Можно ли носить длинные волосы священнослужителям?

Последнее десятилетие в старообрядческих согласиях происходит своеобразная ревизия богослужебных и бытовых обычаев, прижившихся в церковной среде в последнее столетие. Выясняется, например, что в советское время древлеправославные христиане усвоили немало обычаев, ранее не свойственных староверию, иногда заимствованных у инославных конфессий. Среди таковых, например, называют никонианские литургические погласицы, католический обычай ставить лавочки в храмах для всех участников богослужения.

Дискуссионным вопросом остается отращивание священнослужителями длинных волос. Критики этого обычая указывают на соответствующие правила Святых отец, запрещающие мужчинам отращивать волосы, указывают, что этот обычай пришел из никонианства. Также длинные мужские волосы сегодня, как и в римской империи времен первенствующей христианской церкви, не считаются приемлемыми с эстетической точки зрения. Они прочно ассоциируются с обликом художников, рок-музыкантов, хиппи и прочих категорий богемных «волосатиков».

Сегодня мы публикуем доклад архиепископа всея Грузии древлеправославных христиан (ГДЦ) Павла (Хорава), посвященный вопросам ношения духовенством длинных волос.

***

Должны ли священнослужители носить длинные волосы? Некоторые наши христиане соблазняются тем, что диаконы, священники и епископы нашей церкви носят длинные волоса. Начнем с самого первого и главного источника — Священного Писания и его святоотеческого толкования.

1. Пускать длинные волосы, подобно женщинам, в Православной Церкви запрещено самим апостолом Павлом. Он в 1 Послании Коринфянам (гл. 11) говорит:

…держите предания так, как я передал вам. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос. Жене глава — муж, а Христу глава — Бог. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. Итак, муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия. А жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов. Впрочем, ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену. Все же — от Бога. Рассудите сами. Прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии.

2. Мысль апостола, по толкованию блаж. Феофилакта, заключается именно в том, что длинные волосы являются знаком покрывала и подчинения. Женщина должна растить волосы в знак подчинения мужу, так как Господь поставил мужа ей главой. Как подчиненная, ее голова должна быть покрытой, а в покрывала даны ей длинные волосы. Поэтому, если женщина стрижет их, то это бесчестие для нее, ибо этим она заявляет как бы о своей неподчиненности, что бесчестит ее. 

Мужу же «воспрещает иметь покрытую голову не всегда, но только во время молитвы и пророчества». Но так, как длинные волосы — это знак покрывала, а покрытие головы — знак подчинения, то для мужа «бесчестие растить волосы». Поэтому, по толкованию блаж. Феофилакта, он должен «уничтожить покрытие головы не только одеждой, но и волосами».

«Почему же он бесчестит голову свою? — спрашивает блаж. Феофилакт, и сам же дает ответ: — «Потому, что поставлен начальником и властителем, а между тем сам делает себя подвластным. Ибо покрытие головы означает наложение власти на голову, покрывало на голове занимает место властителя, и служит знаком подчинения».

«Как же не бесчестие для мужа растить волосы, когда он чрез это принимает вид женщины и, поставленный для господства, принимает знак подчинения?» — спросим и мы вместе с блаж. Феофилактом. И если это бесчестие для мирян, то разве не более ли бесчестит священнослужителей, которые являются поставленными главами, как по природе, так и по священнической власти?

Что бесчестно для мужа мирянина по природе, как может быть честью для священника? И наоборот, как может быть честью для священника то, что является таковым только для женщины, и то как знак подчинения и подвластности.

Догматически и канонически священник именно потому и не должен растить волосы, что является не только мужем по природе, но еще и пастырем, главой своей паствы, епископом церкви. Длинноволосый епископ ниже женщины и бесчестен перед Господом! Таков смысл толкования.

3. Преп. Никон Черногорец пишет (осуждая обычай растить волосы у мужчин):

Иже междоречию в монастырех суще, рекше во градех зовомых, власы женскими радующися… И богообразно внешних ради ходити, и не хотети от зрящих прияти мзду или благодать, тужде есть соборныя Церкви вретище непроявленно и власы неотрезаеми, по проповеди апостольстей, муж бо рече не должен растити власы, образ и слава Божия сый… Мы таковаго обычая не имамы, ниже Церкви Божия (Пандекты. Почаев, 1795. Слово 37).

