Сказание о двух скитах: Старый Шарпан и Голендухинский скит

От редакции:

Известный блогер, фотограф и путешественник Антон Афанасьев открывает для себя и читателей сайта «Русская вера» места погребения старообрядческих подвижников: иноков, схимников, священноиереев и скитоначальников. Антон уже рассказывал про могилы инока-схимника Лотия и инока-схимника Арсения Соловецкого, а также про могилы иноков-схимников Пафнутия и Льва и иноко-схимницы Феодосии. Сегодня речь пойдет о двух скитах: Старом Шарпане и Голендухинском ските.

 

***

Сегодня хотелось бы немного отвлечься от Керженского синодика и поговорить о двух скитах, остатки которых нынче лучше всех остальных спрятаны в заволжских лесах. Речь пойдет о легендарном Шарпане, который, чтоб отличать от своего более позднего «тёзки» (про который я уже рассказывал), принято называть Старым (или Пустым). Этот скит считался центром поповства и был основан на месте, которое, согласно преданию, указала Богородица иноку Арсению Соловецкому, которого привела сюда одна из самых почитаемых старообрядческих икон, ныне пропавшая…

Также мне наконец-то удалось найти Голендухин скит, скит, в котором когда-то жила знаменитая мать Голендуха — одна из первых переселенцев в эти края, как утверждают некоторые источники, она даже вела переписку с Аввакумом.

Начал я свои поиски с Голендухиного скита. По информации, которую я сумел найти, этот скит располагался на краю Голендухиного дола, в 3-х км от деревни Рождественское, недалеко от реки. Забив в навигаторе приблизительно это место, я, оставив машину около дороги, выдвинулся в лес. Поначалу все шло очень даже ничего: по пути попался путевой крест, что указывало на то, что когда-то тут была довольно посещаемая дорога. Однако чем дальше я углублялся в лес, тем больше понимал, что вот так с наскока мне ничего не найти. Лес оказался непроходимым, и лишь по просеке мне удалось выйти обратно к машине.

Первый блин комом. Поэтому я решил доехать до самой деревни Рождественское и поспрашивать местных, может, кто и подскажет путь. Почти все, кого я спрашивал, знали, где находится этот Голенжухин дол, а вот где находится место скита — не знал никто. Я уж было отчаялся, когда случайно увидел мужчину с ружьем. Им оказался бывший егерь и лесник Павел, который знал эти места как свои пять пальцев. Он-то и согласился мне показать все староверские места в окружности. Именно он мне показал место нахождения Шарпана и Голендухиного скита, и именно он вывел меня по бурелому на Анфисины и Дорофеины могилы, которые я и не думал найти. Однако про них в следующий раз.

Положив ружье и взяв небольшое ведерко для грибов, которые тогда только начинались, мы выдвинулись в лес. Так как это был июнь и разгар клещей, я с ног до головы вымазался химией. «А я вот особо не мажусь, с нашим количеством клещей особо не помогает, но вот со времени, когда я работал лесником, привык делать прививки», — сказал мне Павел, но шею все равно намазал.

По пути попадается практически сгнивший лось. «Стреляют сейчас не для того, чтоб добыть мяса, и даже не для того, чтоб трофей добыть — просто так стреляют, ради стрельбы. Раньше вот как, водил тоже охотников, если зверя раним, то обязательно идем по следу и «добираем». А сейчас: ранили, а несколько часов по лесу идти за ним лень — вон он упал тут и просто сгнил. А это ведь 200 килограмм мяса!»

Постепенно лес становится все более глухим. И вот наконец-то появляются ямы — места, где когда-то стояли дома.

Все заросло так, что довольно трудно понять, что здесь где, но Павел утверждает: тут были дома. И не верить ему, человеку, который всю свою жизнь проработал лесником, у меня нет никаких причин.

Голендухин скит был основан в начале XVII века, а основательница скита упоминается в «Объявлении» 1720 года архиепископа Питирима в числе «начальных стариц». Сам скит просуществовал до знаменитого Питиримова разоренья, но вскоре, после указа 1762 года, был восстановлен и в таком уже виде просуществовал ещё более полувека. Так как скит располагался между двумя крупнейшими скитами, Улангерским и Комаровским, то именно здесь почитались её мощи, а старообрядцами преподобная мать Голендуха была причислена к особо почитаемым святым и наряду со многими другими подвижниками старой веры поминается в Керженском синодике.

