Русский Летописец

С гордостью сообщаем, что на нашем сайте впервые публикуется ценнейший источник по мировой и в особенности русской истории. Это Русский Летописец 1649 года, который ранее никогда не публиковался. Он был недавно обнаружен в собрании старинных книг и рукописей Вадима Сергеевича Якунина, оцифрован издательством «АКТЕОН» и любезно передан нашему сайту для размещения. Также издательством «АКТЕОН» выпущено факсимиле Русского Летописца. Помимо оцифрованного оригинала, на сайте будет опубликована транслитерация.

Перед тем, как Летописец попал в собрание В. С. Якунина, он находился в собрании Стефана Федоровича Севастьянова (1872–1943 гг.) — известного старообрядческого книголюба, одного из первых собирателей древних русских книг и рукописей в советское время. В. С. Якунин приобрел собрание Севастьянова у его наследников.

Согласно владельческой записи, в XVIII веке якунинская рукопись Русского Летописца была келейной книгой епископа Астраханского и Ставропольского Мефодия. Известный церковный деятель епископ Мефодий родился в 1700 году под Суздалем, погиб в 1776 году, вскоре после разгрома Пугачева. Приведем краткую справку об этом замечательном человеке (источник: eparhia-saratov.ru).

«Не столько радовался древний Израиль о избавлении своем из Египта, перешед Чермное море, — пишет его современник, — сколько духовенство и граждане Астраханские, увидя прибывшаго к ним давно желаемаго ими пастыря. Поистине пастырь сей был добрый: он был примером всякой добродетели, был правды ревнитель, кротости и смирения образец, трудолюбия и воздержания рачитель, обидимых защитник, питатель сирых и отец».

По усмирению Пугачевского бунта, когда сам Пугачев уже был казнен в Москве, приступили к суду и расправе с теми, которые принимали участие в мятеже. Императрица Екатерина II имела столь великое уважение к епископу Мефодию, что весь суд и расправу над духовными лицами, склонившимися на сторону самозванца, поручила ему:

«Что он над нами сделает, тому так и быть».

И вот в мае 1775 года привезли в Астрахань до 1000 человек монахов, священников, диаконов и причетников и привели к собору в оковах, оборванных, истомленных от голода и всяких невзгод тогдашнего тюремного заключения. В 2 часа пополудни епископ Мефодий велел ударять редко в большой колокол. На этот необычайный в такое время звон народ толпами спешил к собору; собралось в соборе и все духовенство. Святитель в малом архиерейском облачении и с посохом вышел на кружало, дал несчастным знак, чтобы они к нему приблизились, посмотрел на них, заплакал и сказал: «Бог и Всемилостивейшая Государыня всех прощает, и я, по данной от нее власти, прощаю вас и разрешаю; сбивайте оковы с них!» … Когда губернатор Бекетов стал говорить Мефодию, что с бунтовщиками так не поступают, он сказал ему: «Разве они виноваты? Вы — военные и все чиновники — что с пушками делали? — бежали, оставили свое звание, нарушили присягу! Разве вас попы с крестом и с кадилом могут защищать?».

Вскоре после этого, в 1776 году, епископ Мефодий упал в кипящий колодезь и скончался. Весть о неожиданной кончине любимого архипастыря поразила жителей города Астрахани глубокою скорбью, которая особенно выразилась тогда, когда смертные останки его привезли в Астрахань. Почти все жители города с горьким плачем вышли встречать своего покойного архипастыря. Тут были даже татары и язычники, которые вопили: «Кто нас будет теперь питать и одевать? Кто за нас заступится?»

Епископ Мефодий держал Русский Летописец у себя в келье как одну из книг, к которым постоянно обращался.

Небольшой отрывок из Русского Летописца был обнародован Н. И. Новиковым в XVIII веке в его известной «Древней Российской вифлиотике». Новиков считал его частью Суздальской летописи, однако полностью эту летопись не опубликовал. Возможно, что «Суздальская летопись» Новикова и якунинский Русский Летописец — одно и то же произведение. Следует отметить ясный, хорошо поставленный слог автора Летописца, а также высокопрофессиональный каллиграфический почерк рукописи.

Теперь скажем о главном — о самом Русском Летописце, о его содержании и о его значении для понимания русской истории. С самых первых страниц Русского Летописца становится очевидно, что это не просто ценнейший источник, последовательно описывающий забытую сегодня версию древней русской истории, а ни много ни мало первоисточник Повести временных лет (ПВЛ).

Сравнение Русского Летописца с Повестью временных лет не оставляет никаких сомнений в том, что автор ПВЛ, описывая начало русской истории, имел перед собой Русский Летописец и целенаправленно редактировал его, выбрасывая одни части и вставляя другие, с четко поставленной целью: представить Киев «матерью городов русских», колыбелью русской государственности. Хотя в его первоисточнике — Русском летописце — картина древнейшей русской истории была совсем другой. Киев появляется там в середине летописного повествования как город, завоеванный новгородцами и ростовцами уже после основания Москвы. Киев присоединяется новгородско-ростовскими князьями к их огромному, уже охватившему Западную Сибирь, государству. Захватив Киев, они присоединяют к своему титулу «великих князей Новгородских», также «и Киевских». При этом их столица находится в городе Владимире.

Теперь становится понятно, почему Повесть временных лет (ПВЛ)  начинается со слов «Сия книга Летописец. Повесть временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского, откуда есть пошла Русская земля и кто в ней почал первое княжити».

Здесь ясно сказано, что ПВЛ была составлена в Киево-Печерском («Феодосьевом») монастыре неким безымянным черноризцем. Повесть временных лет в своей начальной части четко следует Русскому Летописцу, внося в него следующие изменения: опущены почти все события русской истории до завоевания Киева князем Олегом, сведены к минимуму описания докиевского, новгородского периода. В итоге этого сокращения русская история в ПВЛ начинается с того, что новгородцы, неизвестно по каким причинам, решили вдруг призвать себе князей-варягов. Те приехали, начали было княжить в Новгороде, но уже в следующем поколении заняли Киев и перенесли туда свою столицу. После чего подробно рассказывается об истории Киевской Руси, а Новгород отступает на второй план.

Благодаря обнаружению Русского Летописца можно с уверенностью утверждать, что киево-печерский черноризец составлял свою Повесть временных лет не в XV, а в XVII веке путем целенаправленного редактирования именно Русского Летописца. Этим разрешается ряд противоречий и неувязок Повести временных лет. Исторические факты, изложенные в Русском Летописце, представляют собой иную концепцию истории, без редактирования и последующей цензуры.

Особый интерес для наших читателей представляют главы, посвященные событиям русской истории, такие как: «О славянах и Руси», «О великом князе Рюрике», «О Крещении русской земли», «О граде Владимире». Несколько глав посвящены событиям смутного времени и воцарению династии Романовых; в них представлены новые исторические факты, включая присягу, подписанную первым представителем этой династии. Отметим, что Русский Летописец не просто рассказывает о крещении Руси апостолом Андреем, но и упоминает имя одного из первых русских епископов — Антипатра, присутствовавшего на Антиохийском соборе, осудившим ересь Павла Самосатского. Таким образом, согласно Русскому Летописцу, апостол Андрей создал русскую церковную иерархию, поставил русских епископов. Это было полноценное апостольское крещение.

Редакция благодарит заведующего лабораторией исторической генетики Московского физико-технического института Х. Х. Мустафина и директора издательства «АКТЕОН» М. А. Якунина за предоставление на публикацию оцифрованной версии Русского Летописца.