо).

Аристин. Не имеющие общения с кафолическою церковью делятся на три разряда: на еретиков, раскольников и устрояющих незаконные собрания. Еретики суть те, которые совершенно отчуждили себя от веры в Бога, как пепузиане, манихеи, валентиниане, маркиониты и многие другие. Ибо пепузиане именуют Монтана утешителем и блудно сожительствовавших с ним двух жен — Прискиллу и Максимиллу признают за пророчиц; без разбору расторгают браки; неправильно совершают Пасху; три ипостаси единосущного Божества сливают в одно лице и держатся других, столь же нечестивых мнений. Манихеи вводят два противныя и равносильныя начала и думают, что первое есть причина света, второе — тьмы; обоготворяют солнце и луну; диавола называют начальником вещества; брак признают законоположением демона; и подаяние нуждающимся считают беззаконием; учат также, что Господь, воплотившись, не принял ничего человеческого; уничижают крест, смерть и воскресение, как будто бы этого не было на самом деле; и держатся множества других нечистых учений. Валентиниане отрицают воскресение плоти, отвергают Ветхий Завет; читая пророков и толкуя их по своему произволу, выдумывают разные баснословия и говорят, что Христос принес плоть с неба и прошел через Деву, как через канал, и изрыгают некоторые другие хульные пустословия в том же роде. Маркиониты суть массиалиане, называемые также Евхитами, которые имеют многоглавую и многоименную ересь. Итак, все эти (еретики), если оставят свою ересь и обратятся к непорочной вере, крестятся, потому что их крещение отвергается нами. А раскольники суть те, которые отделились от церкви, каковы донатисты и так называемые кафары и идропарастаты и енкратиты. Таковые, если обратятся к кафолической церкви и предадут проклятию свои мнения, должны быть принимаемы как крещенные, и только помазуются святым миром. Устрояющие же незаконные сборища суть те епископы, или пресвитеры, которые, быв осуждены за какие либо погрешности и удалены от священнослужения, не подчинились правилам, но самовольно присвоили себе предстояние и священнослужение, водрузили другой жертвенник и убедили некоторых присоединиться к их мнению, чтобы вместе с ними и оставить кафолическую церковь. Таковые, если раскаются и исправятся приличным покаянием и обращением, соединятся опять с церковью, как единое тело.

Вальсамон. После предисловия, в котором низвел себя до крайнего смирения, а святаго Амфилохия, предложившего вопросы, превознес похвалами, святый отец дает ответ, о чем был спрошен, и говорит, что относительно того, должно ли крестить новатиан, называющих себя кафарами, были различные мнения, как и ты упомянул; и было принято следовать обычаю каждой страны. Потом начав отвечать о пепузианах, учит, что есть ересь, и что раскол, и что самочинное сборище, и говорит, что крещение еретиков совершенно отвергается; а крещение тех, которые впали в раскол, принимается; устрояющие же незаконные сборища опять соединяются с церковью, если раскаиваются достойным образом, так что нередко принимаются и в прежние степени. В частности пепузиане, говорит святый отец, как хулящие на Духа Святаго и усвояющие наименование утешителя Монтану и Прискилле, суть еретики; а наватиан, енкратитов и идропарастатов, как определило последнее правило Второго собора, не должно крестить снова, но помазывать святым миром, и таким образом причащать Таин; если же они были епископами, то принимать на их престолы. Енкратиты — те, которые отвергают брак, говоря, что он есть установление сатаны, и отрекаются от ядения всего одушевленного. Наватиане, называемые также кафарами, названы от некоего Навата римлянина, который отвергал двоебрачных и не принимал покаяния; а идропарастаты — те, кои вместо вина в бескровной жертве приносят воду и брак называют блудом.

Славянская кормчая. Еретик есть, иже верою чужд. А иже по некоему незнаемому вопрошению, той есть раскольник. Собирающий же сих, или о инех (читай: онех) непокориви, сии суть подцерковницы, иже отлучившиеся сами от соборныя церкве, и иную создавше, особно собираются. А еже от еретика крещение, не приятно: от раскольника же и от подцерковника, приятно. Еретицы убо глаголемии пепузини, иже начальника их Монтана утешителем именуют: тем же в того крещающийся, некрещени суть. Наватиан же, рекше чистых, и воде предстоящих, и воздержащихся крещение, аще и неприятно есть, понеже оставляет сих Дух Святыи, но смотрения ради да будет приятно.

Толкование. Не приобщающиижеся к соборной церкви, на три части разделяются; на еретики, на раскольники, и на подцерковники. Еретицы убо суть, иже Божия веры отнюдь учуждившиеся, якоже се: пепузини, и манихеи, и уалентиане, и маркионити, и инии мнози. Пепузини убо Монтана утешителя нарицают, и совокупльшияся ему блудом, две жене Прискиллу, и Максимиллу, якоже пророчицы именуют. Браки же без рассуждения разрушают: пасху развращают, три составы единосущного Божества, в едино смещают лице, и другия некия нечестивыя мудрствуют. Манихеи же два начала вводят, противна себе и равномощна, и глаголют яко едино начало свет сотвори, другое же тму: и солнце, и луну боги творят, и диавола именуют всем вещественным властителя. И брачное законоположение бесовско нарицают. И требующим подавание, беззаконие глаголют; и Господа нашего Исуса Христа, ничтоже человеческого приимши, егда воплотися, рекше не прият плоти нашея от святыя Девы глаголют. И крест, и смерть, и воскресение, яко не истинною бывше глаголют, и тмами ина нечестивая повелевают. Уалентиане же, телесем отрицают воскресение, и Ветхий Завет отмещут: пророки же почитающее, и на свою ересь тех пророчества толкующее, баснословия некия слагают. И Христа с небес снесоша плоть глаголют, яко сквозе трубу прошедша святую девицу; и ина некая такова хульная блядут. Маркиониты же, месалиане, иже и молебницы сказуются, иже многоглавую и многоименитую ересь имеют. Сии убо вси от ереси своея обращаются, и к непорочной вере приступльше крещаются: понеже отвержено есть нами крещение их. Раскольницы же суть, иже от церкве себе оставльше, якоже и Наватиане глаголемии чисти, и водопредстатели, и воздерженцы: тии бо аще обратятся к соборной церкви, и ереси их проклянут, яко крещении приятни бывают. Токмо святым миром помазуются. Подцерковницы же суть, иже осуждении бывше о неких гресех, епископи, или пресвитери, и отставлени бывше от службы, и не повинувшиеся правилом, но себе господьски отъмстивше, и епископи нарицаются и служат и церковь создавше другую, и в своей воли быти некия (другия) указаша, и соборную оставити церковь: тии убо преложше себе, и покаянием достойно, и обращением удобрившеся, совокупляются паки, яко едино тело к соборней церкви.

2. Умышленно погубившая зачатый во утробе плод, подлежит осуждению смертоубийства. Тонкаго различения плода образовавшагося, или еще не образованнаго у нас несть. Ибо здесь полагается взыскание не токмо за имевшее родитися, но и за то, что наветовала самой себе; поелику жены, от таковых покушений, весьма часто умирают. С сим совокупляется и погубление плода, яко другое убийство, от дерзающих на сие умышленно. Впрочем подобает не до кончины простирати покаяние их, но приимати их в общение, по исполнении десяти лет; врачевание же измеряти не временем, но образом покаяния.

Зонара. Не которые женщины, тайно совокупляясь с мужчинами, зачинают; но из боязни пред родителями, например, или пред господами, или другими какими — либо лицами, умышлено производят извержение плода посредством питья некоторых зелий, или другими способами, и губят носимое в чреве; делающих сие, как дерзнувших на убийство, (святый отец) определяет подвергать епитимии. А поелику извергаемый плод иногда еще не имеет образа, а иногда образован и уже носит черты человеческого существа (ибо семя, повергаемое в утробу, сначала обращается в кровь, потом сгущается в бесформенную плоть, затем начинает принимать образ и слагаться в члены и суставы), то мы, говорит (святый отец), не делаем тонкого различения, образованный ли извержен зародыш, или не образованный; ибо наказуется не его только умерщвление, но и злоумышление против самой чревоносящей, так как по большей части вместе с зародышем погибают и женщины, умирая при его извержении. Таковая за злоумышление против себя и за умерщвление плода осуждается на епитимию убийцы; но не до конца жизни должна быть под епитимиею, а в течение десяти лет. Впрочем, не временем должно определять покаяние, а образом; так что если согрешившая относится к покаянию с пренебрежением, то десятилетие не только должно быть выполнено, но и увеличено; если же исправляет свой грех рачительно, то и десятилетие должно быть сокращено: все это представляет рассуждению испытующего совесть. А в конце 8-го правила (Василий Великий) назначает епитимию убийцы и тем, которыя дают зелья, истребляющия плод. Здесь же сорок епитимий таким женам определен, как за невольное убийство: ибо в 57-м правиле говорит так: «неволею убивший десять лет да не причастится святых Тайн». Выражение: «тонкого различения плода образовавшегося и не образованного у нас нет», святый отец употребил в виду того, что в книге Исхода сказано: аще биются два мужа, и поразят жену непраздну, и изыдет младенец ея неизображен, тщетою да оттщетится: якоже наложит муж жены тоя, подобающее да отдаст: Аще же изображен будет, да даст душу за душу (Исх. 21, 22 и 23). Итак, поелику древний закон налагал денежный штраф в том случае, когда плод извергался необразованным, а когда он был образован, осуждал поразившего жену на смерть, то, припомнив этот закон, святый сказал, что мы не делаем различения, было ли то, что извергается, образовано, или безобразно; ибо мы не взыскиваем денежных штрафов, а судим таковую, как убийцу, с одной стороны — за истребление плода, с другой — и ради самой, извергающей плод, потому что часто случается, что вместе с плодом погибает и она.

Синопсис. Умышлено погубившая зачатый в утробе плод, когда бы ни погубила, убийца.

Аристин. Имеющая в утробе, когда бы ни приняла зелье, чтобы извести носимый в утробе плод, есть убийца. И мы не делаем тонкого различения, был ли плод необразованный, или образовавшийся, потому что, как по большей части случается, вместе с плодом умирают и жены. Тут, сколько зависит от их умысла, совершаются два убийства: одно — рождающей, другое — плода. Таковыя подвергаются епитимии на десять лет, два года проводя в числе плачущих, три — в числе слушающих, в течение четырех лет припадая и в течение одного стоя вместе с верными; и таким образом после десятилетнего срока причащаются божественных Таин.

