Епископ Викентий (Новожилов): «Христианская терпимость к другим сыграла большую роль в деле сохранения Веры и Церкви»

От редакции:

Сегодня, когда в старообрядчестве происходит смена поколения, приходит много новых людей, особенно интересным для всех нас становится бесценный опыт людей, пронесших веру в Бога и хранение церковных традиций сквозь всю свою жизнь. С раннего детства, через юность, в свою зрелость и даже старость. Сегодня своими воспоминаниями с нашими читателями поделился епископ Ярославский и Костромской Викентий (Новожилов) (РПСЦ). 

И хотя владыка Викентий младше о. Иоанна Рыбакова, его опыт церковного служения длиной в несколько десятков лет насыщен не менее интересными и знаменательными событиями. Сегодня владыка Викентий окормляет Костромскую и Ярославскую епархию, которая охватывает значительную часть территории центральных областей нашей страны.

О том, почему Н.Г. Денисова заинтересовала стрельниковская традиция пения, мы поговорим чуть позже. Думаю, что с общинами и их хорами Н.Г. Денисов знакомился в том числе и благодаря тому, что хорошо знал покойного протоиерея Евгения Бобкова, был вхож в его дом. В их разговорах, видимо, Стрельниково занимало значимое место. И поскольку Денисов — музыковед, его заинтересовали стрельниковские традиции пения. У него, наверное, было внутреннее влечение. Может, это его и подвигло приехать в Стрельниково, в Костромские пределы, услышать местное пение, записать его.

Денисов записывал не только Стрельниковский хор. Записывал и хор прихода деревни Дурасово, когда еще были живы старые певцы, и хор деревни Дворищи. Он был знаком с владыкой Иоанном (Витушкиным). У него были большие исследовательские наработки по традиции старообрядческого пения в Костромской области, особенно пригородов Костромы. Потому как в годы советской власти старообрядческие храмы главным образом сохранились именно в Костромском районе нашей области.

Не закрывались три храма: в Стрельниково, Дворищах и в Дурасове. Долго просуществовал и закрылся только после смерти настоятеля о. Павла Копарова в 60-70 е гг. храм в деревне Пустынь. Деревянная церковь стоит и сейчас, но иконы вывезены в Кострому, а часть ранее украли. Это место известно еще до раскола Церкви, в начале ХVII века там находился небольшой монастырь, поэтому место и получило название «Пустынь». Рядом с Пустынью находится д. Шода. Там был расположен небольшой женский скит. Шода сейчас умирающая деревня, там осталось только несколько дачных домов.       

Церковь Покрова Богородицы села Стрельниково существует очень давно. Об этом свидетельствует кладбище, на котором расположен храм. Там есть захоронения начала XIX века. На местное кладбище привозили почивших даже из Шуи, ныне Ивановская область.

Сначала в Стрельникове был моленный дом, так как власти не разрешали строить церковь. Также моленные были в д. Курочине, в доме Гусевых, моленная в д. Гридино, — там подавляющее большинство жителей были старообрядцами. Руководитель Стрельниковского хора Иван Алексеевич Сергеев — выходец из деревни Гридино Костромского района. И настоятель Дурасовского храма протоиерей Алексей Иванович Сергеев тоже родом из этой деревни.

В Молвитине (сейчас пгт Сусанино Сусанинского района Костромской области) служил родственник Ивана Алексеевича — о. Иаков Сергеев; последние годы он служил в д. Дворище. Это было после войны.

Незадолго до  войны в Сусанинском районе закрылась церковь, и о. Иаков Сергеев был направлен в д. Дворище, после того как в 30-е годы был репрессирован о. Михаил Умнягин. Во Дворищах о. Иаков Сергеев служил вплоть до 1951 года. Скончался он около 1953 года.

В Стрельникове перед войной настоятелем был о. Петр Селин, который потом был направлен в д. Жарки. В свое время Жарковский храм перешел из единоверия в старообрядческую Церковь. Позже был освобожден из-под ареста о. Иосиф Карпов, который прослужил в Стрельникове вплоть до кончины своей матушки Анисии в 1963 году. После кончины супруги он принял иночество, и в 1963 году был избран епископом Клинцовско-Новозыбковским. После него в Стрельникове служил о. Евфимий Масленников, потом он был переведен в Ярославские пределы, в Глухово, затем служил о. Владимир Кузнецов. В 1998 году он упокоился. Некоторое время служил я, когда не было священника, до тех пор, пока о. Павла Кузнецова не поставили в диаконы, а затем и в священники на Стрельниковский приход.