4. В своих толкованиях на книгу пророка Иезекииля блаж. Иероним пишет, что христианские священнослужители не должны брить волос на голове, подобно жрецам Изиды и Сераписа, ни отпускать длинных волос, подобно «галантным» людям, варварам и борцам, а должны быть священнослужителями скромными; кроме того, они не должны сплетать из волос венки, или постригать их так, чтобы выглядели они как бритые, а следует столько подстригать волосы, чтобы голова была свободна для движения (Migne, s. I, t. 25, соl. 427-448. См. также Блаж. Иероним. Толкование на пророка Иезекииля. Москва, 1889. Ч. 1. Гл. 44. стр. 273). 

5. То, что монахи и священники стриглись, ясно показывают 21, 42 и 96 правила святого VI Вселенского Собора.

6. Св. Аполлоний, по преданию Руфина, «порицал тех, кто запускает волосы или обвешивает шею железом или вообще — носит что-нибудь такое, что может ввести ближнего во искушение» (Пресвитер Руфин. Жизнь пустынных отцов. Москва, 1998 г. стр. 122) (Полностью все имеющиеся у нас высказывания святых отцов о длинных волосах смотрите в дополнении).

7. Преподобный Феодор Студит также придерживался стрижения волос и даже спорил по этому поводу с патриархом. Вот что мы читаем в его послании к Никите патрицию: 

«Благочестие твое беседовало с братом о волосах, с которыми поступаем определенным образом, и о том, что следует и соблюдать время, и поступать по правилам, и не переходить своих пределов, когда и патриарх председательствует здесь, то мы предлагаем истинное оправдание, принося тебе наперед благодарность за то, что ты хлопочешь и печешься о делах наших. 
Так, господин, есть божественные законы и правила, которые руководят каждым благочестивым, в которых нельзя ни прибавить, ни убавить что-нибудь. Они направляют нас, смиренных, хотя мы и ошибаемся многократно, как в других предметах, так и в отношении к отращивающим волосы. И как твоя власть старается соблюдать установленное нашими благочестивыми владыками, то донося о случающемся, то исполняя приказанное, заключая и изгоняя, и делая прочее, не боясь никого — ни малых, ни великих, — и то, что услышит и что приказано, спешит исполнить тотчас, ибо не малая опасность и от малого промедления, — так точно и еще гораздо более гибельно и опасно нам, достигшим священства, не исполнять всего, предписанного Царем всех Богом через божественные правила и досточтимых Отцов.

А что о волосах есть божественное повеление, это, во-первых, показывает апостол (1 Кор. 11:14), потом постановления (Постановления Апостольские. Кн. I. Гл.3), затем Златоуст, доказывающий, что мужчинам растить волосы — несомненный грех (Толкование на первое Послание к коринфянам. Творения в русском переводе. Т. X, кн.1, стр. 252. СПб., 1904), и, наконец, правило святого шестого Собора, в котором предписывается отлучение неповинующимся (Собора Трулльского правило 96), которое я и прилагаю, чтобы ты, прочитав, знал, что мы, грешные, ничего не делаем без правил. И не теперь мы стали держаться этого правила, но давно. Это было известно и предшествовавшему патриарху, ибо и он надлежащим образом беседовал с нами, не осуждая, но одобряя, — ибо как мог бы он осуждать, когда есть правило? При этом мной и было упомянуто об этом, хотя мы не были выслушаны» (Послание 27. К Никите патрицию).

Итак, из слов преп. Феодора становится ясным, что монахи тогда стригли свои волосы (длинных волос не носили). Преподобный отец, оправдывая этот монастырский обычай, ссылается на св. Апостола Павла (1 Кор.11:14), на Апостольские постановления, на Златоуста и Трульский Собор (пр. 96). На эти же источники ссылаемся и мы. Как видно, преподобный Феодор приведенные в указанных источниках слова о стрижении волос относит не только к мирянам, но и к монахам. Поэтому мы решительно не принимаем мнение некоторых о том, что якобы Апостол Павел в своем послании имел в виду только мирян, но никак не священников.