Вальсамон. О блудницах, истребляющих в себе плод посредством зелий, или другим каким — нибудь образом, сказано в десятой главе 13-го титула настоящего собрания и в 21-м правиле анкирского собора. А настоящее правило, определяя подвергать соделавших что — нибудь такое епитимиям убийц, присовокупляет, что тут не имеет значения различие в состоянии выкидыша: будет ли изверженное безобразно, или уже образованно и с человеческими чертами, епитимия остается таже самая. Прибавка эта направлена против тех, которые говорят, что поелику семя, повергаемое в утробу, не тотчас образуется в человека, но прежде претворяется в кровь, потом сгущается в человеческую плоть, затем образуется и разлагается на члены и части, то не бывает убийства в том случае, когда плод будет извержен еще не образовавшийся. К сему святый отец присовокупляет, что наказание за убийство назначается здесь не только за истребление плода, но и за посягательство на жизнь чревоносящей; ибо по большей части, вследствие извержения (плода), погибают и матери. Но эта епитимия, говорит святый отец, должна простираться не до конца жизни самой виновницы убийства, а только десять лет, и хотя правилами и установлен такой срок, однако врачевание должно быть измеряемо не временем, но образом, именно: если согрешившая относится к покаянию небрежно, то десятилетие не только должно быть выполнено, но и продолжено; а если (несет епитимию) с усердием, то и десятилетие должно быть сокращено. Таков смысл настоящего правила. Прочти еще 91-е правило трулльского собора и что в нем написано, и конец 8-го правила настоящего послания; отсюда ты узнаешь, что не только истребившая плод подлежит канонической епитимии за убийство, но и та, которыя дает детогубительныя зелья, или имеет и принимает оныя, хотя бы оттого и не последовало умерщвление плода. В виду того, что настоящее правило, согласно с 21-м правилом анкирского собора, наказывает такую женщину десятилетней епитимией, а 57-е правило святаго Василия говорит буквально так: «неволею убивший десять лет да не причастится святых Тайн», некоторые говорят, что та, которая умышлено истребит носимое ею в утробе, грешит невольным убийством. Но мне кажется, что и таковая совершает вольное убийство, как это открывается из конца 8-го правила, или, скорее, должна быть поставлена на место самоубийцы, если умрет от такого случая; тем не менее она не подвергается епитимии за вольное убийство, потому что носимое в утробе еще не существует в природе и решимость на убийство произошла не из злого умысла, а из чрезвычайного страха, например, пред родителем, или господином, или кем — либо другим, грозящим опасностью. А что есть различие между носимым в утробе и младенцем, вышедшим на свет, это очевидно из книги Исхода, которая говорит: аще биются два мужа, и поразят жену непраздну, и изыдет младенец ея неизображен, тщетою да оттщетится: якоже наложит муж жены тоя, подобающее да отдаст: Аще же изображен будет, да даст душу за душу (Исх. 21, 22 и 23), и из 31-го и 52-го правила, которыя говорят, что пренебрегшая рожденным судится как убийца; равным образом и та, которыя извергает плод по небрежности, не должна считаться за убийцу; наконец, убившая свой плод по уважительной причине не подвергается епитимии вольных убийц.

Славянская кормчая. Хитростию растливши, егда аще уморит, убийца есть.

Толкование. Жена чревата сущи, егда аще примет пагубное зелье, яко да уморит сущего во чреве ея младенца, убийца есть, и испытуем, аще вообразился бе младенец, или не вообразился; понеже множицею умирают со младенцы и жены. И елико по хитрости их, два убийства бывают: едино убо хотящей родити жене, другое же младенцу. Десять убо лет таковая запрещения приимают: два убо лета да плачутся: три же лета в послушающих да сотворят: и четыре лета да припадают: и едино лето да стоят с верными: и тако по десяти лет времене божественных Таин, да причастятся.

3. Диакон, по приятии диаконства соблудивший, хотя должен извержен быти от диаконства, но, по низведению на место мирян, да не отлучается от приобщения: ибо древнее есть правило, извергаемых от священной степени, подвергати сему токмо образу наказания, в чем, как мне мнится, древние последовали оному закону: не мстиши дважды за едино (Наум.1,9). Есть же и другая сему причина: ибо находящиеся в чине мирян, быв извержены от места верных, паки приемлются на место, с котораго ниспали. А диакон подвергается наказанию извержения, продолжающемуся навсегда. И так они ограничились сим единым наказанием, поелику не возвращается ему диаконоство. Тако по уставам. Вообще же истинное врачевание есть удаление от греха, так что отвергший благодать, ради удовольствия плоти, подает нам совершеное доказательство своего исцеления, аще с сокрушением сердца, и со всяким порабощением плоти воздержанию, отступив от удовольствий, которыми совращен был. И так подобает нам и то и другое ведати, и принадлежащее к совершенству покаяния, и принятое в обычай: для не достающих же совершенства покаяния, последовати преданному уставу.

Зонара. Диаконы, впадшие в блуд, говорит (святый отец), должны быть извергаемы из диаконства, но не удаляемы от (церковного) общения; приводит и причины: первую ту, которая указана и в 25-м апостольском правиле: не отмстиши дважды за едино (Наум. 1, 9); другую — что миряне, лишаясь, за грехи стояния с верными, опять через покаяние возвращаются на то место, которого лишились; посвященные же уже не возвращаются в священство, которого лишились. Итак, поелику они имеют в извержении достаточное наказание за свой грех, то и не отлучаются от общения. Так, говорит, «по уставам», то есть по обычаю, издавна установившемуся (в церкви). Вообще же врачеванием падения он называет удаление от греха и удручение плоти воздержанием и подвигами. А те, кому поручено врачевание душ, должны знать и то и другое — и принадлежащее к совершенству покаяния, и принятое в обычай. И если согрешившие принимают то, что требуется совершенством покаяния, пользовать их согласно с этим; если же они вследствие крайней строгости ожесточаются, в таком случае следовать преданному уставу, то есть (смягчающему) обычаю.

Синопсис. Диакону, если согрешит блудом и станет в разряд мирян, не должно быть возбраняемо приобщение.

Аристин. Извержение есть достаточное наказание для диакона, потому что он не имеет надежды снова занять то место, которого лишился; поэтому не должно налагать на него еще другое наказание, но пусть он беспрепятственно сподобляется божественного причащения.

Вальсамон. 25-е апостольское правило и настоящее говорят только о епископе и диаконе; а 32-е правило святаго Василия определяет, чтобы всякий посвященный, хотя бы согрешил грехом к смерти, был только извергаем, но не отлучаем от общения с верными, то есть от церковного собрания. В настоящем правиле святый (отец) указывает две причины такой практики, одну — (в словах Писания): не отмстиши дважды за едино (Наум. 1, 9) другую — ту, что миряне, лишились за грехи стояния с верными, посредством раскаяния снова возвращаются в то место, которого лишились; а посвященные уже не возвращаются в священство, которого лишились. Итак, имея достаточное наказание за свой грех в извержении, они не удаляются от общения; но это, прибавляет (святый отец), по уставам, то есть по каноническим постановлениям. Истинное же врачевание греха есть удаление от него: ибо хотя бы учинивший блуд и был извержен, но если он продолжает оставаться в грехе и не умилостивляет Бога самосокрушением нельзя думать, что он достаточно наказан, чтобы и от Бога получить прощение. Поэтому врач душевной язвы его хотя и должен знать точный смысл правил, по которым блудодействующий клирик подвергается только извержению, но не должен необходимо следовать этому, во всяком случае и оставлять без епитимии того, кто совершает блуд после извержения, признавая его уже наказанным посредством извержения, напротив, должен отлучать его, как поступившего на место мирянина и подвергать другим епитимиям, смотря по силам врачуемого. Прочти еще 39-е правило настоящего послания, которое наказывает блудника пятилетнею епитимиею.

Славянская кормчая. Диакон блуд сотворив, и в мирских человек преступив место, да будет от общения не возбранен.

Толкование. Блуд сотворшему диакону, довлеет осуждение, еже есть диаконства на извержение, якоже не надеятися места восприяти паки, от него же испаде: и сего ради не наведется нань осуждение второе, но невозбранно божественного да сподобится общения.

4. О троебрачных и многобрачных мы положили то же правило, какое и о второбрачных, по соразмерности. Второбрачных отлучают на год, а другие на два, троебрачных же на три, а часто и на четыре года, и нарицают таковый союз уже не браком, но многоженством, или паче наказанным блудом. Посему и Господь самаряныне, пременив пять мужей, глаголет: егоже ныне имаши, несть ти муж (Иоан.4,18), показывая тем, яко преступившие предел второбрачия, уже не достойны нарицатися именами мужа и жены. Мы же не от правила, но от последования предшественников, прияли обычай, троебрачных отлучать на пять лет. Впрочем не должно совсем заграждати для них вход в церковь, но удостоивати их слушания Писаний два или три года, а посем допускати до стояния, но удерживати от приобщения святыни, и тако, показывающих некий плод покаяния, возстановляти на место общения.

Зонара. Древние отцы, говорит сей великий отец, назвали троебрачие не браком, но многоженством, или лучше, наказанным блудом, то есть не свободным и безразличным, но сдержанным и ограниченным одною женою. Итак, говорит святый отец, какое правило мы определили о второбрачных, тоже самое по соразмерности определяется и о троебрачии (решение: «по соразмерности» имеет здесь такой смысл: если за второбрачие определен в епитимию год, а у других два года, то за троебрачие, так как эта вина больше, и епитимия полагается соразмерная, то есть отлучение на пять лет). Тех, говорит отец, кто преступил за предел второбрачия, не должны называть своими мужьями сожительствующия им жены, ни мужья не должны называть таких женщин своими женами. Приводит и свидетельство об этом из Евангелия, когда Христос сказал Самарянке: его же ныне имаши, несть ти муж; убо имела еси (Иоанн. 4, 18). И хотя прежде сказал святый, что троебрачных отлучают (некоторые) на три, или на четыре года; но сам не остановился на этом образце, а продлил время епитимии до пяти лет, прибавив, что таковых не должно извергать из церкви, то есть не ставить их вместе с плачущими, но помещать на два, или на три года в разряд слушающих; а после сказанного времени дозволять им стоять вместе с верными, но удалять от причащения; и таким образом, если покажут плод покаяния, то есть сердечное сокрушение и слезы, или другое, тому подобное, принимать их в общение.

Синопсис. Второбрачный отлучается на один год, или на два; троебрачный на три и на четыре года, а по теперешнему обычаю — на пять.

Аристин. Василий Великий, последуя не канону, а обычаю, по которому троебрачные отлучались на пятилетие, принимает это и сам, впрочем повелевает — не изгонять их совершенно из церкви и не ставить вместе с плачущими; но в течение двух или трех лет удостаивать их слушания божественных писаний; затем позволяет стоять им вместе с верными и участвовать с ними только в молитвах, а от причащения Тайн воздерживаться; и потом уже, если покажут некоторый плод покаяния, восстановлять на месте причащающихся Владычного тела и крови.

