Корреспондент «Комсомольской правды» побывал в гостях у русских старообрядцев, живущих в Бразилии, и узнал, в частности, об их отношении к проходящему сейчас в этой стране чемпионату мира по футболу. Оказалось, билетов на матчи в самой Бразилии никак не достать, даже по интернету…
Ванька-Жоан
Полтора часа езды от Куритибы (город, где на днях проводился матч сборная Россия — Алжир) — и сворачиваем по шоссе по указателю: «Colonia dos russos». На полях пасутся коровы, а на гравийной дороге приходится лавировать между лепешками. С пригорка скатываешься как раз к дому самого разговорчивого местного жителя.
— Антон Николаевич Санаров, — представляется дедушка в соломенной шляпе, которого встречаю на стройке дома. Правда, сначала он справляется, кто я есть такой.
Антону Николаевичу 80 лет. Родился в Харбине в русской семье. Из Китая путь лежал уже в Бразилию. Тут он уже больше полувека. Санаров — староста в русском поселении Санта-Крус (что можно перевести как Святой Крест). Показывает молельный дом. Но туда пускают только староверов. Зато можно посмотреть рыбник, где плещется хорошая рыбешка.
— Дом стар стал, видишь, доски гниют, — показывает уже свое жилье Антон Николаевич. — Поэтому задумали строить новый, кирпичный.
— Ванька, а ну-ка поди сюда! — староста зовет темнокожего парня, работающего на стройке. Хотя он вообще-то Жоан. Это его на местный, то есть русский, лад так кличат. А еще говорили, что русская община живет замкнуто, без телевизоров и телефонов…
— Хорошо, когда этого люди придерживаются, — говорит Антон Николаевич. — У нас в доме — а живем мы с женой и дочерью — телевизора нет. А без телефона нельзя. Скоро позвонят, скажут, какая цена на сожу — это здесь так бобы называют. Когда спрашиваю, почему у Санаровых семейство небольшое, староста улыбается.
— У меня 17 детей. 10 дочерей и три сына, — говорит Антон Николаевич. И, помолчав, добавляет. — Еще четверо померли маленькими.
Билеты на жого
У Марьи, которая замужем за одним из сыновей Антона Николаевича, детей только трое. И свекра она называет исключительно тятей.
— Как мы живем? Да проходите в дом, поговорим, — приглашает она. Дом обставлен современно. На столе — фрукты, рядом ноутбук.
— Очень хотели на жого попасть. Как это по-русски? На игру! Но билетов в Куритибе никак не достать, даже по интернету — жалуется Марья.
— В каждой семье говорят по-русски, — Антон Николаевич показывает на поселок. — Раньше-то здесь было 23 дома с русскими семьями. Теперь осталось только девять.
Кто-то уезжает в другие штаты Бразилии, кто-то возвращается обратно, как семья Марьи. Но так или иначе пустеет не только русская деревня.
Удивительно, конечно говорить про футбол и сборную России с русскими людьми, которые родились в бразильской деревне и никогда в России не бывали.
— Мы с мужем живем хозяйством. Работаем и в поле, скотину держим, птицу, — говорит Марья. — Но дети этим уже не хотят заниматься. Они видят жизнь в городе, где ходят в школу, общаются с друзьями. Я тут спросила у дочки: «Тебе какой язык ближе — русский или португальский?». Она мне отвечает: «Мама, у меня так уже все в голове перемешалось — и русский, и бразильский». И правда, дома мы говорим только по-русски, а в школе они общаются на португальском.
Обращение русского человека
Про футбол говорим и с Антоном Николаевичем. «С кем теперь играет Россия? — уточняет он. — Ну, Алжир должны заиграть». «Заиграть» — значит, выиграть. Пока, правда, заиграть у сборной России не получается.
— Надо было натренироваться и поучиться хорошенько, — наставляет староста футболистов сборной России. И по моей просьбе составляет им письмо — из деревни от дедушки:
Поздравляю всех русских футболистов. Желаю чтобы вы выполнили свою задачу. Русский человек Антон Николаевич Санаров.
Комментариев пока нет