Феодор Федорович Никонов
(1885/1895 — 1931/9 августа 1937)
Родился в селе Башкарка Нижнетагильского уезда Екатеринбургской губернии.
Рукоположен во священника еп. Антонием (Паромовым) Пермским и Тобольским 20 февраля 1913 г. на приход села Башкарка к храму Иоанна Предотечи.
По словам внучки священника Марины Мериновой, при обращении в Московскую Митрополию РПСЦ с просьбой просьбой рассказать, что там известно об о. Федоре был получен ответ: «Никонов Федор. Родился в 1885 году. Рукоположен 20 февраля 1913 г. епископом Антонием Пермским и Тобольским в село Башкарское к храму Иоанна Предотечи. Духовным отцом в 1924 году был отец Ефрем Южаков. Семья: жена и четыре дочери (в 1924 году)».
— У о. Федора было восемь детей: Павел умер в возрасте одного года, младший Иоанн — в семь лет, дочери Ираида, Анна, Лидия, Елизавета, сыновья Валентин и старший Иоанн прожили достойную жизнь, — говорит внучка. — Мой папа Валентин помогал в свое время развивать екатеринбургскую старообрядческую общину.
Старшая Ираида была первой помощницей батюшке — хорошо знала церковный Устав, отлично — крюковое и демественное пение, обладала богатым голосом.
В 1931 г. на праздник Казанской иконы Богородицы отец Федор, отслужив обедню, в хорошем настрении стоял на крылечке, провожая прихожан. Через несколько минут он исчез, а полчаса спустя его нашли повешенным.
Сомнений в том, что власти инсценировали убийство, практически никаких.
— Иногда специально запускали информацию, что человек повешен, вернее, что повесился, чтобы отвести подозрения от того, что расстрелян, — рассуждает Виктор Боченков. — Поэтому вполне возможно, что его застрелили прямо в храме, а потом инсценировали самоубийство, чтобы казалось, будто власть ни при чем, и людям преподнесли все именно так.
Случившейся трагедии предшествовали серьезные события: священника преследовали, обложили непосильным налогом, угрожали. Супруге своей, Мариамии, он не раз сетовал: «Убьют меня, видимо». На глазах о. Федора и его жены сбрасывали и в неизвестном направлении увозили колокола, выносили церковную утварь, жгли книги во дворе храма.
Настоятель сопротивлялся поруганию, как мог — в один из налетов на храм несколько ретивых коммунистов держали священника, а остальные надругались над святыней. Пастырь пережил сильнейший стресс, и потом все свободное время старался проводить в храме.
У о. Федора был родной брат, как ни странно, тоже названный Федором. В архивах и в «Книге Памяти Свердловской области» и архиве Митрополии Старообрядческой церкви две биографии Федоров Никоновых соединены в одну. И выходит, будто священник не был убит, а ко дню ареста (23 марта 1937 г.) проживал в г. Первоуральск Свердловской области, работал слесарем на Первоуральском новотрубном заводе, был осужден 9 августа 1937 г. и в тот же день расстрелян.
После смерти о. Феодора нелегко пришлось матушке Мариамии. Первые дни большевики приставали требуя золото, на что она отвечала, что главные её ценности — дети. Затем присудили ей 10 лет тюрьмы за 10 перемороженных колхозных картофелин, собранных в поле для ребятишек. Осужденных солдаты гнали с собаками — увели далеко в другую деревню.
Божиим промыслом м. Мариамии удалось выйти из строя незамеченной. Позже её с детьми всё-таки этапировали в Первоуральск, где волею судьбы жила семья её сестры Ульяны Григорьевны. Они с мужем и помогли вдове священника приобрести жилье. Но испытания на этом не закончились. На работу Мариамию не брали: вдова священника — враг власти. Пришлось побираться.
Господь помог, сохранил жизнь и духовную стойкость. М. Мариамия прожила 82 года, упокоившись в ноябре 1971 года. Ей была уготована тихая, спокойная старость у сыновей Валентина и Ивана.
Точное место захоронения о. Федора не известно, но о событиях того времени и примерном месте захоронения сообщается в журналистском расследовании-статье «Священника повесили, храм разрушили, людей сослали».