Вальсамон. Сказав, что древние отцы называли троебрачие не браком, а многоженством, или лучше наказанным блудом, то есть не свободным и безразличным, но сдержанным и ограниченным одною женою, и подтвердив словами Писания, что троебрачие не есть брак, сей великий отец присовокупил, что и троебрачие наказывается соразмерно со второбрачием; так что отсюда открывается, что и третий брак, на равнее со вторым, не расторгается, но наказывается епитимиею, только — не двухлетнею, как второбрачие, а пятилетнею. При этом предписывается троебрачным стоять в течение трех лет вместе со слушающими, а после того, до исполнения пятилетия, вместе с верными; и тогда, если покажут плоды достойные покаяния, возвращаться на место приобщающихся. Таково правило святаго отца. А «том единения», состоявшийся при Константине Порфирородном и Романе, когда Константин царствовал, а тесть его Роман украшен был титулом царского отца, в 6428-м году индикта 8-го, и ежегодно читаемый с амвона в месяце июне, говорит в конце следующее: «Определяем общим мнением и судом, чтобы с настоящего года, который есть 6428-й индикта 8-го, никто не дерзал на четвертый брак, который совершенно отвергается; и если кто решится вступить в такое сожительство, да будет лишен всякого церковного собрания и чужд самого входа в святый храм до тех пор, пока остается в этом сожительстве, ибо как угодно было и святым отцам, бывшим прежде нас. И мы, делая это решение более ясным, объявляем такового чуждым христианского общества. Так — о четвертом браке. А чтобы привести в большее благообразие и другие (повторительные) браки и дать им такой вид, чтобы они не казались недостойными христианской жизни, мы и относительно третьего брака определяем, что он не должен быть совершаем просто, и как случилось; ибо хотя он и был терпим отцами, как нечистота, или такое дело, которое тогда не совершалось еще так бесстыдно, как ныне, и не распространилось широко, но уподоблялось сору, который лежит в доме, где нибудь в углу, и на который никто из входящих не обращает особенного внимания, но ныне, когда эта нечистота сделалась открытою и, вследствие повсюдного распространения, не считается уже чем либо постыдным и оскверняющим мы признали за благо устранить ее точно так, как мы никогда не оставляли грязи, если она лежит не в углу а раскидана по жилищу, но очищаем дом и выбрасываем из него все, неприятное для глаз. Итак, уступая человеческой немощи и заботясь о подобающем христианской жизни благоприличии, определяем соблюдать относительно третьего брака следующее; если кто, дожив до сорока лет и не стыдясь природы, не имея попечения о подобающем каждому христианину благоустроении своей жизни, но движимый только страстным вожделением, ввергнет себя в третий брак, таковый не имеет участия в причащении святый Тайн до истечения пятилетия, и это соблюдается с всею строгостью, так что срок епитимии ни в коем случае не должен быть сокращаем для него. Ибо кто после сорокового года возлюбил быть или считаться в христианской церкви нечистотою, тот какое представит удостоверение в том, что он печется о своей жизни и заслуживает того, чтобы для него сокращено было время отлучения от Таин? Но и после того как он будет удостоен пречистого причащения, не должно быть дозволяемо ему приступать к причащению в другое время, разве только в день спасительного воскресения Христа и Бога нашего, когда он, сколько возможно, очистится воздержанием в предшествовавшие дни поста. Но это мы говорим о тех, которые, как сказано, вступают в третий брак после сорокового года, не имея детей от прежних браков: ибо, если будут дети, третий брак для них недозволителен, так как было бы весьма несправедливо потакать безвременному похотению отца и не позаботиться о судьбе детей от прежних браков, чтобы они были обеспечены и свободны от невзгод, какими сопровождается для семьи излишнее чадородие. А кто, будучи тридцати лет и имея детей от предшествовавших браков, соединится с третьею женою, таковый без всякого снисхождения должен быть удален от Таин на четыре ода; потому что он вступил в этот брак, очевидно, не вследствие чего — нибудь другого, а по увлечению невоздержанием и потому, что он раб плотских пожеланий. А по истечении срока епитимии, только трижды в год он удостаивается причащения Таин, в первый раз — в день спасительного Воскресения Христа и Бога нашего, во второй — в Успение Пречистой Владычицы нашей Богородицы, и в третий — в день Рождества Христа и Бога нашего, потому что и этим дням предшествует пост, доставляющий пользу (немощным душам). А если детей нет, то поелику желание чадорождения не непростительно, пусть такой брак удостоится снисхождения и уврачуется епитимиею, какая действовала от начала и доныне. Все это — о третьем браке. Но и второй, и даже первый не оставляем без всякого внимания, но определяем, чтобы и они установлялись не по какой либо дурной причине, не похищением, или вследствие предшествовавшего тайного растления, но законным образом, и были бы чисты от подобных скверен и блудной нечистоты. Итак, если кто вступит в первое или второе брачное общение, пренебрегши сказанными установлениями, того церковь Христова, чистая и не имеющая никакой скверны или порока, подвергая спасительным наказаниям, не прежде допустит к приобщению святых Таин, как если он тщательно выполнит время епитимии, определенное для блудников, то есть до истечения семи лет, разве только крайняя опасность за его жизнь пробудит (к сокращению этого срока). А священник, дерзающий вопреки настоящему определению удостоит кого либо из таковых божественного причащения, подвергнется опасности потерять свою степень, при чем, само собою понятно, удостоенный божественного причащения, вопреки данному теперь уставу, опять останется вне общения до конца седьмого года. Но так делали только прежние цари (Разумеется царь Лев Мудрый, произведший своим четвертым браком великий соблазн и продолжительный раскол в церкви.), ныне же по благоволению и благодати Отца и Сына и святаго Духа и ходатайством всесвятыя Богоматери и великого Архистратига, тихое царствование наших боговенчанных царей Романа и Константина совокупило и соединило священников и монахов, уже девяносто лет тому назад отторгнутых, по указанной выше вине и поводу, (от церковного единства), и соделало церковь единою кафолическою и апостольскою; почему исполнившие такое боголюбезное и достославное дело должны быть прославляемы и возвеличиваемы«. В виду такого законоположения канона и новеллы, церковь даже до наших дней не дозволяет совершение третьего брака.

Славянская кормчая. Двоеженец лето едино, или два, да отлучится. Троеженец же три, или четыре лета, и пять по нынешнему обычаю.

Толкование. Не от правила, но от обычая приим великий Василий, троеженцем пять лет отлучаемым сущим, приемлет той сам; обаче повелевает не отнюд сих изринути из церкве, и с плачущимися причитати: но два лета или три, божественных писаний послушания сподобляти их, и потом повелевает с верными и молитв токмо приобщатися сними, общения же благаго не приимати, и тако плоды некия покаяния показавшим на месте причащающихся владычнем, телесе же и крове устроити сих.

5. Еретиков, при кончине кающихся, подобает приимати. Явно же есть, яко приимати не без рассуждения, но со испытанием, истинное ли показуют покаяние, и имеют ли плоды, свидетельствующие тщание о спасении.

Зонара. Некоторые сомневались, должно ли принимать еретиков, если они при конце жизни просят покаяния. На это святый отвечал, что должно принимать, но не просто, а с испытанием того, истинно ли они каются, то есть оставляют ли свои учения и показывают ли плоды покаяния.

Синопсис. Еретик, кающийся при конце (жизни), должен быть принимаем с рассуждением.

Аристин. Еретика, обратившегося при конце жизни и приносящего покаяние, должно принимать не без рассуждения и истязания, но испытывать покаяние его, истинно ли оно и имеет ли плоды, доказывающие тщание о спасении. Какие именно? — если он обличает свою ересь со слезами и сокрушенным сердцем исповедует свои грехи, творит милостыню и показывает другие подобные спасительные дела.

Вальсамон. Настоящее правило определяет, чтобы еретики, приносящие покаяние при конце жизни, были принимаемы, после предварительного испытания, истинно ли они каются, то есть оставляют ли свои учения и показывают ли плоды покаяния. А другия правила повелевают принимать, по испытании, и тех еретиков, которые обращаются (к церкви), находясь в здравом состоянии.

Славянская кормчая. Еретик на кончине каяся, прият да будет с испытанием.

Толкование. На кончину жития дошедшего еретика, и кающегося без рассуждения, и без испытания, не подобает приимати, но испытати покаяния его, аще истинно есть; и аще плоды имать свидетельствующие на потщание ко спасению; что же суть; аще обличают свою ересь, и грехи его со слезами и сокрушенным сердцем исповедает, милостыню творит, и ина таковая спасения показует дела, да будет прият.

6. Любодеяния посвященных Богу да не обращаются в брак, но всячески да расторгается их совокупление. Ибо сие и для утверждения Церкви полезно, и еретикам не даст случая укоряти нас, аки бы привлекаем к себе попущением греха.

Зонара. «Посвященными Богу» святый отец называет всех, вчиненных в причт, то есть клириков, монахов, монахинь и дев, давших обет девства, согласно с 5-м и 44(53) правилами карфагенского собора. Итак, если кто из них учинит блуд, не должно дозволять ему сожительствовать с той, с которой согрешил, как будто бы незаконное смешение послужило началом браку; ибо, вероятно, клирик, лишившись за свой грех священства, говорил, что когда я уже потерял достоинство, то по крайней мере буду наслаждаться удовольствием, и женщина, с которой я согрешил, должна оставаться со мною в брачном сожитии. Этого-то и не дозволяет (святый отец), но предписывает непременно расторгать союз их и разлучать их друг от друга, что полезно и для церкви, так как и прочие удерживаются этим от дерзновения на такое дело, рассуждая так: «если мы согрешим, нам не будет от того никакой пользы, так как и после лишения чести не дозволяется жить с тою женщиною, с которою совокупились». И еретики не будут иметь повода говорить о нас: «они потому позволяют согрешающим жить с женщинами, с которыми согрешили, и дают им право пользоваться ими, как женами, чтобы приобретать, то есть незаметно приводить к себе, привлекать кого — либо из принадлежащих к другой вере, позволяя оставаться в грехе и не расторгая незаконных браков, которым предшествовал блуд».

Синопсис. Посвященная Богу, если вступит в брак, разводится.

Аристин. Если та, которая дала обет девства, отказалась от брака, и предпочла жизнь в состоянии освящения, отвергнув свои обеты, предаст себя бесстыдным удовольствием и соединится с мужем, хотя бы и по закону брака, то этот союз не должно признавать браком, но блудом, или лучше, согласно с 18-м правилом того же Василия Великого, прелюбодеянием. Поэтому-то совокупление их не должно быть всячески расторгаемо.

Вальсамон. Посвященными Богу святый отец называет всех, вчиненных в причт, то есть клириков, монахов, монахинь и давших обет девства. Итак, если кто из них учинит блуд, не должно дозволять ему грешить и далее; ибо, вероятно, случалось, что согрешивший посвященный, потеряв за блуд священство, говорил: если я лишился достоинства, то по крайней мере буду наслаждаться удовольствием, и та женщина, с которою я согрешил, должна остаться со мною в брачном сожитии; потому что и закон в 28-й книге, 4-м титуле, 16-й главе (Василик) говорит: «кто имеет обычай со свободной, не делающей себе дохода от своего тела, тот, по видимому, имеет ее не наложницею, а супругою». Итак, этого, говорит святый отец, не должно дозволять, но всячески расторгать союз их и разлучать друг от друга как потому, что предписание закона имеет место по отношению к мирянам, так и потому, что это полезно для церкви; ибо если они будут удержаны от (удовлетворения) похоти, то и другие не осмелятся на что-нибудь подобное, зная, что им и после лишения церковной чести не будет дозволено грешить. Равным образом и еретикам не будет дано повода говорить о нас, будто мы потому дозволяем блудникам грешить после блуда, чтобы приманкою плотских удовольствий привлечь на свою сторону и принадлежащих к другим религиям. Все эти положения правильны, поскольку они относятся к клирикам. А что касается монахинь, дев и монахов непосвященных, так как они не подвергаются лишению чести, может кто-нибудь сказать, что они более оправдываются выше приведенным законом, и что для отвращения их слов нужно иметь в виду настоящее правило. О блуде монахов и дев, посвященных Богу, прочти 6-го собора 4-е правило, святаго Василия правило 18, 20, 60 и 4-й книги Василик титула 1-го главу 5-ю, помещенную в 30-й главе 9-го титула настоящего собрания, и 78-ю главу 37-го титула 60-й книги (тех же Василик).

Славянская кормчая. Черноризица аще где сочетается мужеви, да распустится.

Толкование. Иже девствовати обещавшися, и исповедавши, и отрекшися брака, и еже в святыни житие паче мирского возлюбиши и почетши, аще исповедание свое отвергши, и сластем блудным себе издаст, рекше, законом брака мужеви сочетается, не брак се наречется, но любодеяние, паче же рещи прелюбодеяние, по осмому надесять правилу, сего же великого Василия. Сего ради убо всяческим образом, да расторгнется сочетание их.

7. Мужеложники и скотоложники и убийцы и отравители и прелюбодеи и идолопоколнники тогоже осуждения достойны. Посему правило, какое имеешь о прочих, соблюдай и о сих: а о приятии каявшихся тридесять лет в нечистоте, которую соделали в неведении, и сомневатися нам не надлежало. Ибо и неведение творит их достойными снисхождения, и довольное исповедание, и протечение столь долгаго времени: ибо они едва не весь век человеческий преданы были сатане, да научатся не безчинствовати. Посему, повели уже неотложно прияти их, и наипаче, аще имеют слезы, преклоняющия тебя к милосердию, и являют житие, достойное милования.

