Пещное действо

Древнерусский богослужебный чин Пещного действа оставил яркий след в истории древнерусского искусства. Внезапно прервавшееся в своей кульминации, забытое на несколько веков, Действо стало восприниматься чем-то загадочным и таинственным — явлением, которое ставит множество вопросов, не давая на них ответа.

Пещное действо стоит в ряду богослужебных чинов, вышедших из употребления, таких как чин Нового лета, Страшного Суда, Шествия на осляти. Основано оно на истории о трёх еврейских отроках —  Азарии, Анании и Мисаиле, ввергнутых в пещь огненную по приказанию вавилонского царя Навуходоносора за отказ поклониться золотому идолу. Но отроки не погибли: в пещь спустился ангел и угасил пламя, так что даже одежда их не была опалена. Сюжет этот взят из третьей главы библейской Книги пророка Даниила. Именно там содержится Библейская песнь отроков, ставшая основой гимнографии чина, однако она представлена только в тех переводах, которые выполнены с греческих источников.

Действо происходило раз в году перед Рождеством Христовым в неделю свв. Отец или свв. Праотец, во время Седьмой и Восьмой песней канона на Утрени, которые как раз и основаны на Библейской песни отроков. Неделя, в которую исполнялось Пещное действо, зависела от дня, на который выпадало Рождество: если Рождество приходилось на понедельник или вторник, Действо совершалось в неделю свв. Праотец, если же на другой день, то в неделю свв. Отец.

Чин можно было увидеть только в крупных городах, где была архиерейская кафедра: в Москве, Новгороде, Владимире, Суздале, Холмогорах, поскольку он мог быть представлен только в присутствии архиерея. Конечно же, для исполнения Действа нужно было довольно большое количество опытных и высокопрофессиональных певчих дьяков. Также на высоте должен был быть и реквизит: специально построенная пещь, отроческие венцы, изображение Ангела и другие детали. Зрелищное, порой пугающе реалистичное, Пещное действо с нетерпением ожидалось прихожанами, в этот день на службу приходили также и иностранцы, жившие в России и не желавшие пропустить такое диковинное представление.

Попробуем представить себе в общих чертах содержание Пещного действа. Утреня шла как обычно до окончания Шестой песни канона. Затем читался Пролог, где передавалась библейская история о трёх отроках. Священники пели так называемые росные стихи [1], тексты которых также относятся к событиям Действа. Во время пения стихов дьяконы зажигали свечи вокруг печи, отроческий учитель связывал отроков и давал их вести халдеям от алтаря к печи, находившейся в центре храма. По окончании последнего стиха следует разговор халдеев и отроков:

Первый халдей: Дети Царевы?

Второй халдей: Царевы.

Первый халдей: Видите ли пещь огнемъ горящу и вельми распаляему?

Второй халдей: А сия пещь уготовася вамъ на мучение.

Анания: Видимъ мы пещь сию, но не ужасаемся ее, есть бо Богъ нашь на небеси, Ему же мы служимъ, Той силенъ изъяти насъ отъ пещи сея.

Азария: И отъ рукъ вашихъ избавитъ насъ.

Мисайло: А сия пещь будетъ не намъ на мучение, а вамъ на обличение.

Перед архиепископом отроки пели кондак «И потщися на помощь нашу яко же можеши хотяй», испрашивая его помощи.

Ансамбль «Сирин». Из «Пещного действа». «И потщися на помощь нашу»

По окончании песнопения отроков развязывают, святитель их благословляет и даёт каждому по зажжённой свече, после чего отроки кланяются ему «вкупе» (то есть вместе). В последующем диалоге халдеев мы узнаём про вину отроков:

Первый халдей: Товарыщь!

Второй халдей: Чаво?

Первый халдей: Это дети царевы?

Второй халдей: Царевы.

Первый халдей: Нашего царя повеления не слушаютъ?

Второй халдей: Не слушаютъ.

Первый халдей: А златому телу не поклоняются?

Второй халдей: Не поклоняются.

Первый халдей: И мы вкинемъ ихъ въ печь.

Второй халдей: И начнемъ ихъ жечь.

Затем отроков заводили в печь, под которую ставился горн с горящим углём. Халдеи начинали ходить вокруг печи, бросая на неё и под неё плаун-траву, которая воспламенялась от углей. Так начиналась Седьмая песнь канона. По свидетельству современников, постепенно возникала огненная завеса, которая скрывала отроков. После слов протодиакона «Ангел же Господень сниде купно со Азариною чадию в пещь и отъят пламень огненный от пещи, яко дух хладен и шумящь», ключарь спускал ангела, который сходил «зело с громом». Халдеи падали «на лица своя», диаконы, «вместо ангельского паления», опаляли их огнём. Отроки, поклонившись ангелу, зажигали в его венце три свечи и ходили с ним кругом в печи, исполняя песнопение.