Костромские церкви пострадали в основном в 30-е годы, закрывались почти все. Какое то время после войны стало полегче. Положение ухудшилось в 1960-е годы, над оставшимися храмами висела угроза закрытия, но Божий промысел сохранил эти храмы. В Стрельникове, в Дурасове, Дворищах они не закрывались.
 

Свои религиозные воззрения многие скрывали, не выпячивали наружу, особенно на работе. Люди старались не показывать свою принадлежность к верующим и Церкви. Конечно, были и такие, кто говорил о своей вере и религиозных убеждениях открыто, но таких было меньшинство, и с ними велась соответствующая работа в органах.

В сельской местности люди лучше знали друг о друге, кто во что верит и в какую церковь ходит. Однако не распространялись на эту тему. И, что интересно, не было конфликтов между конфессиями. Молились каждый в своей церкви.

Конечно, бывало, что органы устраивали проверки и облавы. Сотрудники  КГБ или МВД приходили в церковь и считали количество молодых людей. Если таковые обнаруживались, то священнику или старосте задавали вопросы: почему в церкви находится молодежь? А староста, как правило, отвечал: не знаю, спрашивайте их родителей.

Милиция, дружинники всегда присутствовали на больших праздниках, особенно на Пасху. Наряды устанавливались вокруг церкви, и всех приходящих перед церковной оградой задерживали, задавая вопрос: «Куда идешь, зачем идешь? Пошел вон!» Особенно сурово выгоняли молодых, так что прорваться на территорию церкви было трудно.

Слава Богу, что такие притеснения продолжались только до крестного хода, до 12 часов ночи. После крестного хода уже никто не мешал. 

Интересная была в те годы старинная местная традиция, когда во время крестного хода слышна была стрельба. Это местные жители из ружей палили, как бы из пищалей, своего рода салютовали крестному ходу. Однозначно, такой обычай был в Стрельникове. Стреляли сами местные жители, даже и не очень верующие, комсомольцы.

Что касается совершения церковных таинств, то и тут были разные времена. Венчались в открытую вплоть до 1955 года. После начала хрущевской антирелигиозной кампании стали венчаться рано утром, ночью, или поздно вечером. Конечно, скрыть факт венчания от спецслужбы было нельзя, поскольку венчания регистрировались в приходской книге. Но это давало возможность хотя бы сделать этот факт менее известным для общественной жизни. Детей крестили также — кто-то тайно, а кто-то нет. Если узнавали, что ребенок крещен, могли вызвать на «разборку» во властных структурах. Но все равно люди исполняли христианский долг.

В наши дни, конечно, постятся больше. Но и в те времена держались люди, старое поколение и молодые. У кого в семье был крепкий фундамент заложен, там, конечно, соблюдалось всё. Но вот замечу: в семьях, где только бабушки и дедушки постились, а молодые нет, и сейчас так же продолжается. Все зависит от духовного состояния человека, от семейного христианского уклада, окружения. В советское время было тяжело сохранить семейную традицию и уклад, потому что люди находились под мощным прессом атеистической пропаганды. В школах призывали детей: «Вы своих родителей не слушайте, когда они вас заставляют идти в церковь, молиться, вы не должны их слушать!»

Таким способом пытались разорвать связь поколений, сделать из детей Иванов, не помнящих родства. Оторвать молодежь от традиции, от образа Божьего, от семьи. К сожалению, кое-что у них получилось. Именно в те послевоенные годы произошел духовный разлом между старшим поколением и молодым. И это до сих пор дает негативные явления, такие, как наркомания, неуважение к старшим, жажда обогащения и т.д. Старшее поколение пережило эту тяжелую эпоху, но сохранило и веру, и Церковь. Причем в деле сохранения Веры и Церкви, помимо прочего, большую роль сыграла христианская терпимость, лояльность по отношению к другим, к людям внешним, инославным, атеистам. Представьте, что в 30-е или 60-е годы постороннего человека грубо выгнали из храма, как это иногда бывает сегодня. Да сразу бы приехала милиция и на церковь замок повесили. А священника и арестовать могли за такое происшествие.