Зонара. Мужеложники, скотоложники и прелюбодеи подвергаются епитимии на пятнадцать лет; а вольные убийцы и отравители — на двадцать. Идолопоклонниками же (святый отец) называет здесь не тех, кто приносит жертвы идолам: ибо если бывшие прежде почитателями идолов обратятся к вере и получат крещение, то они тотчас сопричисляются к христианам и причащаются святых Таин; если же, будучи христианами, принесут жертву идолам, то должны каяться во всю жизнь. Итак, не об этих идолопоклонниках, по-видимому, говорит здесь святый, но называет идолопоклонниками чародеев и вообще всех, занимающихся подобными темными делами, так как они, при совершении чар, призывают бесов, ищут помощи от них и поэтому являют себя почитателями их и слугами. Слова: «того же осуждения достойны», выражают не ту мысль, что (все исчисленные в правиле грешники) подвергаются епитимии одинаковой по числу лет, а что они вообще подлежат многолетней епитимии, но каждый по особому определению. Что касается до тех, которые в течение тридцати лет приносили покаяние в нечистоте, соделанной ими в неведении (например, если кто-нибудь смесился с родственницею, не зная о родстве, или с женщиною, не зная, что и отец его имел связь с нею), то о принятии таковых, говорит отец, не следовало нам и сомневаться, потому что многие обстоятельства дают им право на снисхождение: неведение, и добровольное признание (ибо они сами исповедали грех, остававшийся неизвестным), и продолжительность времени (покаяния); ибо они едва не весь век человеческий были преданы сатане, да научатся не бесчинствовати. По сим-то причинам и должно считать их достойными приятия. Не неблаговременно будет остановиться несколько на этом слове и разрешить возбуждаемые им разные сомнения. Великий Апостол, пиша к Коринфянам об учинившем блуд со своею мачехою, говорит, предайте его сатане, да дух спасется (1 Кор. 5, 5). Некоторые думают, что учинивший блуд попал во власть демону, а другие — что он предан бичу болезни. Но те и другие упускают из виду, что сомнение разрешается на основании самых посланий к Коринфянам, из коих явствует, что быть преданным сатане значит — быть отлученным и отделенным от части верных. Ибо в первом (послании), где Апостол и осудил согрешившего на предание сатане, сказано: и вы разгордесте, и не паче плакосте, да измется от среды вас содеявый дело сие (5, 2). Слова: да измется от среды вас — имеют не иной какой смысл, а следующий: «он должен быть отсечен и отчужден от вас». Отсекается же тот, кто отлучен и не принадлежит к жребию верных. Во втором же послании пишет: утвердити к нему любовь (2, 8). Каким образом они могли бы утвердить любовь к тому, кто находится во власти демона, или страдает проказою, или болеет другим подобным недугом? Пораженного таким страданием скорее должно жалеть, чем ненавидеть. Но Апостол, конечно, дает такое наставление: «кого вы отвергли за грех и отлучили от церкви, примите опять, чтобы он не погиб от излишней печали». Так Апостол сам себя толкует и уясняет. А если кто упорно стоит на своем, того пусть убедит сей мудрый и великий отец, который воспользовался здесь выражением: «предан сатане», — именно в смысле отлучения, удаления из общей ограды верных. Ибо кто отделен от жребия верных, тот уже не имеет в себе благодати Святаго Духа, но обнажается от нея; а кто лишился сей благодати, предается сатане: ибо враг, найдя его не имеющем божественной благодати, овладевает им, делается полным господином его. Так точно и златый языком Иоанн, объясняя послание к Тимофею, истолковал (это выражение).

Синопсис. Мужеложников, скотоложников и прелюбодеев постигает, по древнему уставу, пятнадцатилетняя епитимия, а убийц и отравителей — двадцатилетняя.
Аристин. Ясно.

Вальсамон. Другие правила святаго отца определяют, как и на сколько лет должны быть подвергаемы епитимиям те, о коих говорится в настоящем правиле. А настоящее правило, хотя и говорит, что они достойны одного и того же осуждения, но не определяет самого вида епитимий за указанные преступления: ибо каждое из них врачуется особым способом, и назначение того или другого наказания, очевидно, оставляется действию прежнего устава. Выражение: «достойны одного и того же осуждения» — употреблено в том смысле, что все они должны пройти четыре степени епитимий и в этом отношении наказываются одинаково. О тех, которые в неведении дерзнули на кровосмешение (это и есть нечистота, о которой говорится в правиле, а не прочие грехи, так как они по природе своей не могут быть грехами неведения) и после тридцатилетнего раскаяния желали быть принятыми, святый говорит, что они должны быть приняты тотчас, указывая и благословныя причины (принятия). Под идолопоклонниками должно здесь разумевать чародеев; ибо христиане, добровольно принесшие жертву идолам, должны каяться всю жизнь. Преданными сатане (святый отец) признает тех, кто удален от общения верных. Кто, значит, отлучен на столь продолжительное время (как упомянутые в настоящем правиле), те являются как бы преданными сатане.

Славянская кормчая. С мужеским полом блуд сотворивши, или со скотиною, иль с иным неким животным, и прелюбы сотворивши: таковии, пятьнадесять(15) лет запрещение да примут. Разбойницы же, и чародейцы, и идолослужители, двадесять лет по древнему обычаю запрещение да примут. Се разумно правило.

8. Во гневе на свою жену употребивший секиру, есть убийца. Справедливо же и достойно твоего благоразумия воспомнул ты мне, да реку о сем пространее: ибо много разностей между вольным и невольным. Аще же кто бросив камень на пса, или на древо, попадет в человека: сие есть дело совершенно непроизвольное, и не бывшее в намерении действующаго: ибо намерение его было отразить зверя, или сбити плод, подвергшийся же удару, сам собою нашел на него, проходя мимо: итак сие есть невольное. Невольное такожде и то, аще кто, желая кого исправити, ударит ремнем, или жезлом не тяжелем, и биемый умрет: ибо здесь, разсматривается намерение, яко он хотел исправити согрешившаго, а не умертвити. Подобным образом к невольным убийствам принадлежит и то, аще кто, защищая себя в драке, древом или рукою, нещадно нанесет противнику удар в опасное место, имев намерение причинити боль, а не совсем убити: но сие уже приближается к вольному убийству, ибо употребивший такое орудие к защищению, или безщадно нанесшй удар явен есть в том, яко не пощадил человека, будучи обладаем страстью. Подобно, употребивший о в орудие тяжелое древо и камень, больший силы человеческой, причисляется к невольным убийцам, яко иное имевший в намерении, а иное соделавший, ибо он во гневе нанес такой удар, что умертвил пораженнаго, хотя, может быть, намерение его было токмо разити, а не совсем умертвити. Но кто употребил меч, или что либо таковое, тот не имеет никакого извенения, и особенно бросивший в кого либо секиру. Ибо он не из руки ударил его, так чтобы мера удара зависела от него, но бросил так, что удару, и от тяжести железа, и от остроты его, и от стремления через большое пространство, по необходимости надлежало быти смертельным. Совершенно такожде вольное, и в сем никакому сомнению не подлжежащее, есть то, что делается разбойниками и в неприятельских нашествиях: ибо разбойники убивают, ради денег, избегая обличения в злодеянии, а находящиеся на войне идут на поражение сопротивных, с явным намерением, не страшити, ниже вразумити, но истребити оных. Еще же, аще кто напоит кого либо тайным составом (хотя бы то было для иныя некия причины), и умертвит: таковаго признаем вольным убийцею. Сие часто делают жены, покушаяся некими обаяниями и чарованиями, привлекати неких в любовь к себе, и дающия им врачебныя составы, производящия помрачения разума. Хотя таковыя, причинив смерть, соделали не то, что имели в намерении: однако, за волшебство и занятие возбраненное, причистяются к вольным убийцам. Посему и дающыя врачевство для извержения зачатаго в утробе, суть убийцы, равно и приемлющыя детоубийственныя отравы. О сем доселе.

Зонара. Святый был спрошен о вольных и невольных убийцах и сначала высказал свое мнение, что бросивший секиру и поразивший ею свою жену есть вольный убийца, а равно и тот, кто употребит какое либо оружие против кого нибудь. Потом делает различие между вольными и невольными убийцами: кто бросит камнем в животное, или на дерево, а поразит человека, случайно тут проходившего, или кто ударит кого-нибудь ремнем или легким жезлом для вразумления, а получивший удар умрет, того называет несомненно невольным убийцею; а кто в ссоре неосторожно ударит кого нибудь тяжелым жезлом, или рукою в опасное место, тот хотя бы и не имел намерения убить пораженного, а только причинить боль и защититься, приближается, по словам отца, к совершающему вольное убийство, если получивший удар умрет; а кто употребит против кого-нибудь тяжелое дерево или большой камень и убьет, того признает невольным убийцею; но употребившего какое либо оружие, также разбойников и тех, кто делает вооруженное нападение с целью грабежа имущества, считает вольными убийцами. Сюда же причисляет и тех, которые дают кому-нибудь зелья, хотя бы приготовивший зелье и не имел намерения уморить (пьющего), а желал привлечь его в любовь к себе, между тем выпитое причинило смерть тому, кто выпил, или расстроило его ум, сделав его помешанным. Убийцами же называют и дающих зелья для истребления плода в утробе и тех, кто принимает их, как об этом сказано уже во 2-м правиле.

Синопсис. Употребивший против жены секиру — убийца. Кто, пустив камнем в собаку, попал в человека — невольный убийца; также и наказывающий ремнем и лозою. А кто в драке даст удар в опасное место деревом, или рукою, близок к вольному убийце. Кто употребит меч, или что-нибудь подобное, несомненно, вольный. Также разбойник, грабитель и кто с какою бы то ни было целью дает зелье, если умертвит, вольный; равным образом — и дающие врачество для умерщвления плода в утробе и принимающия.

Аристин. Из убийств одни суть вольные, другие невольные, а третьи близки к вольному; ибо кто бросил секиру в кого-нибудь и убил его, или кто употребил меч для умерщвления, также разбойники и вооруженные враги, (ибо первые умерщвляют из-за денег, а последние нападают прямо с целью истребить своих противников) признаются вольными убийцами; точно также и дающие врачества для истребления зачатого в утробе плода и принимающие оныя, а равно и те, которые, желая привлечь кого-нибудь в любовь к себе, приготовляют питье с зельем, производящее помрачение мыслей, если умертвят принявшего, считаются совершившими вольное убийство. А кто бросит камнем в собаку, или в дерево, с целью защититься от животного, или сбить плод, и не намеренно убьет человека, или ударит кого-нибудь плетью или лозой с целью наказать его за проступок, и умертвит, тот причисляется к невольным убийцам. Наконец, кто в драке нещадно нанесет кому-нибудь удар деревом, или рукою в опасное место, и умертвит его, тот близок к вольному убийце, ибо хотя он сделал это, защищаясь от противника, чтобы только причинить ему боль, а не поразить его на смерть; но так как он очевидно был побежден страстию гнева и потому так нещадно нанес человеку удар тяжелым деревом, то таковое деяние и не может быть признано совершенно невольным.

