То, что за границей «дешевый» антиквариат, у нас — святыня

От редакции:

Кражи икон стали давным-давно одной из главных проблем провинциальных старообрядческих храмов и домашних молелен. Некоторые храмы были ограблены по 2-3 и более раз.  Не случайно поэтому в Прибалтике, например, уже государство взялось за обустройство сигнализации в старообрядческих часовнях. Однако поток икон и книг пока не иссякает. Многие старообрядческие святыни контрабандным способом увозятся за границу, где либо оседают в собраниях коллекционеров, либо, если их ценность не велика, продаются на самых разных блошиных рынках. Попадают сюда иконы и книги, проданные за копейки потомками старообрядцев, которых откровенно можно называть «Иванами, не помнящими родства».

*****

Литой осьмиконечный крест. Он одиноко стоял среди фарфоровых игрушек, жестяных изделий и россыпей старинных монет. Подлинный литой крест — внешне могучий, который в обиходе преимущественно лишь у старообрядцев, и только они знают его подлинную цену — не материальную, конечно, духовную! И не было бы в этом ничего удивительного и даже сколько-нибудь примечательного, если бы не встретился мне сей крест на побережье Адриатики, в Черногории, за тысячи километров от России.

Это был самый обычный «блошиный» рынок, куда завернул я случайно в отпускном настроении. Порылся в горе старинных монет, равнодушно обвел взглядом изрядно поржавевшие «турки» и какие-то статуэтки, по привычке оглядел торговцев, немало опаленных здешним солнцем. Вдруг увидел этот самый крест и остановился. То, что выставлено тут, как простенький антиквариат наравне с мало обращающими на себя внимание стольными и бронзовыми фигурками, свято почитается сторонниками Старой Веры по всему миру!

Увы, это была далеко не первая моя подобная зарубежная находка. Двумя годами ранее, прогуливаясь точно так же по самому маленькому государству в мире — Сан-Марино, на одной из улочек его, в туристической суете, встретился мне магазинчик, витрина которого «зазывала» не чем-нибудь, а самой настоящей иконой апостолов легендарного невьянского старообрядческого письма.

— Продается, — тут же сказала на чистом русском вышедшая из недр кондиционированной прохлады своей лавки хозяйка, увидев мою заинтересованность.

На уточняющие расспросы она поведала вкратце: мол, «лик» принадлежит владельцу лавки, который не возражает против продажи и готов его «отдать» за приличную для большинства бюджетных туристов сумму. Назвала что-то около 50 тысяч рублей — мало разбираясь в материальной ценности икон, но зная о стоимости некоторых из них, я счел, что хозяин еще выставил довольно демократичный ценник.

Таких находок любой внимательный турист немало может сделать за границей. Иной пройдет мимо, другой на миг остановится, а третий еще и задумается: откуда здесь эти «сиротливые» святыни?

Конечно, ответ придет сам собой: вот оно, некогда вынесенное из домов наших бабушек и дедушек, или за бесценок, порой за бутылку,  купленное у тех родственников старообрядцев, кто охладел к вере, к памяти предков и равнодушен к тому, что своими руками спокойно передает святыню в никуда и, возможно, на поругание. Очевидно, что здесь много и краденых икон из опустошенных храмов, которые были вывезены тайными крысиными тропами из страны.

Ладно бы речь шла о коллекционерах — те хоть спрячут икону и будут любоваться ею, если такое вообще допустимо по отношению к святыне, а мелкие торговцы и вовсе страшны. Они готовы продавать предметы церковного обихода друг другу за горстку серебренников. Лишенные понимания святости, эти люди перевозят кресты, иконы, ладанки и многое другое из города в город, из страны в страну, только бы получить выгоду.

Мои заморские находки, увы, это подтверждают. И если с невьянской иконой в Сан-Марино все ясно — хозяин явно мечтает выручить за нее побольше денег, то литой крест на рынке антикваров стоит не так и много. Не спрашивайте, сколько — цену я не узнавал, но видно, что выставлен он среди безделушек стоимостью на российские — рублей по пятьсот, а значит, нет у продавца, равнодушного черногорца, цели сделать на нем большой «навар».

Жалко святыню и тех людей, которые не ведают, что творят, конвертируя церковные предметы в материальные ценности.

Но, отвлекаясь от этих мыслей, замечу, что увидеть ценные с духовной точки зрения предметы там, где совсем этого не ждешь, что ни говори, отрадно. Жаль, что взять их с собой не получается, а торговцы, предлагая их покупателям, не понимают, какой грех совершают. Бог им судья.