Вскоре натыкаемся на накренившийся крест, который находится на краю поляны. «На этой поляне мы раньше кабанов стреляли, на дереве сделаем специальный помост, сидим, ждем, пока появятся. Кабанов тут и сейчас очень много, но они осторожнее, что ли, стали…»

Вернувшись в деревню, Павел пригласил меня на чай с изумительным вареньем из черемухи, а дальше мы планировали двигаться дальше, чтоб успеть дотемна посмотреть ещё и остатки Старого Шарпана. Перед тем, как войти в дом, мы отряхнули одежду, и я понял, что на мне сидит клещ. Первый был снят с ноги, с одежды сняли ещё четверых «зайцев», которые приехали на мне из леса. После чаепития я решил проверить себя получше и нашел ещё одного, уже присосавшегося на груди. Положив обоих кровососов в контейнер из-под киндер-сюрприза для «сдачи в институт на опыты», мы снова пошли в лес.

Дорога до Старого Шарпана шла по старой, заросшей, но все ещё проходимой дороге, соединяющей две соседние деревни, так что тут вероятность набрать клещей на одежду была не так велика. Через 40 минут бодрой ходьбы мы пришли на место.

Сейчас на месте скита находятся остатки двух кладбищ — мужского и женского. Когда-то тут стояла часовня, на стенах которой были написаны имена иноко-схимников, погребенных здесь: Павел, Ануфрий, Савватий, Варлаам, Лаврентий и Авраамий. На женском располагалась гробница с надписью «инокосхимница Прасковья» и несколько могил вокруг. Некоторые утверждают, будто кто-то из староверов почитает Прасковью за царевну Софью Алексеевну, бежавшую в скит из Московского девичьего монастыря с двенадцатью стрельцами, и именуют это место «царицына могила». Однако зная историю и отношение Софьи к староверам с её знаменитыми Двенадцатью статьями, лично я трудно могу представить, чтоб жители Шарпана приняли бы к себе царицу, да ещё и похоронили бы её на скитском кладбище…

История же этого скита начинается с Соловецкого сидения, когда знаменитую северную обитель осаждали 12 лет правительственные войска, и лишь благодаря измене одного из послушников удалось взять монастырь. Оттуда в керженские леса, посреди прочих, ушли иноки Арсений, Софонтий и Онуфрий, которые впоследствии основали поселения Деяново, Пафнутово и Хвостиково.

Как утверждает предание, «в ночь на 22 января 1676 года, накануне штурма Соловецкой обители, не отказавшейся от древлего благочестия, схимник Арсений молился перед иконой Казанской Божией Матери, бывшей некогда домашней иконой царя Алексея Михайловича и еще до никоновских реформ подаренной царем соловецким инокам. В «тонком сне» схимник увидел, как образ поднялся в воздух и удалился прочь от осажденного монастыря. После разгрома обители Арсению удалось бежать из узилища, и уже на материке, при молитве в лесу, он узрел тот самый образ, который поплыл по воздуху «никем не носим» и привел схимника в нижегородское Заволжье, в Чернораменские леса. Там, где остановилась эта Казанская, Арсений устроил знаменитый Шарпанский скит, где икона пребывала до 1849 года, когда была отнята известным писателем, а по основной своей службе «борцом с расколом» П.И. Мельниковым-Печерским».[1]

После этого гонения на староверов начались с новой силой, хотя после Питиримого разорения им было не привыкать к этому… До 1917 года икона находилась в Керженском единоверческом Благовещенском монастыре, от которого сейчас не осталось вообще ничего, хотя он был довольно большой и его посещал и запечатлел на своих фотографиях Дмитриев. Затем икона просто пропала, столь же бесследно, как и ее первообраз. Как утверждают некоторые, она хранится в благочестивой семье в Нижнем Новгороде, однако никто подтвердить, в общем-то, как и опровергнуть, этого не может.

 

---

[1] Надежда Дмитриева. Из книги «О Тебе радуется!».