Вальсамон. Быв спрошен: убийца ли тот, кто бросил секиру на свою жену и поразил ее на смерть, святый отец отвечал, что таковый есть вольный убийца. Затем установляет различие между вольными и невольными убийствами, и называет невольным убийцею того, кто бросит камнем в зверя, или дерево, а поразит случайно проходящего тут человека, также кто ремнем или легким жезлом ударит кого нибудь для вразумления, если получивший удар умрет. Но кто в ссоре ударит кого-нибудь тяжелым жезлом, или неосторожно поразит рукою, хотя бы не имел намерения убить получившего удар, а только причинить ему боль и защититься, тот, говорит (святый отец), приближается к вольному убийце, если пораженный умрет. Невольным убийцею называет и того, кто употребит против кого-нибудь тяжелое дерево или большой камень, и убьет — не имея при этом намерения совершить убийство. Но кто употребит какое бы то ни было оружие против неприятелей или разбойников, того признает вольным убийцею, а равно и тех, кто дает зловредные лекарства, ил зелья, производящие изгнание плода. Таково правило. Но ты прочти еще 26-ю главу 9-го титула настоящего собрания и что там написано об убийцах; прочти также и 2-е правило сего святаго (отца). Не мало говорится об убийцах и зельях и в 39-м титуле 60-й книги (Василик): прочти и это. А так как 2-е положение того же титула и книги говорит буквально следующее: «имевший намерение убить, хотя бы и не убил, а только ранил, убийца; и не желавший убить, если убьет, не есть убийца, намерение же узнается по орудию, которым нанесен удар», — то скажет кто-нибудь, что настоящее правило (святаго отца) противоречит этой главе, если определяет, что бросивший камнем в собаку, или в дерево, и случайно умертвивший человека подлежит обвинению в невольном убийстве. На это мы отвечаем, что сказанный закон, говоря о вольном убийце, не называет вольным убийцею того, кто убьет неумышленно, но признает такового невольным, как определяет и настоящее правило. Наказание же такому убийце назначается по предпоследнему положению 16-й главы 51-го титула 60-й книги и по 5-й главе 39-го титула той же книги (Василик), где сказано, что и тот, кто совершит убийство вследствие нанесенного ему оскорбления, подвергается пятилетней ссылке. Так согласи главу закона и (настоящее) правило. Заметь еще из правила и закона, что невольный убийца осуждается только за совершение, то есть за факт убийства, а вольный — за одно намерение; ибо он, хотя бы и не убил, наказывается как убийца за самый умысел, так как и 12-я глава указанного 39-го титула говорит, что нет никакого различия между убийством и приготовлением способов к убийству. Что же касается до наказания вольных убийц, то оно определяется в предпоследнем положении 3-й главы 39-го титула (Василик), где сказано: «наказание за человекоубийство: знатным — ссылка и конфискация всего имущества; а простым — предание мечу и зверям». Относительно вольных убийц издана в месяце Апреле 14-го индикта (1166 года) новелла боговенчанного, могущественного и святаго нашего самодержца Мануила Комнина, которую имей также в памяти; после вступления, она говорит следующее: «Повелеваем всем судьям в областях, воинским силам, какия там находятся, и начальникам их, где только совершится вольное убийство и кто-бы ни дерзнул на чью либо жизнь, немедленно всем приступать к поимке убийцы и отсылать его связанным пред очи царя, или, в случае отсутствия его, к епарху богохранимого великого града, чтобы заключить его в общественную тюрьму и подвергнуть телесным, имущественным и другим наказаниям, согласно с законами и по силе предписаний новелл; причем все должны знать, что если окажется, что кто-нибудь мог задержать убийцу, но не сделал сего, то он имеет быть подвергнут такому же суду, как если бы злоумышлял против царя. А если кто (виновный в убийстве) успеет скрыться и прибегнуть к святейшей великой Божией церкви, то после того как совершатся над ним церковные епитимии, как предписано в законе, державный, если он присутствует в царствующем граде, определяет ему ссылку в какую-либо область, по своему усмотрению, с тем, чтобы он оставался там на всю жизнь и не возвращался в то место, где совершил злодеяние убийства. Если же царь будет в отлучке, то (убийца) должен быть сослан эпархом в какую-либо из наиболее отдаленных областей и там окончить время своей жизни. Но если совершит убийство не только добровольно, но и по обдуманному плану, то не должен быть принуждаем к принятию (монашеского) пострижения, как требовалось вышеупомянутою царскою новеллою (Разумеется новелла императора Константина Порфирородного, упомянутая в предисловии настоящей новеллы и действительно содержавшая в себе предписание о том, чтобы вольные убийцы, если они успеют воспользоваться правом прибежища к церкви, были постригаемы на месте ссылки в монашество). Ибо если и добровольно ищущий пострижения, по точному смыслу канонических предписаний, не тотчас допускается к этому, но в продолжении достаточного времени испытывается в твердости или слабости своих мыслей и лишь после того, когда окажется, что он неуклонно следует своему изначальному расположению и деятельно приготовляет себя к монашеской жизни и умерщвлению плоти, предоставляется ему исполнение благого дела через принятие в монашеское общество и состояние: то каким образом не будет неразумно и не противно духовным законам постригать кого-либо принудительно, и притом убийцу, которого до такой степени оставил Бог, что он даже осквернил свои руки братнею кровию? Ибо нужно опасаться, чтобы он, вступив в ангельскую жизнь не по добровольному расположению и приняв ее по неволе, не обратил страшного образа в предмет посмеяния, так как легкомысленные люди, впадая в состояние безумия, способны бывают отважится на самые худые и гнусные дела. Итак, мое царство полагает закон, чтобы тот, кто совершит вольное умышленное убийство, вместо пострижения, во все время своей жизни содержался в темнице, и никогда не был выпускаем из нея, даже в силу особого царского распоряжения, если-бы таковое последовало по забвению; с имуществом же их должно быть поступаемо так, как повелел вышеупомянутый император. А поелику убийцы по большей части совершают убийство с обдуманным планом и предусмотрительно, потом, приходя к святейшей Божией церкви, делают признание не так, как совершено было ими убийство, но для своей пользы скрывают истину, то мое царство повелевает, чтобы святейший патриарх того времени с угрозою епитимии писал к местному архиерею и подчиненному ему клиру, а также и к окружному судье, и постановлял свое решение согласно с тем, что узнает из ответа их о совершении убийства; и если кто убивал с умыслом, то несмотря на его ложное признание, он не должен понести не те наказания и епитимии, какие следуют совершившему преступление случайно и по неосмотрительности. А если кто-либо из убийц, прибегнувших к святейшей великой Божией церкви и осужденных или на вечное изгнание, или на узы и пожизненное заключение в темнице, окажется свободно разгуливающим там, где совершил убийство, то местный сыщик должен отослать его в оковах к моему царству, а имущество, какое тогда найдется у него, должно поступить в пользу этого сыщика и того лица, которое откроет убийцу, будучи разделено между ними поровну. И находящиеся в святейшей великой церкви судьи по таким делам непременно должны заботиться наказывать преступления убийства с надлежащею каноническою строгостию: сроков (епитимии) не сокращать, по своему усмотрению, и не оказывать человеколюбия более должного там, где не нужно. Копии с настоящего постановления моего царства, за подписью председательствующих в судах, должны быть разосланы и положены в местных церквах, чтобы все имели сведение о том, что определено, и согласно с этим поступали. Если впрочем, совершивший вольное, умышленное убийство станет искать пострижения, то он должен быть причисляем к монахам не без испытания, но с особенною строгостию и осмотрительностию, так чтобы, согласно с каноническими постановлениями, испытание совершалось в течение достаточного времени; а в монастыре и против воли он должен оставаться во все время своей жизни, никогда не получая разрешения выходить их него; монастырь же, конечно, должен находиться в другой области, а не на той земле, которая бедственно разверзлась, чтобы принять кровь убитого.

Славянская кормчая. Иже на жену секиру взем, вольный убийца есть. Не вольный же убийца, иже камень верг на пса, и в человека улучит: и наказания деля ременем, и прутом бив, и сей невольный убийца: а иже разгневався, древом, или ругою ударит кого в смертное место, и убиет, близ есть вольного убийства. Иже меч изем, или нож, ударит кого, сей отнюдь вольный убийца есть. И разбойник убо и супостат, и за иную вину дав отраву, аще уморит, вольный убийца есть. И детогубное зелье дающия и взимающия жены, вольныя убийцы суть.

Толкование. Убийства убо суть, ово вольная, а другая невольная, инаже близ вольных. Аще убо кто вержет сечиво на кого, и убиет того, и иже меч изем, или нож изем убив кого: и разбойницы, и супостати, иже ово убо богатства ради убивают, ови же яве убити хотят, противящиеся им, тии убо вси волнии убийцы нарицаются, понеже волею убивают: тако же и жены дающия детогубная зелия, яко да уморят младенцы, сущия в чреве, и дающии, и вземлющии, волею убивают, и яко убийцы суд приемлют: тако же хотящи, да быша от некоего мужа любимы были, и смесившее таковое зелие, и то давшее ему пити, и омрачение творяще уму его, и аще умрет от зелия того, и се вольное убийство вменяется. Аще же камень на пса, или древо, хотя возбранити ему от себе, и погрешив пса, и ударит человека, и от того умет, невольное убийство есть; или плод некак хотя от древа урезати, якоже се, грушу, или яблоко, или ино что от таковых, и погрешив древо, ударит человека, и от того умрет, и сей в невольных убийцах вменяется. Аще же раскоторався и в гневе древом, или рукою рану некому нанес нещадно в смертное место, и, убив его, близ есть вольного убийства: аще бо и не хотя убити каторающагося с ним и се сотвори, но яко озлобити его хотя, и не отнюдь убити его: но убо является и страстию одержим быв, и того ради нещадно нанес рану на человека древом тяжким его убив, несть се отнюдь невольное убийство, но близ вольного.

9. Господне изречение, яко не позволительно разрешатися от брака, разве словесе прелюбодейна (Матф.5,32), по разуму онаго, равно приличествует и мужам и женам. Но не то в обычае. О женах находим много строгих изречений. Апостол глаголет: яко прилепляяйся сквернодеице, едино тело есть (1 Кор.6,16). И Иеремия: аще будет жена мужу иному, не возвратится к мужу своему, но осквернившися осквернится (Иерем.3,1). И паки: держай прелюбодеицу, безумен и нечестив (Притч.18,23). Женам же обычай повелевает удерживати мужей своих, хотя они прелюбодействуют и в блуде суть. Посему не знаю, может ли прямо прелюбодеицею нарещися живущая с мужем, оставленным своею женою: ибо здесь обвинение падает на оставившую мужа, по какой причине она отступила от брака. Ибо аще потому, яко биема была, и не стерпела ударов: то подобало паче претерпети, нежели разлучатися с сожителем; аще потому, яко не стерпела утраты имения, и сей предлог не достоин уважения. Аще же и потому, яко муж ея живет в блуде, наблюдения сего не имеем в церковном обычае, но и от невернаго мужа не повелено разлучатися жене, а пребывати с ним, по неизвестности, что последует. Что бо веси жено, аще мужа спасеши? (1 Кор.7,16) Посему жена, оставившая своего мужа, есть прелюбодеица, аще прешла к другому мужу; а муж оставленный, достоин снисхождения, и сожительствующая с ним не осуждается. Аще же муж, отступив от жены, поимет иную: то и сам он есть прелюбодей, понеже твори ю прелюбодействовати, и живущая с ним есть прелюбодеица; а поелику отвлекла к себе чужаго мужа.