Современные «ревнители» не думают о последствиях. Бывает, человек нахамит в церкви впервые пришедшему, а потом будут проблемы у прихода, у священника. В то время хамство в церкви было недопустимо. Не случайно в советское время говорили: «Он верующий», подразумевая, что это чрезвычайно вежливый и тактичный человек. Я бы сказал, что у этого выражения было глубокое сакральное значение. Раз человек верующий, значит человек не мог хамить.

Конечно, в храме были уважаемые и очень знающие старцы, которые могли пояснить что-то новопришедшему, поправить его, но это было в тактичной форме.

Сейчас часто бывает, что человек приходит в Церковь покреститься, и вместо того, чтоб походить в храм спокойно лет 5-10, присмотреться, как люди живут, уже сразу начинает обличать, греметь анафемами на всех, учительствовать. Это очень плохая тенденция. Люди не понимают, что Церковь — дом Божий, дом молитвы, а не место для самолюбования.
 

Память осталась, конечно. Будущий владыка Геронтий тут начинал свое служение в качестве священника. Тот храм, который сейчас существует в Стрельниково, его архитектурное оформление — это труды владыки Геронтия.

Когда умер прежде бывший настоятель прихода села Стрельниково о. Иоанн Скобелкин, стали искать кандидата, и вот нашелся такой в д. Золотилове (ныне Ивановская область). Эта деревня расположена под Кинешмой. Молодого человека звали Григорий Лакомкин, он и был поставлен на приход с. Стрельниково.

Времена тогда были непростые. Тогда в селе не было большого храма, все собирались и молились в моленных и кладбищенской часовне. Григорий Лакомкин решил, что настало время строить общий, большой храм. Среди прихожан у него нашлись единомышленники — это Михаил Трофимов, Михаил Иванович Морозов, семья Ёгиных. На кладбище была старая моленная.  Решили на этом месте и строить церковь. Тот храм, что мы сейчас имеем, — это плоды трудов владыки Геронтия. Это его труды как священника и как святителя.

Но Григорий желал большего, чем просто служить священником в храме. Его натура тянулась к христианскому просвещению. По его замыслу при храме была построена певческая школа (здание школы ныне не сохранилось). Во время войны в ней был детский дом. А потом ее перевезли в другое место, в Сущево.

И хотя самого здания школы больше нет, сохранились те духовные кирпичики, которые были положены в основании этой школы — это певческие традиции. Несмотря на то, что Василий Ёгин, первый учитель школы, учился пению и уставу на Рогожском, по приезде  в Стрельниково он стал развивать местные певческие традиции. Костромское пение всегда отличалось от Рогожского, Москвы. Оно очень мелодичное, напевное.

Мне посчастливилось застать тех людей, которые могли взять указку и вести певческий хор, когда нет руководителя. Любой из певчих, кто прошел обучение в стрельниковской школе, владел уставом, пением в совершенстве и мог руководить хором. По прошлым временам в певческой стрельниковской школе был высокий уровень обучения, сейчас певцы тоже стремятся его поддерживать.

Певческие навыки здесь получали клирошане из множества приходов Костромской и Ярославской губерний. Выпускники школы разъехались в Ярославскую, Ивановскую, Тамбовскую, Вологодскую, Архангельскую области. Интересно, что, разъезжаясь по стране, наши выпускники создавали свои школы пения. Певчая Анастасия Ивановна Макарова была направлена в Каргопольский уезд, где учила пению на местном клиросе. Матушка Валерия учила в Тамбовской области. Молоденькие девчонки по 15-17 лет ездили в такие отдаленные места. Там учили других людей, приезжали как головщицы, устраивали спевки, репетиции. Мало-помалу на пустом месте появлялся хор. За год или несколько месяцев он уже мог петь все необходимое во время богослужения. Таким образом, выпускники стрельниковской школы сеяли духовные зерна, передавая свои знания.