*** 

Не знаю, на каком основании существует частное мнение, что если стричь волосы, тогда обязательно нужно выстригивать и гуменцо (папалитру). Оспаривались также некоторые правила. Например, 42 правило VI Вселенского Собора гласит:

«Так называемым пустынникам, которые одеваются в черные одежды, и отпускают длинные волосы, и обращаются среди мужей и жен, и оскорбляют обет свой, повелевают или остричь волосы и принять монашеский образ и причисляться к монахам в монастыре, или, если не хотят, изгонять их из городов и ссылать в пустыни, от коих ложно составили и наименование себе» (Алфавитная Синтагма М. Властаря. Москва, 1996 г. стр. 337. О пустынниках).

По толкованию Зонары (42-ое правила VI Всел. Собора), «были в древности некоторые, кои одевались в черные одежды и не стригли волос, но оставляли их в виде кудрей спускаться на грудь и плечи, и таким образом ходили в городах, были вместе с мирскими мужами и женами, оскорбляли монашеский обет. Таковым сей Собор повелевает стричь волосы и идти в монастыри, чтобы жить и подвизаться вместе с монахами» (Правила VI Всел. Собора. Трех толк. Кормчая. Пр. 42. Толкование Зонары).

По Аристину же «носящий черныя одежды и неостриженные волосы пустынник, если не острижется и не причислится к монастырю, да изгоняется из города» (Там же).

Слова Аристина никак не могут быть поняты иначе, как факт, что даже простые монахи в монастырях стриглись и длинных волос, подобно пустынножителям и отшельникам, не носили.

Однако в Тбилиси нам предложили другое толкование: якобы 42-ое правило говорит не об отшельниках, которые нарушали свой обет, а о неких аферистах, которые одевались в черные одежды и, выдавая себя за отшельников, проповедовали в миру среди мужчин и женщин. Наверное, этим хотели сказать, что данное правило не относится к монахам, а только лишь к мирянам-аферистам, которым и повелевается постричься в монахи или идти в пустыню. Их ввело в заблуждение слово «обольстители». Обольститель не значит аферист. Обольстителем может стать и монах, если проповедует неправославное учение. Из толкований видно, что некоторые из пустынников так именно и поступали и «оглашали распутия демонскими учениями», а другие говорили, что «из пустыни пришли в города по определению Божию, чтобы возвестить нечто будущее, и безстыдно, ради прибыли и платы, людям более простым обещали какие-нибудь блага» (Вальсамон).

Однако не знаю — почему упущено было из виду то, что правило и толкователи говорят именно о пустынниках, которые своим таким поведением обесчещивали «обет свой».

Но если даже в данном правиле речь идет об аферистах, то все равно такое понимание никак не ставит под сомнение наше утверждение о том, что в монастырях монахи длинных волос не носили. Ведь правило предписывает этим «аферистам» «остричь волосы и принять вид прочих монахов» (Аристин, Вальсамон, Зонара).

У всех троих толкователей речь идет именно об острижении волос, а не о монашеском постриге. Эти обольстители или должны были убраться обратно в пустыню и «вести тот образ жизни, который избрали» (Вальсамон), или же «остригши свои волосы, приняти вид прочих монахов» (Аристин).

Итак, достаточно о 42-ом правиле. Перейдем к 21-му. 

21-ое правило VI Вселенского Собора гласит:

«Оказавшиеся виновными в преступлениях, противных правилам, и за сие подвергнутые совершенному и всегдашнему извержению из своего чина, и в состояние мирян изгнанные, аще, приходя добровольно в раскаяние, отвергают грех, за который лишились благодати, и от онаго совершенно устраняют себя, да стригутся по образу клира. Если же самопроизвольно не пожелают того, да растят власы подобно мирянам, яко предпочетшие обращение в мире жизни небесной».