Ансамбль «Сирин». Из «Пещного действа». Начало 7-ой песни

Затем халдеи встают с земли, снимают свои шоломы, кладут их на пальмы и недоуменно переговариваются:

Первый халдей: Товарищ!

Второй халдей: Чево?

Первый халдей: Видишь ли?

Второй: Вижу.

Первый халдей: Было три, а стало четыре, а четвертый грозенъ и страшенъ зело, образомъ уподобися Сыну Божию.

Второй халдей: Какъ он прилетелъ, да и насъ победилъ.

Подьяки дают халдеям выносные свечи и те, пристыженные, стоят унывши, с поникшими головами.

На этом заканчивалась Седьмая песнь канона и начиналась Восьмая. Ангел, которого в начале Восьмой песни поднимали выше, к концу её ещё раз спускался с громом, после чего халдеи опять падали на землю. С благословения святителя халдеи выводили отроков по одному из печи. Затем, начиная с Девятой песни канона, утреня продолжалась по обычному чину.

Это описание Пещного действа, взятое из Чиновника Софии Новгородской, стало, можно сказать, хрестоматийным. Оно появляется во всех статьях, учебниках (по различным дисциплинам: филологии, истории театра, истории русской музыки), где речь заходит о Действе. Описание кажется на первый взгляд полным и ясным. Кажется, читатель видит всё происходящее в храме, но он не может составить себе представления о звучании песнопений. Гимнография Действа пережила длительный (около 350 лет) период молчания и была исполнена только в ХХI веке.

Нельзя сказать, что Действо было совершенно забыто. Нет, такой яркий чин постоянно привлекал к себе внимание. Уже в XVIII столетии Н. Новиковым было опубликовано описание Действа из Новгородского Софийского Чиновника (в серии «Российская вивлиофика» в 1774 году). Настоящий всплеск интереса к чину мы видим на рубеже XIX — XX веков, когда наблюдается большое внимание к русской старине во многих областях культуры и искусства: литературе, живописи, истории и, конечно же, в музыке. Как частичка этой прекрасной и загадочной древности предстаёт чин Пещного действа. Филологи А. Веселовский, П. Морозов, П. Пекарский рассматривают Действо в его драматическом аспекте. Это приводит их к выводам о том, что Действо было истоком русского театра.

Напротив, литургические особенности Действа интересуют церковных археографов К. Никольского и А. Дмитриевского. Последний пишет пространный исторический очерк [2], в котором рассматривает византийский источник русского чина («agios fournos» — «святая печь») и также отмечает особенности функционирования русского чина в связи с богослужебным Студийским уставом. В живописи Пещное действо воскресает на одноимённой картине Н. Рериха (1905 г.), где изображена подлинная «печь» из Новгородского Софийского собора, изготовленная в 1533 году и использовавшаяся в Действе. Ныне она находится в запасниках Русского музея в Санкт-Петербурге.

В 1909 году композитор А. Кастальский пишет произведение «Пещное действо. Для хора и баса соло. Старинный церковный обряд», в котором как цитата содержится ирмос «На поле молебене», напев которого действительно мог звучать в древнерусском чине.

Даже в советское время своеобразное появление образов отроков из Пещного действа мы видим в фильме С. Эйзенштейна «Иван Грозный» (вторая часть, 1958 г.).

В музыкознании гимнография Пещного действа открывалась весьма медленно. В большинстве работ излагается всё та же драматическая составляющая Пещного действа из Новгородского чиновника, а о певческой части мы читаем следующие отзывы:

— Полного певческого чина Пещного действа не сохранилось ни в крюках, ни в нотах (В. Металлов);

— Полной партитуры, содержащей все песнопения Действа, по-видимому, не существовало (Ю. Келдыш);

— Музыкальное содержание Пещного действа представляет загадку (С. Кравченко).

Действительно, источника, который бы содержал полный текст Пещного действа, не существует. Так, диалоги халдеев и отроков мы находим в Новгородском чиновнике, там же даны указания на действия исполнителей. Текст и напевы песнопений в разной степени подробности мы встречаем в разных видах певческих рукописей, относящихся к разному времени и изложенных разными типами нотации. Вступительная часть Действа — росные стихи появляются в Ирмологиях в XVI-XVII веках и записаны знаменной нотацией, причём почти все списки являются беспометными. Песнопения основной части Действа, в очень ограниченном количестве списков, содержатся в Демественниках XVII века, причём они записаны поголосно, а не партитурой, и не содержат степенных помет, которые указывали бы на звуковысотность. То есть гимнография Действа представлена рукописями, которые (особенно демественные песнопения) отражают раннюю форму записи и, строго говоря, являются нечитаемыми.