Еще хочется вспомнить таких певцов, как Антонина Николаевна Задворнова, Анастасия Ивановна Макарова, Леонид Николаевич Макаров.

Стрельниковская традиция очень интересная. Так вот мы и подошли к вашему первому вопросу, почему Денисов заинтересовался стрельниковским хором. Послушав все костромские церковные хоры, взял за основу именно этот, потому что в Стрельникове наиболее ярко проявлялась костромская певческая традиция. Хор отличался напевностью, слаженностью. Замечу, что в хорошие времена хор достигал 50-60 человек, а до революции  и  100 человек. К сожалению, после революции на местах стали закрывать школы, основанные стрельниковскими выпускниками. Некоторые из них вернулись обратно, в Стрельниково. Мы сейчас готовим к изданию книгу о владыке Геронтии и о певческой школе на базе архивного материала. Это будет научно-биографическая книга с привлечением новых документов и неизвестных исторических данных. Весь материал уже собран, но, к сожалению, пока нет средств непосредственно на его издание.
 

Для начала надо понять, как появилась Ярославско-Костромская епархия. До революции тут была Ярославско-Олонецкая епархия, она охватывала Ярославскую, Вологодскую, Архангельскую области и Олонец. Последний Ярославско-Олонецкий и Архангельский епископ был Саватий (Никитин). Рядом была епархия Нижегородско-Костромская, которую возглавлял владыка Иннокентий (Усов), впоследствии митрополит Белокриницкий.

Когда начались массовые аресты, все архиереи были арестованы и сидели в тюрьмах, а кто-то умер. Последними епископами были Ипатий и Саватий Ярославско-Архангельский и Олонецкий. Епископ Саватий скончался незадолго до второй мировой войны и был похоронен перед войной на кладбище в Елохине. Бывший архиереем Петроградским и Тверским, владыка Геронтий (Лакомкин) был также арестован и отсидел 11 лет в лагерях. Ему еще повезло, что перед войной советское правительство стало пересматривать политику по отношению к Церкви. Гонения на религию заметно ослабли. Владыка Геронтий был освобожден, а архиепископом был избран владыка Иринарх (Парфенов). Тогда вот встал вопрос о помощнике Иринарха. Им должен был быть какой-то епископ. Но владыке Геронтию властями было воспрещено постоянно находиться в центральном регионе. И тогда владыка Геронтий избрал местом пребывания с. Дурасово Костромской области. Дурасово расположено на перекрестке дорог: Ивановские пределы рядом, и Ярославские недалеко, и Костромские. Этот выбор был очень удачным. Владыка Геронтий попал в сохранившийся центр духовной жизни старообрядческого края. Все люди хорошо его здесь знали. И когда возникла необходимость возрождения Московской архиепископии на Рогожском кладбище как духовного центра, и владыке Иринарху потребовался помощник, им и оказался епископ Геронтий. Для него специально и была создана в 1941 году Ярославско-Костромская епархия. Фактически он стал первым епископом вновь созданной Ярославско-Костромской епархии.

Похожая история была и с Клинцовско-Ржевской епархией. Ее изначально не было. Была Клинцовско-Новозыбсковская и Петроградско-Тверская.  Они были объединены по подобным причинам, хотя по возрасту более старшей считается кафедра Клинцовско-Новозыбковская. Последним Клинцовско-Новозыбковским епископом был владыка Иоасаф (в священстве о. Иосиф Карпов).

Так вот в Ярославско-Костромской епархии и началась активная святительская деятельность владыки Геронтия после его освобождения из заключения. Поскольку владыке Иринарху нужен был помощник, епископ Геронтий на самом деле больше времени служил в Москве, особенно в войну, и занимался делами общероссийскими. В Ярославско-Костромской епархии не было епархиального управления, были только два благочиния: Ярославское и Костромское.  Ярославское возглавлял о. Виктор Витушкин, а Костромское — о. Алексей Сергеев из Дурасово. Он был назначен благочинным еще до революции.
 