Зонара. Господь сказал, что не должно расторгать брака разве словесе любодейна (Мф. 5, 32). Это изречение, говорит великий отец, равно приличествует и мужам и женам, так что ни муж не должен отпускать своей жены, ни жена не должна оставлять своего мужа. Но обычай не одинаково относится к мужам, оставляющим своих жен, и к женам, поступающим таким же образом. Ибо жена, если оставит мужа и совокупится с другим, признается прелюбодейцею и не принимается мужем, если он того не пожелает; а мужа, хотя бы он любодействовал и прелюбодействовал, жена оставить не может. Следовательно, говорит святый отец, если оставленный будет жить с другою, совокупившаяся с ним не должна быть признаваема за прелюбодейцу; ибо грех принадлежит той, которая оставила своего мужа и которой не позволяется отступать от него; напротив она, должна терпеть, хотя бы он сурово обращался с нею, или наносил ей имущественный ущерб, расточая ея приданое; должна сносить и не разлучаться от мужа, хотя бы терзалась ревностию в виду того, что муж ея совокупляется с другою. Ибо если и в том случае, когда один из супругов не христианин, блаженный Апостол запрещает другому отделяться от него против его воли, то каким образом будет невиновен тот, кто расторгнет супружество по другой причине? Итак, если жена, оставив мужа, вступит в сожительство с другим, признается прелюбодейцею; а соединившаяся законным образом с оставленным мужем не осуждается ни как прелюбодейца, ни как блудница. И муж, если расторгнет брак со своей женою и будет жить с другою, есть прелюбодей и жену делает прелюбодейцею, если она вступит в связь с другим; равным образом и та, которая будет сожительствовать с таким мужем, зная, что он отпустил жену, которую имел, есть прелюбодейца, ибо привлекла к себе чужого мужа. Но это по обычаю, который имел силу во времена великого отца. А на основании изданной после того новеллы императора Юстиниана о расторжении браков, помещенной в 7-м титуле 28-й книги Василик, кроме других причин, по которым женам дается право прекращать сожитие (со своими мужьями), позволяется им расторгать браки и по причине ревности в том случае, если муж в одном и том же доме, или городе сожительствует с другою женщиной и, не смотря на приглашение со стороны жены, не оставляет общения с нею.

Синопсис. По слову Господа равно осуждается и муж и жена, разлучающиеся не по причине любодеяния; но обычай разрешает от сожительниц и прелюбодеяния и блудника. Если же какая вступит в брак с мужем, оставленным (женою), не есть по этому прелюбодейца; ибо вина лежит на той, которая незаконно оставила его и которая несомненно прелюбодействует, если сопряжается с другим; а оставленный пользуется снисхождением. Но кто оставит свою жену и приступит к другой, тот и сама прелюбодей, и жену (оставленную) заставляет прелюбодействовать, и живущая с ним женщина (тоже прелюбодейца).

Аристин. Хотя Господь равно осуждает и мужа, расторгающего брак со своею женою (разве словесе прелюбодейного), и жену, отступающую от своего мужа без благословной причины, но не так повелевает это церковный обычай: он предписывает жене удерживать своего мужа, хотя бы он совершал блуд и прелюбодействовал; а жену, если она осквернилась с другим мужем, дозволяет ея мужу отпускать и более не удерживать. Следовательно, если жена оставит своего мужа под тем предлогом, что он живет в блуде, и тот возмет другую жену, вина и ответственность падает на жену, оставившую своего мужа, которого она должна была удерживать, не смотря даже на его прелюбодеяние; и муж в этом случае достоин снисхождения, если обратится к другой жене: точно также и совокупившаяся с ним, если он оставлен, не должна быть сочтена за прелюбодейцу; а оставившая, если она соединится с другим, есть несомненно прелюбодейца. Если же наоборот муж оставит жену разве словесе прелюбодейна, и возмет другую жену, то и сам судится как прелюбодей, потому что заставляет прелюбодействовать ту, которую оставил, если она выйдет за другого мужа, и сожительствующая с ним — прелюбодейца, потому что приняла чужого мужа. И это по правилу, потому что законами в то время дозволялось сожительствующим разлучаться друг от друга и без благословной причины посредством установленных выражений. А ныне ни муж, ни жена не могут расторгать супружества, разве есть только какая-нибудь благословная причина из числа тех, которыя прямо указывает Юстинианова новелла.

Вальсамон. Святый, будучи спрошен, что должно делать с супругами, если который либо из них вступит в другой брак, или впадет в блуд, составил свой ответ на основании различных мест Писания и господствовавшего в то время обычая. А поелику почти все, что содержится в этом правиле, изменила 117-я Юстинианова новелла, содержащаяся в 7-м титуле 28-й книги (Василик), то прочти ее, точно также и 3-ю новеллу, вообще все, начиная с 1-й главы указанного титула до 6-й, и узнаешь, какими способами расторгаются супружества, и как наказываются, по крайней мере на основании гражданского закона, те из супругов, которые совершают прелюбодеяние, или блуд, а равно и те, которые противозаконно оставляют сожитие. Прочти также 93-е правило трулльского собора и что написано в (толковании) на него; прочти и законы, помещенные в конце первой главы 2-го титула настоящего собрания, и те, которые помещены вне 4-й главы 13-го титула настоящего собрания; равным образом и толкование 5-й главы того же титула, и узнаешь отсюда обстоятельно все, относящееся к настоящему предмету.

Славянская кормчая. По Господню словеси равно осуждаются муж, и жена, разве любодеяния распущаютщеся: обычай же прелюбодеянии, любодей не распущается с женою. Аще ли некия пущенным от жены мужеви сочетается, несть прелюбодейца: вина бо на оной есть, иже без вины остави мужа, и прелюбодейца есть, аще за иного пойдет: пущенный же муж прощен есть. Аще же муж жену пустив, и ину поймет, и сам прелюбодей, и той прелюбы деяти творит, и живущая с ним прелюбодейца есть.

Толкование. Аще и Господь, мужа распустившагося от своея жены, разве словесе прелюбодейного, и жену кроме подобны вины отлучившуюся от своего мужа, равно осуждает: но обычай убо церковный инако сему повелевает быти: мужа убо блуд творящего, и прелюбы деющаго, своея жене отлучитися не повелевает. Жена же аще осквернится с иным мужем, пустити ю повелевает, и ктому не держати ея мужеви. Тоже аще жена своего мужа оставит, извет имущи нань, понеже в блуде живет, и он другую жену поймет, вина и грех на жене есть, иже пустити мужа своего, его же должна бяше держати, аще и прелюбы творит, муж бо прощен есть иную жену пояти: тако же и счетавшаяся с ним, не наречется прелюбодейца, пущену ему сущу от первыя жены. Аще же оставльшая его идет за ин муж, прелюбодейца есть без всякого извета. Аще же противно сему, муж свою жену пустит, кроме словесе прелюбодейного, и ину поймет, и сам яко прелюбодей осудится, понеже пущеней от него жене творит прелюбы деяти, аще за ин муж пойдет: и живущая с ним жена прелюбодейца есть понеже чуждого мужа поят: и таковая суть правила сего, понеже власть бяше сущим, тогда от закона мужеви и жене, и свене подобны вины, законными глаголы разлучатися друг от друга. Днесь же ни муж ни жена разрушити сожития не может, аще не будет кая вина подобна: о них же яве, Иустинианова, новая заповедь повелевает.

10. Клянущиеся не приимати рукоположения, когда произнесли клятву, да не принуждаются нарушати оную. Ибо хотя и мнится быти некое правило, снисходящее таковым: однако мы дознали опытом, что не благопоспешествуется поступившим противу клятвы, и слова и расположение, с которым они клялися, и тонкия в словах прибавления: и аще ни с какой стороны нет никакого облегчения от силы клятвы, то подобает совершенно оставляти таковых. Дело же Севира, или поставленнаго им пресвитера, по моему мнению (аще и твое с ним согласно), получает некоторое разрешение клятвы следующим образом. Село оное, в которое произведен человек сей, подчиненное доныне Мисфии, повели причислити к Масадам: ибо такоим образом, и он не будет клятвопреступником, не преходя от места, и Логгин, имея с собою Кириака, не упразднит церкви, и не подвергнет души своей осуждению, за опустение оныя; и мы не возмнимся делати нечто противу правил, снисходя к Кириаку, который клялся пребывати в Минданах, но согласился переведен быти. Ибо возвращение его будет соблюдение клятвы, а ему покорность распоряжению не вменится в клятвопреступление; но поелику в клятве его не было присовокуплено того, яко он ниже на краткое время не оставит Минданов, но во все прочее время пребудет тамо. Севиру же, извиняющемуся забвением, мы простим, рекше, яко Ведущий тайное, не попустит церкви своей понести вред от того, кто в начале поступал не по правилам, но связал себя клятвою вопреки Евангелию: кто перемещением учил клятвопреступлению, ныне же лжет притворным забвением. Но поелику мы не судии сердец, но судим потому, что слышим: то Господу предоставим отмщение, а сами без сомнения приимем его, дав прощение забвению, яко немощи человеческой.

Зонара. Некоторые, будучи призываемы к принятию рукоположения, связывали себя клятвою — не принимать хиротонии. Таковых, говорит святый отец, не должно принуждать к нарушению клятвы. И хотя бы казалось, что сами давшие себе клятву, или наложившие на себя какой нибудь обет, например, не есть мяса, или не пить вина, или не делать того, или этого могут опять по собственному произволу нарушить свой обет и оставить клятву, но мы, говорит святый отец, по опыту знаем, что проступившим против клятвы, то есть тем, кто сделал что нибудь вопреки клятве, «не благопоспешествуестя», то есть они не желанны для Бога, не признаются правыми и благоугодными Ему. Впрочем, прибавляет правило, в таких случаях нужно рассматривать и образ клятвы, то есть Бога ли наименовал клянущийся, или другое — что-нибудь, и слова давшего клятву, и расположение, с каким он поклялся, и тонкия прибавления в словах. Ибо, принимая во внимание качество клятвы, слова и расположение (произнесшего клятву), если, например, он поклялся по малодушию, а не с твердою мыслию, удобно заключить, что нет препятствия поклявшемуся отступить от клятвы; если же, при рассмотрении всех этих обстоятельств, нельзя найти какого либо извинения для отступления от клятвы, таких должно оставлять, чтобы не нарушали клятвы. Дело же Севира, (о котором говорится в настоящем правиле) было таково. Некто Лонгин имел село, называемое Миндана, подчиненное Мисфийской епископии. Севир, епископ Мисадский, рукоположил к находившемуся в этом селе храму в пресвитера некоего Кириака, давшего клятву пребывать при храме, или, что тоже, находиться в подчинении Мисадской епископии. Епископ же той области, в которой находилось село, запретил Кириаку, как рукоположенному другим (епископом), священнодействовать в принадлежащей ему церкви. Почему Кириак, оставив ее, перешел в другое место, а Лонгин, оскорбленный этим, грозил упразднить церковь. Спрошенный по этому делу, Василий Великий отвечал, что село, в которое произведен то есть наименован пресвитером Кириак, должно быть подчинено Мисадской епископии, хотя оно и принадлежало к другой области, а Кириак обязан опять возвратиться туда; ибо таким образом ни он не поступит против клятвы, ни Лонгин не упразднит церкви, то есть не оставит ее пустою, не уничтожит, и своей души не осудит на лишения, то есть не останется без участия в молитвах и божественных песнопениях. Решая таким образом дело Кириака, и позволяя ему возвратиться в церковь, в которой он поклялся пребывать, ни мы, говорит святый отец, не возмнимся «делати нечто противное правилам», ни он не может быть осужден за то, что нарушил клятву; ибо самым возвращением своим он показывает, что соблюдает клятву, так как в клятве его не было присовокуплено, что он не оставит села Минданы даже на короткое время. Итак, смотри, каким образом святый из исследования и рассмотрения слов уловил такой смысл, что давший клятву не представляется нарушителем ея. Таково мнение (святаго отца) о Кириаке. А Севир, обвиняемый в том, что рукоположил (пресвитера) в село, принадлежащее к чужой области, говорил (в свое оправдание), что сделал это по забвению, не разузнав, что село подчинено другому. Итак, говорит святый отец, поелику он извиняется забвением, то должно просить его и предоставить на суд Божий; ибо так как мы не сердцеведцы, а судим только по тому, что слышим, то предоставим отмщение Господу, а сами простим совершившего проступок по забвению, которое есть (общая) человеческая немощь.