Здесь прямо указывается, что священнослужители стригли волосы, что видно из того, что согрешившему клирику, если он покается, разрешается стричься «по образу клирика». В толковании Аристина читаем: «Пресвитер, или диакон, лишенный своего достоинства, но участвующий в чести и кафедре, должен подобно прочим членам клира стричь голову» (то же самое читаем и в толкованиях Вальсамона и Зонары).

Это правило особых нареканий в вопросе стрижения волос не вызвало, однако стали утверждать, что в случае пострижения обязательно нужно выстригать гуменцо, и твердо настаивают на этом. Такое отношение к делу нам кажется тоже неправильным.

О гуменце нам известно, что приблизительно с VI века сперва в западной, а потом и в восточной церкви утверждается ношение папалитры (гуменца). И только где-то с XV или XVI века, и то постепенно, укореняется длинноволосие. Раньше после рукоположения в священный сан ставленники немедленно выбривали себе волосы на голове в виде круга, получившего на Руси название гуменцо, что означало знамение тернового венца (смотрите, например, рукоположение чтеца). Выбритая часть покрывалась небольшой шапочкой, получившей также славянское название гуменцо, по-гречески — скуфия. Этот обычай, начавшийся на западе, был распространен и на востоке. Обычай духовенства брить волосы сохранялся в России вплоть до XVII в., после которого он постепенно исчез. В правилах церкви ничего не сказано об обязательном ношении папалитры, а ношение длинных волос порицается и запрещено с апостольских времен. 

То, что в древности (с VI века) после рукоположения священные лица выстригали гуменцо, — факт установленный, и никто не спорит. Вопрос в том, необходимо ли оно? Нам твердят, что это к ношению обязательно, но только если постричь волосы. Мы же наоборот считаем, что выстригать гуменцо при стрижении волос нет необходимости. Этот обычай изжился, а посему нет необходимости восстанавливать его. Кроме того, папалитра является настолько характерной особенностью внешности римских католиков, что мы, староверы, вернув такой обычай, можем навлечь на себя дополнительные упреки противников.

Некоторые нам утверждали, что выстриг гуменца был узаконен на VI Вселенском Соборе, и поэтому этот обычай необходимо сохранить. Но тут мы можем указать на несколько обстоятельств. 

Во-первых, VI Вселенский Собор не узаконивал выстригивания папалитры (если кто с нами не согласен, то пусть укажет на правило, которое узаконивает это, пусть подскажет, на каком тогда основании церковь упразднила сие правило и утвердила ношение длинных волос, порицаемое Апостолами).

Во-вторых, обычай гуменца в православной церкви вышел из употребления настолько, что об этом уже никто не помнит. Более того, в обычае утвердилось длинноволосье священников. Зачем же сейчас требовать выстригивание гуменца, если сама церковь сочла возможным не сохранять его? Зачем же наши любимые христиане ставят ультиматум выстригивания гуменца, когда мы ведем речь о стрижении волос? Мы ведь не ставим ультиматумов?! Мы не против, чтобы в церкви бытовали все три обычая (стрижение волос, выстригивание гуменца и ношение длинных волос), но пусть каждый отвечает за свое пред Богом.

*** 

Как помните, против ношения священниками длинных волос я привел изречение св. ап. Павла из его первого послания к Коринфянам, в котором сказано: «муж аще власы растит, безчестие ему есть» (1 Кор. 11:14). Тогда я писал, что повеление св. Апостола Павла уже есть правило. Оно установлено для всех мужчин независимо от общественного или духовного положения. 

Здесь словом «муж» апостол обозначил нашу природу, а не общественное состояние. Если бы разбираемый апостолом вопрос касался только определенного сословия (скажем, духовного) в обществе, то апостол сказал бы не «муж», а указал бы, для кого ношение длинных волос есть «бесчестие», а для кого нет. Если бы ношение длинных волос являлось прерогативой священников, то он разговаривал бы о том, как некоторые восхищают священническую принадлежность, и запретил бы это, но мы ничего такого в его послании не видим.