После 90-х годов. В 2001 г. был вновь освящен закрытый в советский период храм в Чернопенье, в г. Костроме храм открылся около 1992-1993 гг. Многие известные храмы и приходы не удалось восстановить. В Жарках церковь была разрушена. В Куниково закрыта. Храм в селе Пустынь сам закрылся — ушли из жизни инокини, населявшие небольшой монастырь в д. Шода. Еще храм был в Каримове. В самой Костроме двухэтажный храм был взорван еще до войны.

В Ярославской области открылся храм в Коровниках. Большим событием стало открытие Николо-Улейминского монастыря в 1991 году

В 2003 году в Рыбинске старообрядческой Церкви передали большое церковное здание, бывшее подворье Толгского монастыря. В Рыбинске община небольшая, но здание храма передали огромное, с двухэтажной пристройкой, в ней сейчас и проходят богослужения.

Само здание реставрируется, восстановлена звонница, водружен крест. Большую роль играет приглашение на наши мероприятия СМИ. О водружении креста на храм в Рыбинске сделан репортаж по телевидению. А когда выходят такие сюжеты, то к нам приходят люди. Когда получили храм в Рыбинске, сделали сюжет, и мы провели небольшое городское мероприятие, концерт, посвященный дню памяти ученого А.А. Ухтомского, брата единоверческого епископа Андрея Ухтомского. Пришли люди, которые были родом из с. Чернопенья, старообрядцы. Они, оказывается, и не знали, что в городе есть наш приход. Сейчас они активно участвуют в делах старообрядческой общины.

После сюжета о восстановлении колокольни в Рыбинске также пришли люди с замечательными жизненными историями, некоторые из них из Нижнего Новгорода и  знакомы с нижегородской певческой традицией. Приехали в Рыбинск, вспомнили о своих корнях.

Удивительная история случилась в Вологде. Там группа молодых людей после выхода сериала «Раскол» воодушевилась старым обрядом: узнав, где ближайший старообрядческий храм, стали общаться с о. Анатолием Потеряевым из Ярославля. Часть из них приняли крещение. Они теперь  старообрядцы, ходят в церковь. Семьи их тоже готовы приходить. Можно сказать, в Вологде община уже сформировалась. Сейчас будет решаться вопрос о здании храма.

Также решается вопрос о возвращении храма в городе Шуе. Он изначально принадлежал Белокриницким (принадлежал РПСЦ — прим. ред.) Документы на возвращение храма практически готовы.

К сожалению, сложная ситуация в Иваново. Раньше там было много старообрядцев, а после того, как в 1990-е годы храм был отобран, люди молятся по квартирам. И хотя были обещания вернуть храм, но, похоже, не отдадут. Сейчас в Иваново все делается, чтобы старообрядцев там вообще не было. Видимо, не хотят иметь противовес под боком, духовную альтернативу. Боятся, что будет место, куда можно пойти за истиной.

В меньшей степени это ощущается в других городах. Когда мы готовились к освящению в Рыбинске, то по областному телевидению в новостях сообщали  о том, что будет освящен старообрядческий храм, будет молебен, состоится духовный вечер.

И что люди услышали от никонианских священников? Они с амвона после службы говорили: «Старообрядцы — это сионисты, к ним ходить нельзя, они по утрам пьют кровь младенцев». Люди же все равно пришли, интерес до сих пор большой, и особенно со стороны ученых.
 

Построен паломнический центр для организации работы с детьми, для проведения внутриепархиальных мероприятий, съездов, совещаний и официальных встреч.

Детский лагерь в этом году решили проводить в Чернопенье. К сожалению, приход там очень маленький, но думается, что детский лагерь привлечет туда не только детей, но и взрослых, и этот лагерь будет развивать приход. Низкий поклон Роману Стабблбайну за то, что он выделил денежные средства на это детское христианское учреждение! Мы постараемся организовать две летние смены в лагере, но честно скажу, не хватает детей.

В целом в наши дни на территории Ярославско-Костромской епархии действуют десять приходов и один женский Николо-Улейминский монастырь. Эта обитель существует уже почти 25 лет. Мы призываем всех желающих познать монастырское подвижничество. Туда можно приехать потрудиться, помолиться, помочь в монастырских послушаниях, почувствовать жизнь святой старообрядческой обители.

Беседовал Глеб Чистяков