Синопсис. Давшего клятву не принимать рукоположения не принуждай.

Аристин. Того, кто избран в епископа и по какому-нибудь случайному неблагоприятному обстоятельству дал клятву не принимать хиротонии, не принуждай к принятию хиротонии. Впрочем, при этом нудно рассматривать образ клятвы, ея слова, расположение с каким он поклялся, и тонкия прибавки в словах. И если откроется с какой нибудь стороны возможность облегчить клятву, (святый отец) прощает ему кажущееся нарушение клятвы и позволяет принимать рукоположение; а если ни откуда не представляется никакой помощи, напротив принятие хиротонии со всех сторон оказывается клятвопреступлением, в таком случае нужно совершенно оставлять давшего клятву.
Вальсамон. Некоторые, будучи призываемы к принятию рукоположения, связывали себя клятвою — не принимать хиротонии. Таковых, говорит святый отец, не должно принуждать к нарушению клятвы. И хотя бы казалось, что сами давшие себе клятву, или наложившие на себя какой нибудь обет, например, не есть мяса, или не пить вина, ил не делать чего-нибудь другого, могут опять по собственному произволу нарушить свой обет, но мы, говорит святый отец, по опыту знаем, что поступившему против клятвы «не благопоспешествуестя», и Бог попускает на них за клятвопреступничество разные испытания. Впрочем, прибавляет правило, в таких случаях нужно рассматривать и образ клятвы, то есть Бога ли наименовал клянущийся, или другое — что-нибудь, и слова давшего клятву, и расположение, с каким он поклялся, и тонкия прибавления в словах. Ибо, принимая во внимание качество клятвы, слова и расположение (произнесшего клятву), если, например, он поклялся по малодушию, а не с твердою мыслию, удобно заключить, что нет препятствия давшему клятву отступить от нея; если же, при рассмотрении всех этих обстоятельств, невозможно найти какого либо извинения для отступления от клятвы, то должно оставлять таких, чтобы не нарушали клятвы. Дело Севира, (о котором говорится в настоящем правиле) было таково. Некто Лонгин имел село, называемое Миндана, подчиненное Мисфийской епископии. Севир, епископ Мисадский, рукоположил к находившемуся в этом селе храму в пресвитера некоего Кириака, давшего клятву пребывать при храме, или, что тоже, находиться в подчинении Мисадской епископии. Епископ же той области, в которой находилось село, запретил Кириаку, как рукоположенному другим (епископом), священнодействовать в принадлежащей ему церкви; почему Кириак, оставил ее, перешел в другое место, а Лонгин, оскорбленный этим, грозил упразднить церковь. Спрошенный по сему делу, Василий Великий отвечал, что село, в которое произведен Кириак, то есть в которое наименован пресвитером, должно быть подчинено Мисадской епископии, хотя оно и принадлежало к другой области, а Кириак обязан опять возвратиться туда; ибо таким образом ни он не поступит против клятвы, ни Лонгин не упразднит церкви, то есть не оставит ее пустою, не уничтожит, и своей души не осудит на лишения, то есть не останется без участия в молитвах и божественных песнопениях. Решая таким образом дело Кириака и дозволяя ему возвратиться в церковь, в которой он поклялся пребывать, ни мы, говорит святый отец, не возмнимся делати нечто противу правил, ни он не может быть осужден за то, что нарушил клятву; ибо самым возвращением своим показывает, что соблюдает клятву, так как в клятве его не было присовокуплено, что он не оставит села Минданы даже на короткое время. Итак, смотри, каким образом святый из исследования и рассмотрения слов уловил такой смысл, что давший клятву не представляется нарушителем ея. Таково мнение (святаго отца) о Кириаке. А Севир, обвиняемый в том, что рукоположил (пресвитера) в село, принадлежащее к чужой области, говорил (в свое оправдание), что сделал это по забвению, не разузнав, что село подчинено другому. Итак, говорит святый отец, поелику он извиняется забвением, то должно просить его и предоставить на суд Божий; ибо так как мы не сердцеведцы, а судим только по тому, что слышим, то предоставим отмщение Господу, а сами простим совершившего проступок по забвению, которое есть (общая) человеческая немощь. Таково правило. Прочти еще 18-ю главу 13-го титула настоящего собрания и что там написано в толковании об исследовании клятв. Имей в памяти и то, что определено святым по поводу факта, имевшего место при рукоположении Кириака и подавшего ему повод к нарушению клятвы, и заметь, что этим, по-видимому, извиняются те местные архиерей, которые священнодействуют в патриарших церквах; ибо если бы не помогло Севиру указание на неведение, то он был бы извержен за то, что совершил рукоположение вне своей области. А относительно священников, давших ложное свидетельство, прочти 76-ю новеллу царя господина Льва философа, в которой говорится, что если священник сделает ложное свидетельство с клятвою, то извергается; а если без клятвы, то отлучается на трехлетнее время в монастырь и таким образом восстановляется в своем чине.
Другое толкование Вальсамона. В толковании на 28-е и 29-е правила сего святаго отца мы много написали о клятвах. Но поелику я слышал, как некто говорил, что тот, кто произносит: «клянусь моим спасением, клянусь молитвами святых отцев, да увижу прощение моих грехов», и подобное, есть клянущийся, то говорю, что святый Василий Великий в своих словах о подвижничестве прямо написал, что это не суть клятвы, а молитвы и подобия клятв, произносимые для уврачевания слушающих, почему и невинны. Ибо, говорит отец, и Иосиф клялся: клянусь здравием фараона (Быт. 42, 15, 16) и Апостол написал к Коринфянам: клянусь нашею похвалою (1 Кор. 15, 31) и опять: благословен Бог, истину говорю и не лгу.

Славянская кормчая. Не понудиши кленшагося поставитися.

Толкование. Избрана суща на епископство, и еще же не поставлена, и некия ради приключшияся напасти, кленшагося поставления не прияти, таковаго на поставление не принудити: обаче подобает смотрити, и образ клятвы, и глаголы, и вины, о ней же клятся, и еже потонку во глаголех приложения. И аще будет отнекуду некое утешение о клятве, простити ему мнимое заклятие, и поставити его епископа повелевает. Аще же ни единого будет ни откуду же прибежища, но отвсюду закленся обретается, аще поставится, прощен будет, и не подобает отнюдь оставити таковаго (Толкование Славянской Кормчей принадлежит Аристину; но оно переведено так, что правилу дан смысл прямо противоположный. Ср. выше новый перевод того же толкования).

11. Невольное соделавший убийство, довольное понес наказание, быв отлучен в продолжении единодесяти лет. Ибо явно есть, яко о получивших раны мы должны соблюдати Моисеев закон (Исх.21,18-19), и слегшаго на одр от полученных ран, но потом паки ходившаго, при помощи жезла, не почитати убитым: аще же и не встал после ран, но понеже бивший не хотел умертвити его: то он есть, хотя и убийца, однако, по намерению, невольный.

Зонара. Некто совершил невольное убийство и провел в отлучении одиннадцать лет. На вопрос: должно ли разрешить его от уз, святый отвечал, что таковый в течение одиннадцати лет достаточно выполнил суд, то есть наказание; а об одиннадцати летах сказал не полому, что на такое именно время должен подвергаться епитимии совершивший невольное убийство (по 57-му правилу того же великого отца таковый наказывается десятилетнею епитимиею), но потому, что таков был факт. Потом говорит, что по отношению к тем, которые получили раны и умерли, мы должны соблюдать Моисеев закон, который определил, что получивший от кого нибудь раны и слегший по причине их на одр, если потом встанет и будет ходить при помощи своего жезла (то есть хотя бы совершенно и не освободился от болезни, а только ходил бы опираясь на свой жезл, как бы имеющий остатки болезни), затем умрет, не может казаться убитым, и тот, кто нанес ему раны, не должен считаться убийцею. Таковы определения Моисеева закона. К сему святый прибавляет, что хотя бы (пораженный) и не встал после получения ударов, но лежа от них скончался, поразивший его должен быть признан убийцею, но невольным; ибо он имел целью не убивать его, а побить.

Синопсис. Невольный убийца должен подвергнутся десятилетней епитимии.

Аристин. Ясно.

Вальсамон. 57-е правило сего святаго отца отлучает совершивших невольное убийство от причащения божественных Таин на десять лет; а настоящее правило говорит, что тот невольный убийца, который не причащался Таин не десять, а одиннадцать лет, тем более должен быть принят. Потом присовокупляет, что хотя бы кто нанес и тяжкую рану, но не с целью убийства, не должен быть осуждаем как убийца; но, говорит (святый отец), согласно с Моисеевым законом, нужно обращать внимание и на получившего рану: если он, после того как слег от раны на одр, не поправился в здоровье, но скончался, нанесший удар необходимо подлежит обвинению в невольном убийстве; если же встал после удара и ходил при помощи своего жезла, то есть не совершенно освободился от болезни, потом умер, то нанесший рану не должен считаться убийцею. Итак, заметь и отсюда, как мы сказали и в толковании на 8-е правило, что невольное убийство познается по совершению: по сему-то мы и обращаем внимание не на рану, была ли она мала или велика, но на смерть, произошедшую от раны; точно так как вольный убийца осуждается за одно намерение, хотя бы и не было исполнения, то есть смерти. Заметь также из настоящего правила, что некоторые, рассуждая о невольном убийстве, напрасно придают особенное значение тому, в какой день нанесен удар и после скольких дней последовала смерть получившему удар; ибо хотя бы после удара прошло и много времени, но если пораженный умер от этой причины, мы, тем не менее, говорим, что совершено невольное убийство. Прочти еще 8-е правило сего святаго отца и толкование на него.
Славянская кормчая. Иже не волею убийство сотворит, десять лет да покается.
Толкование. Се разумно правило.

12. Двоеженцам правило (Апост.17) совершенно возбранило быти служителями церкви.

Зонара. Здесь святый говорит о 17-м апостольском правиле, в котором предписывается: «кто по святом крещении двумя браками обязан был, или наложницу имел; тот не может быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ни вообще в списке священного чина».

Синопсис. Двоеженец не может быть в клире.

Аристин. Многия и другия правила запретили двоеженцу священство.

Вальсамон. Правилом здесь называет (святый отец) 17-е правило святых апостолов; а служением — состояние в церковном клире. Прочти указанное правило.

Славянская кормчая. Двоеженец в причет не прият.

Толкование. И ина многа правила, двоеженцу от священничества возбраниша, яко не достоит ему быти епископу, или пресвитеру, или диакону.

13. Убиение на брани отцы наши [смотри послание святаго Афанасия к Аммуну монаху. Валсамон и Зонар согласно замечают, что предполагаемый святым Василием совет вообще не был употреляем в действие, как по неудобности, так и по уважениям, в начале сего правила изложенным] не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть добро было бы советовати, чтобы они, как имеющия нечистые руки, три года удержалися от приобщения токмо Святых Тайн.