Если кто попытается доказать нам, что словом «муж» апостол обозначил только мирян, а не священников, то ему придется доказать, что священник не «муж», но так как такое утверждение — кощунственно и невыразимая глупость, то надеюсь, что никто из наших христиан не будет прибегать к такому «аргументу». 

К сожалению, в нашей грузинской церкви в этом вопросе не было достигнуто единомыслия. Мне стали утверждать, что слова апостола касаются только мирян, а не священнослужителей. Ссылались на того же Апостола Павла, который в том же своем послании к Коринфянам пишет:

«Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову» (1 Кор. 11:4,5).

По мнению наших оппонентов, раз священники покрывают свои головы камилавкой или другими головными уборами, то здесь апостол подразумевал только мирян. Это им не разрешено покрывать голову. Точно так же говорят они, что указание Апостола стричь волосы касается мирян, а не священников. Но кто из святых отцов так толковал данное место св. Писания, нам так и не было указано. А коли так, то нами данное толкование не было принято.

К тому же священнослужители не всегда молятся в церкви с покрытой головой. Как известно, священнослужители (диаконы, пресвитеры и епископы) являются образами самого Христа, Апостолов и Ангелов. Так пишет об этом, например, св. Игнатий Богоносец. В этой связи, так как и само облачение священнослужителей (включая головные уборы) является символом определенных предметов, то нельзя рассматривать их в порядке обычных головных уборов. Кроме того, сами священнослужители в определенных случаях молятся в церкви без головных уборов (например, на эксапсалмах, когда читаются молитвы «Отче наш», Символ Веры, «Достойно» и мн. др.).

Если слова Апостола Павла касаются только мирян и никак не священников, то почему церковь и от них требует стоять на указанных и многих других молитвах с непокрытой головой? Ответ один: все мы (как священники, так и миряне) выполняем повеление Апостола, однако когда священник изображает некую высокую духовную сущность, то он надевает, скажем, митру, саккос, омофор (которые, кстати говоря, в определенных местах на литургии должно снимать).

Но когда священники, как обыкновенные люди, сами вместе с народом изображают человеческую свою сущность и как все люди просят Бога о помиловании, то вместе со всеми и они молятся Ему с непокрытой головой. И повеление Апостола здесь соблюдается полностью. Теперь давайте вернемся к нашему вопросу.

Апостол не говорил коринфянам, что, нося длинные волосы, тем самым они присваивают священническое достоинство, что на самом деле было бы кощунством, если ношение длинных волос являлось прерогативой священников. Спор между нами касательно изречения ап. Павла, таким образом, теряет смысл. Мы понимаем его так, как учат нас апостол и множество отцов, а вы, защищающие длинноволосие священников, простите меня Христа ради, не знаю, на основании кого или чего понимаете его совершенно иначе.

Наконец, хотелось бы мне указать вам на одну важную деталь: если кто будет настаивать на своем и требовать длинноволосия от священнослужителей, то должен будет доказать, ссылаясь на св. Писание, Кормчую и святоотеческие учения, что это разрешено. Жития святых в этом случае малопригодны, ибо, как мы узнали из слов св. Апостола Павла, а также из письма св. Епифания, многие часто следовали ветхозаветным образам и обычаям, не внимая их смыслу, и даже спорили с апостолом. А если кто захочет спорить с нами, то ответим словами апостола: «Мы не имеем такого обычая (т. е. носить длинные волосы — прим. автора), ни церкви Божии».

«Противоречить в подобных предметах — дело любопрения, — толкует блаж. Феофилакт, — а не размышления и разумения. Поскольку, может быть, коринфяне, желая помудрствовать, пускались в рассуждения, чтобы доказать безразличие в сем деле, то апостол говорит, что «…ни мы не имеем такого обычая (то есть или спорить, или чтобы мужу растить волосы, а жене не покрываться — прим. автора), ни прочие церкви. Поэтому вы противитесь не то чтобы только нам, но всей Церкви. Это должно вскрыть слушателям, что ничто делать сверх обычая апостольского, не должно иметь место».
 