Среднюю форму записи (наиболее хорошо читаемую — пометную для знамени и пометную партитуру для демества) песнопения Действа благополучно «пропустили». И только по одной версии росников и демественных песнопений записаны поздней формой записи: знаменной нотацией (росные стихи), хоть и пометной, но настолько подробно разведённой, что за частностями часто теряется общее (вторая половина XVII века), и нотолинейной партитурой (демество, первая четверть XVIII), требующей реконструкции из-за конспективности записи и описок. Примечательно, что эти последние списки относятся к тому времени, когда Действо уже не ставилось. Что же тогда побудило не просто к переписыванию более старых рукописей, но к созданию новых редакций песнопений Действа?

Пещное действо вновь зазвучало в начале ХХI века в исполнении ансамбля древнерусской духовной музыки «Сирин» (руководитель А. Котов). Расшифровки росных стихов были выполнены А. Кручининой, а демественная часть, подлинные напевы которой были ещё не известны, была распета Ю. Артамоновой. В 2008 году П. Терентьева защитила диссертацию «Музыкальная текстология и реконструкция древнерусского чина Пещного действа», в которой гимнография действа была представлена в полном виде. С 2010 года ансамбль «Сирин» исполняет эту версию древнерусского богослужебного чина.

Ансамбль «Сирин». Из «Пещного действа». Тричисленные отроки

Пещное действо пришло к нам из Византии, где существовал чин «agios fournos» («святая печь»), который не был связан с богослужением, он совершался после службы. Греческий чин отличается строгостью и символизмом: огонь в печи не зажигался, в печь спускали не фигуру ангела, а икону. Вероятнее всего, зрелищность и театральность русского Пещного действа появились под влиянием европейских мистерий. Например, в мистерии Благовещения, проходившей в церкви Сан-Феличе во Флоренции, Архангел Гавриил спускался с громом, однако тут ангела играл живой человек. Описание этой мистерии было известно на Руси благодаря произведению «Исхождения Авраамия Суздальского на осьмый собор с митрополитом Исидором в лето 6945» (1437 от Р.Х.) [3]. М. Велимирович указывает также на другие детали этой мистерии, которые могли быть использованы в Пещном действе: пламя, которое вздымается в печи, спорящие пророки, привносящие комический оттенок, что можно сравнить с поведением халдеев в Действе. Возможно также, что итальянское влияние могло проникнуть на Русь с приездом из Италии Софьи Палеолог, будущей жены Ивана III, которую сопровождали итальянские актёры и ремесленники.

Мы видим, что русский чин Пещного действа развивался под влиянием как византийской культуры, так и западноевропейской. Оно находится как бы на стыке богослужения и театра, на пересечении византийской традиции и европейских новаций.

Вопрос о том, когда же Пещное действо появилось на Руси, остаётся открытым. Первое письменное упоминание о нём находится в расходной книге за 1548 год. В певческих рукописях начала XVI столетия уже содержатся записи песнопений Действа. Как правило, все песнопения имеют довольно длинный, так называемый донотный период, когда они исполнялись по памяти. Возможно, такой этап был у гимнографии Пещного действа. Церковный археолог А. Дмитриевский весьма обоснованно предполагает, что Действо на Руси было известно уже в конце XIV столетия: в произведении «Хождение Игнатия Смольнянина», автор которого был в Константинополе в 1389-1405 годах, этот русский путешественник очень обстоятельно описывает церковные обычаи, которые отличались от русских, а о «печи трёх отроков» упоминает лишь вскользь, видимо, подразумевая, что русскому читателю этот чин подробно объяснять не нужно. Гораздо более смелое предположение высказывал Е. Голубинский, указывая на прозвище «Иван Халдеевич» из Ипатьевской летописи (1146 г.) и на его возможную связь с чином Пещного действа.

Последнее упоминание о Действе в расходных книгах относится к 1645 году. Комический элемент, связанный с халдеями, нарушал возвышенность богослужения и вызывал многочисленные нарекания. Исполнители, игравшие халдеев, «входили в образ» примерно за неделю до Рождества и оставались в нём вплоть до Богоявления: голштинский посол Олеарий, бывший в России в 30-е годы XVII века, отмечал в своих записках, что «эти беспутные люди» бегали по улицам с потешным огнём и поджигали людям бороды, портили товары на ярмарках. Церковь же в середине XVII века боролась со светским влиянием на службах, и Пещное действо с этой точки зрения, конечно же, привлекало к себе пристальное внимание.