Зонара. Не в виде обязательного предписания, а в виде совета предлагает святый, чтобы убивающие на войне в течение трех лет воздерживались от причащения. Впрочем, и этот совет представляется тяжким; ибо он может вести к тому, что войны никогда не будут причащаться божественных даров, и в особенности лучшие, — те, которые отличаются отвагою: ибо они никогда не будут иметь возможности в течение трех лет прожить в мире. Итак, если те, которые, ведут войны одну за другой и умерщвляют неприятеля, удаляются от причащения, то они во всю жизнь будут лишаемы благого причащения, что для христиан — нестерпимое наказание. Но зачем считать имеющими нечистые руки тех, которые подвизаются за государство и за братьев, чтобы они не были захвачены неприятелями, или чтобы освободить тех, которые находятся в плену? Ибо если они будут бояться убивать варваров, чтобы чрез это не осквернить своих рук, то все погибнет, и варвары всем овладеют. В виду этого и древние отцы, как свидетельствует сам Василий Великий, не причисляли к убийцам тех, которые убивают на войне, извиняя их как поборников целомудрия и благочестия; ибо если будут господствовать варвары, то не будет ни благочестия, ни целомудрия: благочестие они отвергнут, чтобы утвердить собственную религию; а в целомудрии никому не будет дозволено подвизаться, так как все будут принуждены жить так, как они живут. А великий в божественном учении Афанасий в своем каноническом послании к монаху Аммуну говорит буквально следующее: «непозволительно убивать, но убивать врагов на брани и законно и похвалы достойно». Итак, я думаю, что это предложение Василия Великого никогда не действовало; но, по крайней мере, оно приносило иногда пользу тем, кто защищал церковные предания. Так мы знаем из истории, что когда император Никифор Фока стал требовать чтобы убиваемые на войне причислялись к мученикам, и подобно им были чтимы и прославляемы, тогдашние архиереи представляли со своей стороны, что такое чествование было бы несправедливо, и, не быв выслушаны, воспользовались наконец словами Василия Великого, как правилом, говоря: «каким образом мы можем причислять к мученикам падших на войне, когда Василий Великий отлучил их на трехлетие от таинств, как имеющих нечистые руки»?

Синопсис. Воюющий за благочестие, хотя и есть защитник (оного), пусть три года воздерживается от причащения.

Аристин. Убийства не войне не считались древними отцами за убийства, как пишет и Афанасий Великий к монаху Аммуну, говоря, что доблестных в брани должно сподоблять великих почестей и воздвигать им памятники, возвещающие геройские их деяния: они убивают врагов и делают дело законное и достойное похвалы. И сей великий муж не отвергает мнения (древних отцев), имея в виду, что войны защищают целомудрие и благочестие. Впрочем, он советует, что хорошо было бы таковому воздерживаться только от причащения, потому что он имеет нечистые руки.

Вальсамон. Настоящим правилом святый предлагает в виде совета, чтобы совершившие убийство на войне воздерживались от причащения три года, хотя (древние) отцы дали таковым прощение и не считали их наряду с убийцами, так как они подвизались за благочестие и целомудрие верных, которые иначе могли бы подвергнуться (варварскому) пленению. Хотя правило это изложено достойно святолепия божественного отца, но оно не действует, потому что может случиться, если оно будет принято, что войны, находясь постоянно на войне и убивая неприятелей; никогда не будут причащаться, что невыносимо. А написано, что когда император Фока потребовал, чтобы убиваемые на войне причислялись к мученикам, тогдашние архиереи, воспользовавшись этим правилом, заставили царя отказаться от своего требования, говоря: «каким образом мы причислим к мученикам падших на войне, которых Василий Великий устранил от таинств, как имеющих нечистые руки»? Когда же, по царскому приказанию, предстали пред собором различные священники, а также и некоторые епископы, и признались, что они участвовали в битве с неприятелями и убили многих из них, то божественный и священный собор, следуя настоящему правилу и 43-му того же святого и другим божественным постановлениям, хотел, чтобы они более не священнодействовали; но большинство и особенно те, которые были более воинственны, настояли на том, что они даже достойны наград. А многие за то, что убили людей во время игры в палки, были причислены к вольно-невольным убийцам, так как эта игра не принадлежит к числу тех пяти игр, которые признаются законом и называются состязаниями от (то есть кулачный бой, бег, прыгание, кидание диска и борьба); отчего те, которые убивают в этих играх, не подвергаются предосуждению.

Славянская кормчая. Убийства на бранех, не убийства: причащения же три лета не приимати сим. Воин на брани за благоверие, аще убиет, три лета да не примет общения.

Толкование. Иже на бранех бывающия убийства, не убийства вменишася от святых отец: яко же и великий Афанасий Аммуну мниху в послании глаголет, честий великих достойни суть, иже во бранех храбровавши, образы подобия их поставляти, лепо есть проповедати храбрость их, яко убивают противныя, и дело творят законно, и похвалы достойно: Се же и великий сей муж тех суда не отмещет, понеже за целомудрие, и за благоверие храбор на брани убивает: обаче совещавает, добро есть глаголя таковому, три лета причащения токмо не приимати, понеже не чисте имать руце.

14. Вземлющий лихву, аще восхощет неправедную корысть истощити на нищих, и впредь от недуга любостяжания свободен быти, может принят быти в священство.

Зонара. 17-е правило первого никейского собора повелевает извергать посвященных, дающих в долг с лихвою; а сей великий отец говорит: «если корысть от лихвы истощит на нищих и впредь будет воздерживаться от взимания лихвы, может быть принят в священство». Кто нибудь усмотрит, пожалуй, противоречие между правилом никейских отцев и настоящим; но этого нет. Ибо первое делает постановление о посвященных лицах, взимающих рост, а это — о мирянах, и говорит, что мирянин, который воздержится от взимания роста и раздаст нищим ту прибыль, какую получил через это, не может быть устраняем от производства в священство.

Синопсис. Взимающий лихву принимается в священство, если исправится.

Аристин. А исправление состоит в том, если истощит на нищих собранную от роста неправедную корысть и даст обещание, что уже никогда не впадет в такой недуг любостяжания.

Вальсамон. 44-е правило святых Апостолов определяет, что епископы, или пресвитеры, или диаконы, взимающие рост, должны ил перестать, или подвергнуться извержению; а 17-е правило 1-го собора повелевает извергать всех, причтенных к клиру, если занимаются ростовщичеством. Прочти толкования на эти правила. А поелику гражданский закон не наказывает мирян, взимающих лихву, напротив позволяет давать в займы с ростом, и некоторые из лиц, занимавшихся этим промыслом, по-видимому, хотели удостоится священнической степени, но не были принимаемы по причине постыдности лихоимства, то святый и говорит, что должно и таковых допускать к священству, если они собранное лихвою истощат на нищих и обещаются более не заниматься этим делом.

Славянская кормчая. Иже лихву вземлет, ащежеся исправит, да будет прият в священничество.

Толкование. Исправление же его се есть, еже раздати нищим собранное от лихвы неправедное богатство, и обещатися к тому в таковыи сребролюбия недуг не впасти.

15. Дивлюся же, яко ты требуешь от Писания буквальной точности, и думаеши, яко речение перевода есть принужденно, когда он хорошо выражает означаемый им предмет, но не прелагает собственно значения слова еврейскаго. Впрочем не должно без внимания прейти вопрашение, преждложенное мужем любознательным. Птицы небесныя и рыбы морския, и при сотворении мира, имели одинаковое происхождение: поелику оба сии роды животных изведены из воды; причина же сему та, яко оба имеют одно и то же свойство. Ибо одне плавают в воде, а другия плавают по воздуху. Посему и упомянуто о них совокупно. Состав же слова псалма [сие относится к греческим словам псалма 8,9:(…) в которых вид несообразности грамматической подал повод святому Амфилохию к вопросу, и святому Василию к настоящему изъяснению] не точно соображен в отношении к рыбам, но в отношении ко всем тварям живущим в в водах, совершенно правилен. Ибо человеку покорны птицы небесныя и рыбы морския, и не сие токмо, но и все твари, преходящия стези морския. Ибо не все живущее в воде есть рыба, как то: китообразныя животныя, киты, зигены, дельфины, тюлени, еще же кони, псы, пилы, и мечи рыбы, и морския кравы; и естьли угодно, кропивы, и гребни, и все черепокожныя, из коих ни едино не есть рыба, все же суть преходящыя стези морския. Таким образом три суть рода: птицы небесныя, рыбы морския, и те животныя, обитающыя в водах, которыя отличаются от рыб, но такожде преходят стези морския.

Зонара. Вопрос ясно не указан; но, судя по ответу Василия Великого, можно догадываться, что он был таков: «каким образом Давыд упомянул вместе о птицах небесных и рыбах морских, и опять сказал: преходящия стези морския (Пс. 8, 9)? Прибавку эту он сделал, по-видимому, излишне». Итак, относительно того, что птицы и рыбы упомянуты совокупно, (святый отец) говорит, что и те и другие изведены из воды и оттуда получили свое бытие. Это очевидно из того, что одно и тоже свойство присуще и рыбам и птицам: ибо рыбы плавают в водах, а птицы плавают по воздуху; первыя с помощью перьев, а для управления пользуются хвостом; подобным же образом и птицы летают с помощью крыльев, а хвостом пользуются для оборотов и для движения в прямом направлении. Относительно же того, что Псалмопевец не к делу сказал о рыбах и о преходящих стези морския, отвечал, что не все живущие в воде причисляется к рыбам; ибо ни китовидныя животныя, ни черепокожия и некоторыя другия, например сипии, полипы и однородные с ними, не называются рыбами. Таким образом существуют три рода (водяных животных): птицы, рыбы и все то, что хотя живет в воде, но к роду рыб не причисляется.

Синопсис. О птицах небесных и рыбах морских Писание сказало совокупно потому, что те и другия получили бытие из моря; а слова: преходящия стези морския — присовокупило для обозначения китовидных животных и черепокожих, из которых ни одно не есть рыба.

16. Нееман велик не у Господа, но у господина своего: то есть, он был единым из вельмож у царя Сирскаго. И так вникай в Писание с точностию, и в нем самом обрящеши разрешение вопроса.

Зонара. Святый был спрошен: каким образом Писание говорит, что Нееман был велик у Господа? — и отвечал, что Нееман был велик не у Бога, но у своего господина, то есть был из числа приближенных к нему, имел у него большое значение.

Синопсис. Нееман велик у Господа, — не у Бога, но у своего господина.

Аристин. Этих два пункта, то есть 15-й и 16-й не могут быть предметом канонического толкования, так как они содержат в себе толкование мест Писания, указанных Василию Великому святым Амфилохием; а ответ первого дан применительно к вопросам, которые затрудняли последнего.

Вальсамон. Настоящие два правила, 15-е и 16-е, не представляющие какого либо общего канонического предания, не истолкованы нами, так как мы поставили себе задачею толковать не места Писания, но предписания канонов и законов.

Славянская кормчая. Птицы небесныя, и рыбы морския купно нарече божественное Писание, яко от моря есть бытие обоего сего: приводит же и преходящия пути морския, киты великия глаголет, яко чрепину имущую кожу, от них же ни едина несть рыба. Пишется, яко Нееман сирский велик от господа, не от Бога же, но от господа своего; рекше от царя своего велик и честен. Сказание. Сима двема сказаниема, несть толку, понеже си паче сказания еста недоумеемых, иже в Писании глагол, от святаго Амфилохия к великому Василию: к вопрошением бо недоумеваемым от него, и ответы творит недоумеваемы великий Василий.

+

Авторизация

* *
*

Регистрация

*
*
*
*

Проверочный код Time limit exceeded. Please complete the captcha once again.


Восстановление пароля