Дополнение 

В поддержку длинноволосия священнослужителей ссылаются на некоторые образцы иконописи, где, по словам наших оппонентов, святые священнослужители и монахи изображены с длинными волосами, и заявляют:

«Св. Иона, митрополит Киевский и всея Руси чудотворец (1464 год): почему длинные волосы? 
Святой Никита, епископ Новгородский, чудотворец (1108 г.): почему длинные волосы? 
Святой Арсений, епископ Тверский (1409 г.): почему длинные волосы? 
Святой священномученик Феопемпт, епископ Никомидийский (303 г.): почему длинные волосы? 
Святой священномученик Ипполит, святитель Римской церкви (269 г.): почему длинные волосы? 
Святой Лаврентий, епископ Туровский (1182 г.): почему длинные волосы? 
Святой священномученик Ириней, епископ Сирмийский (285–305 г.): почему длинные волосы?» (Письмо, стр. 17)

На этот «аргумент» ответим, что, во-первых, надо прояснить, кто списатель иконы и когда она написана, ибо часто бывает, что разные иконописные школы в разных веках по-разному писали одних и тех же святых, и это касается не только волос. Возьмем, например, «Иверскую» («Портаитиссу», «Вратарницу») икону Пресвятой Богородицы. На оригинале (оригинал с превеликой точностью списан еще в XVII веке соловецкими монахами, которые специально были посланы на Афон для этой цели) у Богомладенца пальцы сложены двуперстно и направлены к Богородице, однако если посмотреть все списки «Иверской», то обнаружим великую разницу между ними в этой детали. Ясно, что в разные века разные иконописцы вносили свои «коррективы» в сложении пальцев Христа, в цветах и в других элементах иконы.

Поэтому безапелляционно ссылаться на какую-нибудь икону мы не можем. Так и здесь, например, образ св. Ионы по известному иконописному руководству «Подлинник иконописный» должен изображаться так:

«Сед, брада покороче Власиевы, на конец мало подвоилась, на главе шапка, сакос» (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 141 об., под 30 марта); 
«сед, аки Власий брадою, риза святительска, оба во амфорах» (описан вместе со св. Фотием, митр. Киевским и всея Руси; Там же. Л. 165 об., под 27 мая); 
«надсед, брада доле Петра митрополита, на концы поуже, в саку» (ИРЛИ. ОП. Оп. 23. № 294. Л. 116, под 30 марта); 
«сед, брада Сергиева, власы с ушей, в шапке и во амфоре и сакосе, в руке Евангелие. Сак бакан, испод лазорь» (БАН. Строг. № 66. Л. 93, под 30 марта); 
Тот же текст с добавлением «ризы крестечныя, сакос празелень» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 132, под 30 марта).

В руководстве В. Д. Фартусова св. Иов представлен как «глубокий старец русского типа… лицом худ, бледен, борода седая, немного более средней величины, на конце немного раздвоенная, волосы короткие; в саккосе, омофоре и палице, на голове митра вроде шапки. Можно ему писать и хартию с изречением: Чадо, не усомневайся ни в чем, яко яже невозможна суть от человек, возможна суть от Бога. Или: да свяжется лукавый твой язык, и да заградятся хульная твоя уста» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 233, под 31 марта; также И. упом. под 27 мая и 15 июня с отсылкой к 31 марта — Там же. С. 295, 318).

Св. Никита Новгородский на иконе XVI века изображается не с длинными, а с короткими волосами. Св. Арсений Тверский также изображается с короткими волосами. С короткими волосами изображены и свв. Лаврентий и Феопемпт Никомидийский.

Так что мы не знаем, какими источниками пользуются наши оппоненты в своих утверждениях, но на иконах, которые мы отыскали в интернете, указанные святые изображены с короткими, а не с длинными волосами.

А во-вторых, давайте и мы поставим вопрос нашим оппонентам:

Почему Святые Апостолы изображаются с короткими волосами? Свв. Иоанн Златоуст, Василий Великий и Григорий Богослов, а также святитель Никола, Мир-Ликийских Чудотворец, почему изображены на всех иконах с короткими волосами?… 

————————

Автор: Архиепископ Тбилисский и всея Грузии Грузинской Древлеправославной Церкви Павел (Хорава)